Арестовали основного подозреваемого в убийстве Чарли Кирка, который якобы фактически сознался в содеянном своей семье (на фото в центре с батей и братом). Всегда был шанс, что это окажется какой-то прожженный политический активист, и может быть даже ровно того революционного толка о котором писал Павел Дубравский, но злая тварь статистика вновь сделала своё черное дело и реальность оказалась куда более банальной.

Во-первых, стрелявший, ожидаемо, мужчина. Это, кстати, наиболее надежная вещь, которую можно было сказать сильно заранее. Почему-то мало кто из околополитических комментаторов обсуждает тот очевидный факт, что половина человечества как-то уже достаточно стабильно дошла до того, что убивать людей, даже если они тебе не нравятся не айс, а вот в другой половине, оказывается куда более возможным рассмотреть убийство как допустимый шаг, как жест, или ещё что. Видимо что взять с убогих, хромосомы, даже обсуждения не стоит.

Во-вторых это молодой местный житель, выросший и живущий в полной семье в городке с населением 100 тысяч человек. Семья, как и многие здесь — мормоны. Вообще Кирка убили в одном из самых консервативных штатов. В округе (графстве) в котором жил стрелявший 74% избирателей в 2024 году проголосовали за Трампа. Не самый высокий результат, но сильно впереди штата в целом с его 60%, не говоря уже о стране в целом. Семья верует не лишь номинально, отец узнав о содеянном якобы позвал мормонского епископа, который уговаривал подозреваемого сдаться. Но нельзя исключать, что даже в такой вовсе никаким не левой среде, молодой человек радикализовался через интернет и был тайным коммунистом, которому проели мозги революционной идеологией, моральной исключительностью и оправданием насилия.

Правда, и в-третьих, этот полагаемый левореволюционер украсил свои гильзы сочетанием мемов, на одной написал "кто сие читает, тот пидор, LMAO", а на другой — команду вызова авиаудара в игре Helldivers 2. Страшный тип человека, васян-интернетчик. Не хочется даже говорить о таком, но как будто подозреваемый оказался ровно тем типажом поглощающих ютуб контент молодых мужчин, о "токсичной маскулинности" которых без конца трубят ненавистные левые. Учитывая, что они же составляют немалую часть читателей постов в телеграме (привет, %юзернейм%), то придется соседям этого канала лишь с большей энергией доказывать, что виноват культурный марксизм с постмодернизмом.

П.С. Только написал, как сразу увидел пост по теме рассказывающий про, я не шучу, "революционный террор, хладнокровный и методичный". Вывод сделан на основе точности выстрела. Для тех кто не знает — чтобы из нормальной винтовки попасть с 200 метров так как попал стрелявший надо, конечно, уметь стрелять, но подвига оно из себя не представляет. Вряд ли он рассчитывал обойтись лишь одним выстрелом, удачи бывают. Для паренька из Юты, практикующей свободное ношение даже в университетах скорее ничего удивительного.

Пару уточнений к посту о чудесах американской юстиции.

1. Там написано, что в федеральных судах США менее 1% оправдательных вердиктов. Имеется в виду с учетом заключенных сделок. В источнике написано, что 89.5% заключили сделку, 8.2% были отклонены судом (видимо, из каких-то процессуальных соображений), 2.3% судились, из них виновными признаны 1.9%, невиновными 0.4%. То есть, среди тех, кто решился таки дойти до суда, шанс на невиновность в районе 20%. Но в целом, если вы попали в этот конвейер и вам предъявлены обвинения, то ваш шанс на невиновность это 0.4%. Также мне писали про суды штатов: если покопаться по ссылке, там есть данные по судам штатов. Они более или менее такие же.

