Продолжим маленький F.A.Q. об инфляции.

ИПЦ - это усредненная корзина. Почему бы нам не учитывать различия в потреблении по разным группам населения?

Действительно, ИПЦ даёт оьошенную картину. В целом, у нас есть данные и по расходам децильных групп населения. То есть 10% самых бедных и далее по 10% последующих групп по мере роста доходов вплоть до 10% самых богатых. Если взять данные за 1 квартал 2022 года, то наиболее бедные тратили примерно 49% на продовольствие, около 24,5% на непродовольственные товары, и почти 28% на услуги. А вот наиболее богатые лишь 20,5% на продовольствие, почти 55% на непроды и около 25% на услуги. К слову порядка 15,5% у наиболее бедных приходится на оплату ЖКХ, в то время как у наиболее богатых лишь 7%. В общем, при желании можно рассчитывать ИПЦ и по децильным группам, однако оперировать стандартным индексом попросту удобнее. А если учесть, что структура расходов меняется с точки зрения направления примерно одинаково у всех децильных групп, изменения усредненного индекса вполне себе дает информацию о том, что происходит с ценами в общем. Ну то есть динамика трат на продовольствие, непроды и услуги похожа по всем группам населения, следовательно, движение усредненной картины неплохо отражает общую ситуацию.

Если же сделать пересчёт, у нас будет вспомогательные децильные индексы, но вряд ли ими будет удобно оперировать в процессе проведения макроэкономической политики. Такие индексы могут быть, однако, полезны, при решении социальных задач (например, разработка адресных программ помощи).

#инфляция

Валютный курс и инфляция

Ни одна страна в мире (даже КНДР) не может обойтись без импортной продукции. Она может быть промежуточной (т.е. использоваться для производства конечных отечественных товаров), так и той, что мы покупаем в магазинах или маркетплейсах непосредственно. Те, кто привозят импортные товары в страну, называются импортерами. Очевидно, что ослабление национальной валюты должно влиять и на внутренние цены, т.е. инфляцию. Ведь чем дешевле национальная валюта, тем дороже становятся иностранные товары.

Такое увеличение общего уровня цен в результате ослабления национальной валюты называется эффектом переноса. Эффект переноса часто неполный: то есть изменение курса на 1% меняет цены меньше, чем на 1% (чтобы внутренние цены менялись 1 к 1 к изменению курса, нужно, чтобы страна вообще ничего не производила, что является фантастикой).

Внутренние цены при этом приспасабливаются не сразу: краткосрочный эффект переноса слабее долгосрочного. Т.е. если курс ослаб, а новый уровень становится устойчивым (колебания на протяжении месяцев происходят вокруг нового уровня курса), с течением времени ослабление транслируется во внутренние цены (обычно в течение года).

Эмпирические оценки ЦБ показывают, что после перехода на режим таргетирования инфляции при ослаблении рубля на 10%, инфляция в среднем увеличивается на 0,5 п.п. В нулевые этот показатель был выше: изменение курса рубля на 10% приводило к изменению общего уровня цен примерно на 3% в тот же месяц и на 6% в течение года. Сразу после перехода на режим таргетирования инфляции эффект переноса оценивался как 10% курса на 2% долгосрочного изменения цен.

Так почему это так? Почему изменение курса слабее сказывается на динамике цен, чем нам кажется на первый взгляд? Причин несколько:

1. Ряд импортных позиций конкурируют с отечественными товарами. В силу конкурентного давления импортеры не спешат повышать цены на свою продукцию. Это начнёт происходить, если изменение курса окажется долгосрочным, сам же эффект будет размазан. При возвращении курса к прежним значениям, цены импортеров могут не измениться вовсе.

2. Импортеры, особенно крупные, страхуют свои валютные риски. Это может достигаться как путем соответствующих финансовых инструментов, так и фиксацией в контракте курса, по которому производится импорт. Очевидно, обе стороны оценивают насколько валюта переоценена или недооценена, поэтому здесь важнее разница между ожидаемым зафиксированным в контракте курсом и фактическим курсом на дату, а не факт - факт. Более того пересмотр фиксированного в контракте курса произойдёт только в том случае, если новый уровень курса станет устойчивым. Впрочем, и здесь будет пересмотр в пользу ожиданий, а не факта.

3. Складские запасы. Фирмы обычно стремятся закупать продукцию и сырье впрок. Отсюда опять же временные лаги эффекта переноса.

4. Наконец, полно товаров и услуг, которые или не зависят вовсе, или слабо зависят от импорта. Соответственно изменения курса не коснутся их цен. Есть и предприятия, которые нуждаются в импорте сырья или оборудования, но и они работают по долгосрочным контрактам, где такие колебания не играют столь выраженной роли (или в силу фиксации курса, или в силу срока действия оборудования с фиксированной ценой обслуживания). Вообще, я лично работал с иностранными компаниями, только в роли "экспортера". Цены и условия мы пересматривали 1 раз в год.

Ну и последнее. Понятно, что есть маленькие поставщики (челноки), которые быстро меняют цены в зависимости от динамики курса. Но они точно так же быстро цены снижают. В отличие от крупняка, который редко торопится с ценами и вверх, и вниз, но его изменения более устойчивы.

Если пользоваться оценкой ЦБ (10% курса = 0,5 п.п. инфляции), то итоговый эффект текущего ослабления (долгосрочный) следует считать от плюс 1,5 до 2 п.п. к инфляции.

#инфляция #курс

Ну как же я горд за несколько сотен своих подписчиков, которые замеряют инфляцию и голосуют по фактам, а не ощущениям))) я думал не так уж и много таких людей))) а их достаточно))) действительно тонко подмечено))

Сегодня на GURU РЭШ вышла моя статья про исторический вопрос "Что делать с послевоенной Германией?", план Маршалла и план Моргентау.

"Почему США потратили колоссальные средства на восстановление послевоенной Германии? ...у знаменитого плана Маршалла был куда менее известный сейчас, но в те годы более влиятельный конкурент – план Моргентау, задачей которого было отбросить побежденную Германию назад в доиндустриальную эпоху. От этого плана отказались по вполне экономическим мотивам. Почему?"

Текст статьи здесь.

@longviewecon

Алексей Навальный - человек подлинного мужества, пример настоящего гражданина и образец политика с большой буквы. Сложно поверить, но Алексей провел в тюрьме уже больше двух лет. Теперь его осудили ещё на 19 особого режима. В России, к моему сожалению, особо опасным преступником является человек, который обличал настоящих преступников. И несмотря на все невзгоды и беды, которые Алексей понёс от имени Российской Федерации, он всегда оставался тем, кто любит свою страну. И продолжает её любить даже в темнице.

Алексей уже внёс огромный вклад в будущее России. Он заставил нас поверить, что может быть иначе, он научил нас гражданственности и показал пример мужества, он продемонстрировал насколько эффективно могут работать горизонтальные связи даже в наших институциональных условиях. Если он не отчаялся, как можем отчаиваться мы? Верю, что ему суждено сделать для нас и для России ещё больше.

Навальный будет свободным.

Коррупция и эффективный рынок.

Вчерашний пост привёл к волне отписок и активизации обсуждений в комментариях. Это было ожидаемо. Зато сподвигло меня сделать цикл постов о коррупции и экономике (по образцу цикла про инфляцию).

Представим себе две страны (и две экономики соответственно). Обе в равной степени забюрократизированы, но в первой коррупция крайне низкая, а во второй, напротив, высокая. Есть такое утверждение, что вторая экономика скорее всего будет функционировать лучше, потому как когда коррупции много, много и коррупционеров, а значит между ними образовывается рынок. Они начинают конкурировать друг с другом за возможность делать сервис для разных отраслей. Более того, если какая-то отрасль теряет в динамике, то коррупционеры лоббируют её интересы и позволяет отраслевикам работать и существовать дальше. В общем, коррупционеры озабочены "решением" вопросика.

Это сторона спроса на взятки.

Есть ещё и предложение. Это фирмы, которые хотят получить выгодные условия. В результате они готовы платить такую взятку, которая позволяет эффективно распределить имеющиеся у них ресурсы. Тот, кто платит больше, самый эффективный.

В итоге у нас формируется как бы рынок. Есть кабанчики, которые хотят порешать вопросики, есть и те, кто готов заплатить кабанчикам, чтобы воспользоваться скрытыми под бюрократией возможностями. В общем, коррупция как бы смазывает шестеренки экономики, устраняя неэффективность бюрократии и создавая эффективный рынок.