2. Стоит еще добавить о практике наслоения обвинений (charges stacking), которая используется в США. Несмотря на наличие пятой поправки, запрещающей судить дважды за одно преступление, в США практикуется предъявление нескольких (а порой и десятков) обвинений за одно и то же деяние. К примеру, человека могут задержать с наркотиками и предъявить ему одновременно обвинения в хранении, распространении и "сговоре", потенциально увеличивая срок заключения. Это, разумеется, используется для принуждения к сделке: "иди на сделку и получишь одно обвинение, пойдешь в суд - получишь все". Так, например, кому-то предъявили два десятка обвинений за одни и те же полкило марихуаны, чтобы принудить к сделке на 15 лет, тот пошел в суд и получил 55. Так же, например, в угоном. Одновременно с угоном могут предъявить "владение краденным" и "незаконное использование транспортного средства". Еще один вариант стэкинга: когда-то за нелицензированную торговлю алкоголем могли предъявлять обвинение за каждую проданную бутылку по отдельности. Продал 100 бутылок - тянет на пожизненный срок. В нулевые году какому-то фермеру, чьи козы ворвались на чужой участок, предъявили обвинение за каждую козу отдельно. Это легкое правонарушение, но 170 коз в совокупности тянули на 60 лет.

В общем, сделка со следствием в США совсем не обязательно может выглядеть как "ты угнал авто и дал в морду владельцу, признайся в угоне и мы забудем про морду" (как это кажется по логике). Это может выглядеть как "ты угнал авто, давай мы тебе предъявим одно обвинение, а не десять, но ты не будешь спорить". Это стоит иметь в виду, когда в прессе в очередной раз сообщают, что кто-то там у них "имел 100500 обвинений за плечами".

Еще одну перспективу на американское расколотое общество дает Скотт Александр (американский психиатр, пишущий тексты в жанре, который я бы назвал "политической психологией"). В статье "Толерантность и аутгруппа" он писал, что США могут казаться толерантной страной. Нынче в ответ на вопрос "А что если бы ваша дочь вышла замуж за черного?" весьма небольшой процент отвечает, что отреагировали бы негативно. Однако если вопрос сформулировать как "А что если бы ваша дочь связалась с консерватором/либералом?" и задать представителям противоположных политических сил, вот тут-то и открываются бездны. И становится понятно, что никакой толерантности в США нет. Просто вражеская "аутгруппа" определяется не по цвету кожи и происхождению. США делятся на представителей Синего племени и Красного племени, они живут в параллельных реальностях, но всякий раз когда они соприкасаются разгорается война, безо всякой тени терпимости в отношении друг друга. Интересно, что спустя сколько-то лет после этого текста, Синее племя пыталось отменить Александра с обвинениями в "фашизме" (хотя тот последовательный критик "неореакции"). Они не прощают малейшей нелояльности.

В другом тексте Александра, "Токсоплазма ярости", тот описывает механизм, как так получается, что политическая культура в США это один сплошной срач. Он сравнивает два кейса, где американскими полицейскими были убиты представители одной всеми любимой группы, насчитывающей всего 13 процентов населения, но совершающих сами знаете что. Один случай с Эриком Гарнером прошел относительно тихо, а случай с Майклом Брауном вызвал трехмесячный срач. Александр ставит вопрос: а почему? Случай Гарнера был куда более очевидным — его задушили посреди бела дня, под видео, когда задерживали втроем за "торговлю сигаретами без лицензии". А вот с Майклом Брауном произошло непонятно что. То ли застрелили необоснованно, то ли он сам нарывался.

Однако вот в этом и прикол. Кейс Гарнера слишком очевидным. Любой разумный человек может согласиться с тем, что когда кого-то душат посреди бела дня — это полицейское насилие. А когда любой может согласиться с очевидными пруфами — это скучно, неинтересно, ни о чем не говорит. Зато когда кейс, что называется, controversial, тут открывается простор для того, чтобы занять сторону. Продемонстрировать лояльность своему племени. Послать сигнал: "в этой ничего толком непонятно, но поглядите, несмотря за это, Я ЗА НАШИХ!!" За черных жертв расового угнетения, либо за наших мальчиков в синей униформе, которые ежедневно рискуют жизнями и т.д. Именно поэтому такие истории бурлят месяцами — они просто удобное средство для сигналов лояльности.

Если мы применим эту "теорию сигналов" к новостям, то многое становится на свои места. Не только в плане выбора инфоповодов, но и в плане их освещения. Возьмем для примера кейс убийства Ирины Заруцкой. Любой разумный человек мог бы согласиться с тем, что это хреновая ситуация, когда у вас по улицам гуляют психически нездоровые люди с ножами. Надо что-то менять. Это могло бы быть какой-то коммуникативной точкой согласия, из которой можно было бы развивать дальнейшую здоровую дискуссию. Но "любой разумный человек бы согласился" - в этом-то и проблема. Это скучно, это ни о чем. Но как же тут просигнализировать о лояльности своей группе?