Но это в корне неверно.

Коррупционер не заинтересован в том, чтобы предоставлять общественное благо с выгодой для общества. Наоборот: он эти препятствия и предприятиям, и домохозяйствам создаёт, чтобы потом за деньги помочь обойти. Отсюда возникает множество неэффективностей.

Если говорить о предпринимательстве, то ключевая неэффективность - повышениt барьера входа на рынок. Можно предположить, что фирмы будут платить лишь те взятки, которые оправданы экономически, т.е. выгода от заключения сделки должна превышать трансакционные издержки - издержки заключения сделки. В итоге всё, что мы якобы увидим - это перераспределение средств от фирмы к чиновнику. Сделка есть сделка, а, значит, нарушения экономической эффективности попросту не будет. Но это совсем не так. Объясним почему.

Давайте возьмем яркий пример — лицензии и разрешения на строительство. Позиция об эффективных рынках предполагает: строить будет лишь тот застройщик, который сможет предложить самую большую взятку, а самую большую взятку предложит тот, кто знает, как наилучшим образом распорядиться участком под застройку. При этом размер взятки тоже ограничен, потому как и между коррупционерами конкуренция.

Во-первых, обычно коррупционеры друг с другом не конкурируют, у них, как правило, есть своя область, где они действуют. При этом они держат друг с другом связь, ведь рука руку моет.

Во-вторых, фирмы тоже не конкурируют друг с другом. На деле, все решают связи. Правила тендеров будут формулироваться таким образом, чтобы создать максимум дополнительных препятствий и выжать максимум ренты. В предельном случае и вовсе создать условия только для одного единственного и любимого застройщика, отсекая всех, кто им не является. В итоге барьеры только растут, а процесс работает не в рамках рыночной эффективности, а в рамках связей и договоренностей.

Вывод простой: в динамике взятки повышают барьеры входа на рынок и приводят к низкой ротации фирм, что в свою очередь создает неэффективность. И ситуация только цементируется. Ну а стимул у коррупционеров обратный: не решать проблемы, а их создавать.

Ну и ролик по теме у меня тоже есть:

https://www.youtube.com/watch?v=xMhqPTNNHaM&t=138s

Про то, что такое конкурентность и эффективность в постах — 1, 2, 3, 4, 5, 6.

#коррупция

​Коррупция и эмпирические данные (Индонезия, Индия)

В 2003 году в Индонезии был поставлен антикоррупционный эксперимент. Тогда власти задумали осуществить большой проект по строительству дорог. Случайно отобранным главам местных деревень сообщали, что по их части проекта будет проведен независимый аудит. Аудит проводился априорно в 4% случаев (ну то есть по процедуре). Но в глазах руководителей деревень вероятность выросла до 100%. Причем это не грозило им тюрьмой: непройденный аудит, как правило, не приводил в Индонезии к проблемам с законом.

Зато результаты аудита широко распространялись среди жителей деревни. Что в итоге сделали индонезийские чиновники?

Вы не поверите: они построили дороги, причем гораздо дешевле, чем в тех деревнях, где аудита не проводилось. И это в стране, где коррупция настолько глубоко укоренилась, что для ее обозначения существуют десятки слов (пикрил).

Вывод: неотвратимость проверки и публичности аудита повышает эффективность освоения бюджетных средств в общественных целях.

Другое интересное исследование. Бенджамин Олкен (MIT) и Патрик Бэррон (Всемирный банк) для своей работы договорились, что ассистенты будут сопровождать водителей грузовиков в Индонезии и наблюдать, какие взятки водители платят на блокпостах и станциях весового контроля.

Исследователи, в частности, обнаружили, что суммы взяток соответствуют базовым гипотезам микроэкономики: когда блокпостов больше – на каждом взятка меньше (буквально приходится делится); когда груз более ценный, а грузовик – более новый, то взятки больше. Ближе к концу маршрута размер взятки также возрастает: если водитель знает, что это последняя взятка на пути, то он готов заплатить больше.

Выводы: коррупция — это совсем не эффективный рынок, но даже здесь работает логика максимизации.

Марианна Бертран (Чикагский университет) и Симеон Дянков (Peterson Institute for International Economics) с соавторами провели полевой эксперимент в Индии, где в качестве участников были желающие получить водительские права. Выяснилось, что индийские инспекторы произвольным образом ставят соискателям низкие баллы, тем самым побуждая желающих получить права обращаться к коррупционным практикам.

Выводы: прохождение экзамена на получение прав не зависит от навыков вождения – система нацелена не на проверку качества, а на вымогательство денег (кабанчики создают проблемки, чтобы их решать).

#коррупция

Китай: есть чему поучиться?

18 августа в 19:00 в Книжном Dостоевский по адресу: г. Москва, ул. Воздвиженка, д. 1 прочту лекцию "Лихие 90-е. Взгляд экономиста".

Больше 30 лет прошло с тех пор, как не стало СССР. Вроде бы много воды уже утекло, но споры о транзитном переходе от социализма к капитализму и причинах развала СССР все еще идут. Причем часто чем дальше, тем в большей степени они отрываются от реальности.

- Почему же все было так плохо?
- Кто виноват в том, что Советский союз развалился?
- Какие экономические причины этому способствовали?
- Действительно ли ответственность за глубину кризиса, продолжавшегося почти десятилетие, лежит на реформаторах? И можно ли было иначе?

Купить билет можно здесь:

https://dostoverno.ru/events/likhie-90-e-vzglyad-ekonomista

Чтобы не пропустить другие интересные мероприятия в книжных магазинах Dостоевский, подписывайся на их канал: https://t.me/dostoevsky_offline

Хорошая рецензия автора канала "Как приручить доходность" на книгу Ха Джун Чанга "Злые самаритяне" в трёх частях (1, 2, 3).

Если коротко, книга о том, что единой дорожки для стран к экономическому благополучию не бывает (правда), а потому вот давайте я вам расскажу, как же полезен протекционизм. А еще о том, что коррупция росту совсем необязательно вредит.

Заключение рецензии такое:

"Неолиберальные неоидиоты говорят, что X - это хорошо, а я вам сейчас открою глаза, что не все так просто" - нарратив всей книги.

...

"Злые самаритяне" содержат довольно много интересных рассуждений с посылом "не надо думать, что существует простой рецепт экономического роста". К сожалению, автор вами манипулирует. Настолько явно, что аж противно. В нужных для Ха Джуна местах будут и контрпримеры, и ссылки на хорошие научные работы. Где Ха Джун не хочет, контрпримеров и ссылок на исследования не будет. Поэтому не стоит тратить время ни на "Злых самаритян", ни на другие книги Ха Джуна. В мире очень много авторов, которые высказывают ничуть не менее интересные мысли и не держат читателя за идиота.

С этим заключением согласен на все 100%. Могу добавить лишь это:

"Неолиберальные неоидиоты говорят, что X - это хорошо, а я вам сейчас открою глаза, что не все так просто" - это нарратив не только "Злых самаритян", это нарратив ВСЕХ книг и ВСЕГО творчества Ха Джун Чанга. Возможно в этом тезисе кроется весь смысл жизни корейского экономиста.

​О чем молчат экономисты

Предлагаю журналистам провести интересный эксперимент. Нужно позвонить по телефону какому-нибудь экономисту, представиться журналистом и спросить у собеседника, считает ли он свободную торговлю со страной X или Y хорошей идеей. Можно сказать наверняка, что экономист тут же ответит: «Да, свободная торговля — это замечательно»,— и, возможно, добавит: «А те, кто выступают против нее, либо не понимают принципа сравнительных преимуществ, либо представляют эгоистические интересы тех или иных кругов (например, профсоюзов)».

Пусть теперь наш журналист оденется во что-нибудь мятое и потрепанное, как обычно одеваются аспиранты-экономисты, явится на семинар продвинутого уровня по теории международной торговли в любом из ведущих университетов страны и задаст преподавателю тот же самый вопрос: свободная торговля — это хорошо? Сомневаюсь, что на этот раз он получит такой же быстрый и лаконичный ответ.

Скорее всего его вопрос поставит профессора в тупик. «Что значит „хорошо“? — может спросить он.— Для кого хорошо?» И добавит, если наш студент-журналист примет озадаченный вид: «Как мы увидим в ходе дальнейших занятий, свободная торговля в большинстве наших моделей оборачивается выигрышем для одних групп и проигрышем для других». И разъяснит, если этот ответ будет встречен разочарованной гримасой: «Но при определенных условиях и исходя из предположения, что мы сможем обложить налогом выигравших и компенсировать потери проигравшим, свободная торговля обладает потенциалом к повышению всеобщего благосостояния».