Поэтому открываем СМИ большого Красного племени:

В городе Шарлотт ехал НЕГР через НЕГР видит НЕГР в вагоне БЕЛАЯ ЖЕНЩИНА достал НЕГР нож и НЕГР НЕГР НЕГР в городе МЭР СУКА ДЕМОКРАТ

Открываем СМИ большого Синего племени:

[молчание]
[молчание]
[молчание]
В городе Шарлотт произошло ничего, но фашисты все равно раздули из этого скандал!

Так что, тут все довольно предсказуемо. Но чему Александр бы, наверное, удивился, так это тому насколько далеко за пределы США их политические племена пустили свои метастазы. В далекой России, где Барнаул, Алтайский край, люди с головой погружаются в эту повестку. И не в формате "давайте проанализируем как у них все устроено, чтобы не повторять ошибок". Нет, становятся ревностными воинами Красного или Синего племени, орут, ломают копья.

В качестве финального аккорда к моей серии постов про американскую юстицию с ее конвейером в виде сделок со следствием - вот вам актуальный Дональд Фредович рассуждающий о том, что американская система слишком медленная. Надо, мол, чтобы quick trials. Как в Китае (Энакин, ты должен был победить Китай, а не примкнуть к нему!). Ну и разумеется топит за смертную казнь для зарезавшего украинку шизофреника, как же иначе.

https://www.youtube.com/watch?v=IMabZ8an66E&t=957s

Пока смотрел видео великого дебатера Чарли Кирка наткнулся на то, как его неплохо пришпилил какой-то юный блогер. С единственным простым аргументом в рамках разговора о DEI:

- Не нравится DEI (позитивная дискриминация)? А как же сенат?
- А что сенат? 🤔😳😅

Речь собственно идет о том, что представительство в сенате распределяется неравномерно. Сельские и малонаселенные (и часто красные) штаты получают больше веса в сенате. В итоге голос калифорнийца имеет меньший вес, чем голос жителя Вайоминга. Я посмотрел: Калифорния 39 млн., Вайоминг - 580 тыс., но у штатов стандартно по два представителя в сенате. То есть, получается огромная дискриминация в пользу Вайоминга.

Кирк похоже не ожидал такого захода в защиту DEI и начал путаться. Первым делом возразил, что в сенат отбирают не по расовому признаку. На что получил очевидный ответ, что DEI это совсем не обязательно про расу. Далее, вспомнил, что США - это содружество штатов по замыслу отцов-основателей. Это само по себе слабый аргумент т.к. он апеллирует к авторитету и незыблемости каких-то старых порядков. Здесь Кирк, конечно, мог бы сказать то, что напрашивается - мол, в рамках федерации такие институты представительства нужны для того, чтобы защитить слабых от сильных (в данном случае слабые штаты от сильных). Но не сказал. Возможно, как опытный дебатер почуял, что тут он укусит себя за хвост. И его оппонент радостно заявит, что раз уж сам Кирк за то, чтобы защищать слабых от сильных, то в чем же проблема с остальным DEI?

С другой стороны непонятно, почему его оппонент сосредоточился лишь на сенате. Он мог бы использовать еще более эффектную карту - коллегию выборщиков. Как известно, президента в США выбирает не публика большинством голосов, а выборщики от штатов. У Калифорнии 54 выборщика, у Вайоминга 3. То есть, у Калифорнии один выборщик на 722 тыс. населения. Выходит, что голос жителя Вайоминга весит более чем в три раза больше, чем голос жителя Калифорнии (в идеале тут нужно считать тех, кто имеет право голоса, но мне лень, поэтому и так сойдет). Разница не такая огромная как с представительством в сенате, однако по сути более важная т.к. речь идет о президенте, который определяет курс страны, а не о сенаторе, который просто защищает своих.

И действительно, трудно объяснить в чем заключаются фундаментальное отличие таких институтов федерализма от современных программ affirmative action формата "у женщин или у черных должно быть 30% мест в представительстве". Помимо того, что в первом случае привелигированная группа формируется по территориальному принципу, а во втором случае таких принцпов может быть больше. Ну, и практики федерализма возникли в прошлом, когда люди были больше привязаны к территории и имели меньше мобильности.