Этот фрагмент из книги "Парадокс глобализации" Д. Родрика отлично демонстрирует разницу между публичной позицией экономистов и тем, что обсуждается в "классах". Сам Родрик рассуждает относительно вопроса "а почему так" далее по тексту (если интересно, прочтите).

Меня тоже всегда волновал этот момент. Полагаю, что именно большим разрывом между тем, что экономисты действительно знают (и не знают) и обсуждают в класcах, и публичной репрезентацией идей экономической науки, можно объяснить и популярность всяких Ха Джун Чангов, и огромное количество заблуждений о том, как именно работает экономика, и что собой вообще представляет деятельность экономиста.

Кроличья нора здесь очень глубока. Зачастую популярные книги по экономике грешат тем, что вместо объяснения почему проблема сложная и как значительно ответ на вопрос будет зависеть от временного и странового контекста, даётся вполне простой ответ, умело встроенный в тот или иной нарратив. И это проблема, которая проявляется даже в книгах весьма заслуженных авторов (впрочем, больше всех из заслуженных, на мой взгляд, этим грешат специалисты по поведенческой экономике).

Все это в конечном итоге выливается в то, что непрофессиональный читатель начинает воспринимать экономическую науку в качестве странного пространства конкурирующих нарративов. Мол, вот есть неолибералы, есть монетаристы, есть кейнсианцы, есть марксисты, есть австрийцы, у каждого своя правда, стоит задуматься, всё не так однозначно...

И все действительно неоднозначно, потому что экономика — это сложно. Только неоднозначность здесь не в том, что мы можем уравнять претензии на истинность условного Комолова и условного Лукаса (звучит абсурдно, но разве вы такого не встречали?), а в том что часто на очень простой вопрос обывателя (как в случае со свободой торговли) профессиональный экономист не может дать простого ответа.

Я во многом начал вести свой блог именно потому, что мне хотелось показать, КАК ИМЕННО работает экономическая наука. Я ставил себе цель продемонстрировать, что экономика — это не свод простых и элементарных правил в духе "ряяяяя, рыночек порешает" или "ряяяяя, срочно нужно регулировать", а это дисциплина, признающая свою ограниченность и недостатки, трезво оценивающая свои возможности и прекрасно отдающая себе отчет в том, верный ответ часто зависит от контекста.

Что скажете, получается?

​Окей, рубль!

Что происходит с валютным курсом? Почему рубль падает? Доколе? ЦБ вообще собирается вмешиваться?

Так много вопросов, так мало ответов. И в этом нет ничего удивительного, потому что ситуация, мягко говоря, неоднозначная и запутанная.

Из множества версий, которые я видел, мне убедительным кажется комбинация версии о влиянии баланса экспорта и импорта (условный ЦБ) и версия холодного расчёта (все дело в госрасходах).

В 2016-2019 гг. консервативная налогово-бюджетная политика (сбалансированный или профицитный бюджет) способствовала низкой волатильности инфляции и валютного курса в т.ч. за счёт подавления спроса на импорт, который в свою очередь связан с динамикой внутреннего спроса:

 спрос = потребление + инвестиции + госрасходы

импорт — функция от внутреннего спроса, чем выше внутренний спрос, тем больше импорт, если госрасходы находятся на низком уровне, это при прочих равных снижает спрос на импорт

В 2020-2023 гг. наблюдается переход к стимулирующей налогово-бюджетной политике, теперь внутренний спрос сильно вырос. Особенно это явно наблюдается в 2023 году, когда госрасходы остались на повышенном уровне, а частный спрос восстановился. В таких условиях спрос на импорт сильно увеличился, что стало давить на валютный курс.

А тут еще и динамика экспорта, который стал снижаться... И в результате мы получаем ослабление рубля.

НО.

Честный ответ проще: никто из аналитиков понятия не имеет, что именно происходит. Потому что вроде как все это звучит логично, но на вопрос, почему так быстро и стремительно обваливается рубль ответа не дается. Даже политический фактор сложно приписать, потому как он а) краткосрочный, а б) ну не видно какого-то дикого инвестиционного или спекулятивного всплеска спроса на валюту (физлица так и вовсе валюту продают с июля). Ключевой спрос со стороны банков, проводящих операции по импорту (пик рил — Продажи (+)/покупки (-) иностранной валюты по категориям участников, млрд руб.).