Американские консерваторы, которые обычно сторонники коллегии выборщиков, тут оказываются в сложном положении. Если они признают "перераспределение власти" в рамках федерации доспустимым, то их оппонентам остается лишь утверждать, что перераспределять допустимо не только в этом случае, а также указывать на произвольность критериев.

P.S. Впрочем, всегда можно объястить этот спор эмотивистски и эгоистически. Консерваторы за коллегию выборщиков т.к. селюки в основном за них, за красных. Либералы против т.к. густонаселенные большие штаты чаще за них, за синих 🤷‍♂️

Давно просят прикрутить к каналу комментарии. К нынешним публичным дискуссиям я отношусь скептически (например, см. последние посты про Кирка). Еще более скептически я отношусь к сетевым пространствам, где кто угодно может высказывать свое мнение. Этакий подход собирающий все недостатки "прямой демократии", причем безо всяких плюсов. Когда сигнал оказывается дармовым и бесплатным, он быстро теряет в качестве, и превращается в "активизм" (ярмарку тщеславия и сборник всех когнитивных искажений разом.)

Но можно провести эксперимент: исправит ли прямую демократию рыночный ценз? В смысле платные комменты - вдруг получится не совсем помойка. В общем, на комменты можно подписаться через Бусти любого тира. Там бот должен присылать ссылку. У патреона такого бота нет, поэтому патреоновские пролетают (это вам наши контр-санкции).

Так что, если хотите сообщить свое ценное мнение об американских неграх, российских мигрантах, кознях праваков, преступлениях леваков, и тому подобное, а заодно скрестить шпаги с носителями противоположных ценных мнений, то милости просим. Погляжу, что из этого выйдет 🤷‍♂️

В США консерваторы озаботились тем, что находят тех, кто радуется гибели Чарли Кирка и сообщают их работодателям. Хвастаются, что уже уволили десятки людей. Здесь еще, конечно, не вечер: неизвестно что тут скажут суды с Биллем о гражданских правах наперевес. Но пока выглядит так: "Какая красивая у вас культура отмены!" — сказали американские правые и добавили, — "Надо брать!"

Строго говоря, культура отмены не противоречит ни консервативной, ни либертарианской повестке. Остракизм, публичное осуждение — вполне себе классические инструменты регулирования людского поведения. А увольнение — реализация прав работодателя. Однако есть хороший вопрос: о связи государства со всеми этими "частными" механизмами отмены. Все помнят как сколько-то лет назад в США отменяли на любой чих, который толпа прогрессивных активистов могла счесть "расизмом" или "сексизмом". И делали это все частные компании, включая самые крупные. Как бы независимые от государства. Эти же компании вводили у себя программы позитивной дискриминации, культуру "разнообразия" и тому подобное. А любому, кто тогда высказывался против "культуры отмены", тут же напоминали, что это просто частное дело частного бизнеса.

Но теперь Трамп стал царем горы. Консерваторы в США доминируют во всех ветвях власти. Госпрограммы DEI начали закрывать. И тут совершенно внезапно частные компании бросились отменять у себя позитивную дискриминацию, культуру разнообразия, институт фактчекинга (для соцсетей) и все прочее, что они успели повводить в предыдущую либеральную эпоху.

Почему так происходит? Быть может, просто нет такой уж четкой границы между частным и публичным? Между властью и бизнесом? Что если все эти частные компании просто привыкли держать нос по ветру госполитики и стремятся отрабатывать ту повестку, которую в данный момент транслирует власть? Вчера либеральный истеблишмент был у власти, сегодня консервативный. Вчера бизнес увольнял по указке либеральной толпы, а сегодня идет на поводу у толпы консервативной. Быть может именно этим и плоха культура отмены? Тем, что ничего по-настоящему частного, независимого и общественного в ней нет? И все давным-давно зависит от того, кто забрался на трон?

Здесь сложно не вспомнить республиканский символ веры (в смысле античных республиканцев): "нельзя быть свободным в несвободном сообществе". Нельзя жить в этатистском обществе и был полностью частным, независимым от государства бизнесом. Если власть имеет возможность дать вам по шапке, но не делает это из каких-то своих соображений, то вы все равно будете жить, говорить, дышать с оглядкой на "как бы чего не вышло". И когда работодатели увольняют людоедствующих прогрессистов, то делают они это вовсе не из презрения к людоедству, а просто потому что ссут. "Как бы при Трампе чего не вышло". Это проявление страха, а не добродетели.