Складывается впечатление, что цепочка такая:

 спрос восстановился, государственные расходы по-прежнему на повышенном уровне —> импорт всем очень нужен, импорт растёт —> спрос на валюту растёт —> экспорт ниже, предложение валюты снижается —> рубль валится

Что будет дальше? Сказать сложно.

1. ЦБ явно не планирует ужесточать контроль за движением капитала и вводить меры, аналогичные прошлогодним. Причина — нет рисков финансовой стабильности (и это верно, почему напишу отдельно). Правда, до конца года не будет покупать валюту в рамках процедур зеркалирования (не спращивайте пока).

2. Минфин вроде как планирует стабилизировать расходы (и пока это вполне вероятный сценарий).

3. Физлица хоть и продают валюту, делают это не так активно, как покупали годом ранее. Вполне вероятно скоро начнут продавать (выгодно же ж).

4. Импорт становится дорогим, то есть эффект курса должен сказаться на его величине и превысить эффект спроса.

Все вроде как в пользу укрепления... Но, кто же его там знает?

А самое интересное так и вообще в том, насколько для нас курс РУБ/ДОЛЛ по-прежнему интересен. Но и об этом как-нибудь потом.

​25 августа 2023 в 19:00 в Москве (м Арбатская (Арбатско-Покровская линия), ул. Воздвиженка, д.9, подъезд Аудиториум, зал Зеркальный) прочту лекцию "Загадка экономического роста: как страны становятся богатыми".

Нобелевский лауреат по экономике Роберт Лукас в одной из своих статей отмечал: «Последствия для благосостояния населения, вытекающие из вопросов долгосрочного роста, просто ошеломляют. Когда начинаешь размышлять над ними, сложно думать о чем-либо еще». И с этим сложно не согласиться. Еще в XVIII веке особых различий между странами с точки зрения уровня жизни не было. Везде были свои богатые и свои бедные. Но в среднем люди жили одинаковые. А потом произошла Промышленная революция, и мир вступил в эпоху небывалого экономического роста.

Перманентная технологическая революция привела к взрывному росту производительности. Некоторые страны стремительно богатели, другие же оставались примерно так же бедны, как и раньше. Так в чем же причина того, почему одни страны богатые, а другие бедные? Как способствовать экономическому росту? Возможно ли им управлять? И будет ли эпоха роста длиться бесконечно?

Купить билет можно здесь: https://bazhenov2508.ticketscloud.org/

Средняя цена обеда «Котлетки с пюрешкой» в июле 2023 года достигла максимума впервые с июня прошлого года, следует из данных Росстата.

Для расчета был взят продуктовый набор:

- 400 гр мясного фарша,
- 1 куриное яйцо,
- 1 луковица,
- 4 картофелины,
- 50 гр сливочного масла,
- 25 мл растительного масла,
- свежая зелень,
- соль.

В начале 2023 года этот комплект продуктов стоил 247,01 руб. В июне его стоимость достигла 254,31 руб.

Среди ингредиентов за месяц больше всего подорожали яйца — на 12 копеек, до 7,85 руб. Остальные ингредиенты незначительно подешевели.

Ого, с начала года «Котлетки с пюрешкой» подорожали на 2,96%, а инфляция составила 2,76%. Какие ещё нужны доказательства, что Росстат занижает инфляцию?!

Я, наконец, возвращаюсь в Москву из отпуска. Накопил много интересных материалов, так что ждите новых роликов. В ближайшее время хочу сделать разбор программы Х. Милея и ролик про экономику Аргентины. Мой подписчик, который живет в Латинской Америке, перевел программу Милея на русский язык. Пока ждете разбора, можете почитать программу самостоятельно. Скоро еще будет готов перевод на русский плана потенциального правительства Милея, где многие реформы конкретизируются.

А пока приятного погружения в аргентинский анкап (на самом деле нет):

https://docs.google.com/document/d/1WDhMdXT9E6G362_QFKvlEpxc-Puv4Dz0Qyg1AesL5Xg/mobilebasic

UPD: Гугл-док обновлен. Добавлена программа La Libertad Avanza и план долларизации экономики.

Экономическая история Аргентины в одном графике

Пока пишу сценарий про страну имени Максима Миронова буду кое-что интересное выкладывать в телегу.

Ну что ж. Ровно 25 лет назад в России произошёл дефолт.

Отметим эту дату двумя роликами:

1. ДЕФОЛТ-1998 И ГКО: КАК ЭТО БЫЛО

2. ДЕФОЛТ-2022 VS ДЕФОЛТ-1998

Первый ролик — один из моих любимых на канале. Мне нравится и монтаж, и сторителлинг, и фактура.

Второй попроще, но зато там есть ряд любопытных сравнений 1998-2022.

В общем, отмечаем четверть века со дня последнего страшного экономического события 90-х после многих лет гиперинфляции, девальвации, деноминации, секвестра и денежных реформ.

Теория зависимости и импортозамещение. Ч.1

К 1940-му году ВВП на душу в Аргентине составлял 3894 доллара (в постдепрессивных США в 3 раза больше). Промышленное развитие шло медленно, а упавшие цены на экспортные товары континента - в первую очередь с/х продукцию - лишь придавали дополнительный вес аргументам в пользу ускорения индустриального развития.

Под руководством аргентинского экономиста Рауля Пребиша была разработана доктрина Экономической комиссии ООН по Латинской Америке. В опубликованном ею в 1950 году докладе утверждалось, что произошло снижение цен на экспортировавшееся странами континента сырье относительно цен на импортировавшиеся промышленные товары. Чтобы противостоять этой тенденции, нужно срочно принять меры государственной поддержки, направленные на развитие обрабатывающих производств.

Фундаментом предлагаемой политики была так называемая «теория зависимости». Она приобрела большое политическое влияние, хотя многие ее положения, мягко говоря, дискуссионны. В чем заключается эта теория?

Есть страны развитые, а есть неразвитые. И все они интегрированы в мировую экономику. Неразвитые страны такие, какие есть потому, что они глубоко интегрированы в мировой рынок. Почему так? Ну дело в том, что в неразвитых странах плохо с промышленным сектором, поэтому они обеспечивают остальной мир природными ресурсами, дешёвой рабочей силой и рынками сбыта. Этим пользуются развитые страны, вгоняя неразвитые в зависимость. Без неразвитых они не могли бы поддерживать столь высокий уровень жизни своего населения.

И тут есть проблемы. Причем их достаточно. Конечно, если мы выберем удобные для себя факты, такие как история производства пальмового масла и какао-бобов, то увидим, что эмпирика вроде как согласуется с «теорией зависимости». Действительно, начиная с середины 19 века происходило снижение цен на эти товары относительно хлопчатобумажных тканей. Вроде как да, ограбляют, получаются. Цены на сырье низкие, возможностей для развития нет. Следуя такой логике, высокие цены на экспортируемые товары, напротив, должны стать импульсом для развития. И вот тут уже все как-то не очень. Так, в Индии в 19 столетии из-за блокады Южных штатов во время гражданской войны произошло повышение цены хлопка-сырца относительно цены хлопчатобумажных тканей. Но индустриализации в Индии мы не увидели. Мы увидели деиндустриализацию страны. Впрочем, история России так же знает пример высоких цен на сырье, когда особо развития не наблюдалось (привет, товарищи генсеки).

Следствием теории зависимости стали и соответствующие реформы, которые, как это часто бывает имели и положительные (меньше), и отрицательные стороны (больше).

Всеобщий характер приобрело образование, что однозначный плюс с точки зрения экономического развития. Для финансирования роста были созданы банки развития, в то время как иностранные инвестиции превратились в средство финансирования промышленности и внедрения передовых технологий. Для поддержки усилий, направленных на создание широкого круга современных отраслей, использовались внешние таможенные тарифы и государственный контроль.

В итоге в Аргентине резко возросли объем выпуска продукции обрабатывающей промышленности и уровень урбанизации. В период с 50-х по 80е годы доходы в расчете на душу населения увеличились более чем в 2 раза. Но! Одновременно возросла и внешняя задолженность.

В 70-е годы экономику США трясла высокая инфляция. В итоге неизбежной стала политика высоких ставок, которую стал проводить Пол Волкер.

Повышение процентных ставок в начале 80-х привело к тому, что во многих латиноамериканских странах возникли проблемы с обслуживанием долгов. Западные банки в итоге потребовали досрочного возвращения кредитов. Латинская Америка впала в рецессию. Легко, конечно, здесь взять и все списать на долги и необходимость привлечения иностранного капитала для индустриализации, обвинить во всем развитый мир и капитализм.

Но все не так просто.

Продолжение следует…

#аргентина

Теория зависимости и импортозамещение. Ч.2

(начало)

Режим свободного перемещения капитала действительно может создавать серьезные дисбалансы для развивающихся стран. Если внутри страны не достигнут необходимый порог развития финансовой и банковской инфраструктуры, свободное движение капитала может провоцировать серьезные финансовые риски. Потоки капитала на развивающихся рынках крайне нестабильны: они растут при низких ставках в США и резко останавливаются при ужесточении монетарных условий.

Приток капитала приводит к укреплению национальной валюты, из-за чего компании и домохозяйства привлекают чрезмерный объем кредитов, а «остановки» притока капитала ослабляют курс, подрывают экономический рост и приводят к росту долга до неустойчивого уровня. Но эти процессы вполне естественны для экономики.

Приписав злой умысел мировому капиталу, мы снимаем ответственность с национального правительства, которое пытается находить легкие пути, а не делать ставку на институциональное развитие экономики. Красноречивый пример здесь - Аргентина.

Неудача индустриализации, поощряемой внешними тарифами, отражала в том числе и более глубинные факторы, такие как эволюция технологий. Разрыв в уровнях заработной платы между богатыми и бедными странами увеличился настолько, что новые и в высшей степени капиталоемкие технологии 50-х соответствовали условиям «бедняков» еще меньше, чем технологии столетней давности.

Новые технологии середины XX столетия предполагали не только высокие соотношения капитала и труда, но и крупные масштабы производства. И это ключевой момент. Во многих случаях новые заводы должны были производить слишком много продукции, по сравнению с рынками бедных стран.

Приведу свой любимый пример автомобильной отрасли. Многие латиноамериканские страны пытались организовать производство автомобилей, но их рынки были слишком маленькими, что отрицательно сказывалось на эффективности операций.

В 60-х минимальный эффективный размер автосборочных заводов составлял 200 тысяч автомобилей в год. Минимально эффективный - это такой размер предприятия, который необходим, чтобы оно было конкурентно.

Показатели минимально-эффективного размера для производств по выпуску двигателей и трансмиссий приближались к 1 млн единиц продукции в год, в то время как жизненный цикл листоштамповочных прессов составлял 4 млн единиц. Только семь компаний в мире на тот момент выпускали суммарно более 1 млн автомобилей в год, а принадлежавшие им заводы по производству двигателей, трансмиссий и сборке конечной продукции соответствовали требования времени. Меньшие по размерам фирмы были вынуждены нести бремя существенно более высоких затрат.

Автомобильный рынок Латинской Америки был ограниченным. В 50-х годах в Аргентине ежегодно продавалось около 50 тысяч новых автомобилей. Согласно Автомобильному декрету от 1959 года доля деталей и компонентов местного производства в каждом продававшемся в стране автомобиле должна была составлять не менее 90%. Вплоть до 65 года выпуск автомобилей в Аргентине рос на 24% в год. К этому времени объем производства достиг 195 тысяч единиц, а доля отрасли в национальной экономике 10%. Казалось, что политика импортозамещения позволила добиться огромного успеха.

Но автомобильная промышленность Аргентины была слишком мала для того, чтобы воспользоваться экономией от масштаба. Мало того что общенациональный рынок был небольшим, положение усугублялось еще и тем, что его пытались разделить между собой 13 фирм. Самая крупная фирма выпускала 57 тысяч автомобилей в год. В результате издержки производства автомобиля в Аргентине в 2,5 раза превышали аналогичный показатель США.

Сложившаяся промышленная структура не позволяла Аргентине вступать в международную конкуренцию. К тому же она «тянула вниз» эффективность экономики в целом. Со временем эта история повторилась в металлургии, нефтепромышленности и других отраслях. Политика импортозамещения сыграла важную роль в замедлении темпов роста ВВП в расчете на одного рабочего, что не могло не отразиться на динамике уровня жизни.

Продолжение следует…

#аргентина