Забавно, что недавно, за несколько дней до убийства Кирка Роб Хендерсон писал в своей рассылке про культуру отмены:

The motives underlying cancel culture remain: envy, a desire for power, the thrill of the chase. Much of what is now acceptable today will be heresy tomorrow. Posts that seem harmless now may be exhumed years from now and used against you. The mob is quiet, not absent. It is waiting for the next inevitable cultural shift and fresh prey. Sooner or later, the hunt will resume.

Впрочем, после убийства он уже успел написать текст с подзаголовком Not every cancellation is wrong (но тот за пейволлом, а я не подписан).

Недавно на просторах ютуба случился конфликт ведущих. Причиной послужило пресловутое "стрелочка не поворачивается" - то есть, вопрос о существовании "обратного расизма". Комсомольский задор натолкнулся на стену бумерского непонимания. Вместе с тем этот вопрос о наличии "обратного -изма" иллюстрирует проблемы коммуникации между американскими политическими племенами, о которых я писал ранее. В русскоязычной среде это еще и осложняется тем, что мы не знаем американской специфики и заимствуем ее в формате культа карго. Многие усвоили, что стрелочка не поворачивается, но никто не может объяснить почему.

Что имеют в виду американские либералы, когда говорят о расизме? Возьмем к примеру, практику под названием "редлайнинг". В 1934 году американское жилищное агентство начало "политику укрепления ипотечного рынка". Чиновники посчитали, что кредиты не могут быть надежными, если обеспечивающая их собственность расположена в черном районе. Соответствующие районы отмечались на карте красным как финансово ненадежные (отсюда и название). Агенство работало в связке с ФРС. В итоге банки предпочитали выдавать поменьше займов таким красным районам. И наоборот больше вкладываться в "зеленые" пригороды.

Вы могли быть хоть трижды надежным заемщиком, но если живете в черном нейборхуде, то вам откажут в кредите на жилье, бизнес или образование. В 1968 практику отменили, но такие вещи имеют длинный шлейф последствий. Черные были на поколение лишены доступа к нормальным финансовым институтам. А хреновые институты могут поддерживать сами себя ничуть не хуже "нормальных". Если вам сложнее купить жилье, открыть бизнес или получить образование, чем вашему белому соседу через улицу, то с большей вероятностью ваши дети будут ходить в хреновую школу, а затем банки будут смотреть на них как на говно. Через пару десятков лет вырастет поколение гангстеров и тунеядцев, ответственных за львиную долю преступлений. Поэтому полиция будет хватать и обыскивать черных чаще. И соответственно чаще сажать за ерунду вроде косяка травы (что белому скорее сойдет с рук). Если вы черный, не гангстер и не тунеядец, получить кредит вам все равно сложнее, а попасть под пресс полиции проще. А дальше все повторяется: дети идут в хреновую школу пока папа мотает срок. Редлайнинг отменили, но "институциональная ловушка" осталась.

В общем, когда американцы говорят "расизм", они имеют в виду нечто подобное. "Системный расизм". Расизм в США это не про то, что кто-то кого не любит. Это про законы и институты. В рамках функционирования этой системы личное отношение не имеет значения. Банковский клерк отказывает в кредите черному не из ненависти, а потому что банк оценивает риски. Мент останавливает черного не из ненависти, а потому что так статистически вероятнее наткнуться на преступника. И укладывает мордой в пол потому что статистически получить пулю от черного тоже проще. Разумеется, черных при этом можно искренне ненавидеть, но для функционирования системы это личное отношение совершенно не требуется.

Когда американские либералы говорят "обратного расизма не бывает", они имеют в виду, что нет и не было аналогичной системы, которая вставляла бы палки в колеса белым. Но тут слышен возглас с последней парты: "Как это нет обратного расизма? А вон негр избил белого и обозвал снежком! Расизм!" Но для американского левого — это не расизм т.к. тут нет системы, а расизм это не про личные эмоции, а про работу институтов. Для простой ненависти можно использовать другой термин — назвать это бытовой ксенофобией или hate crime. И тут наверняка многие левые бы согласились, что ксенофобия с ненавистью могут быть направлены в любую сторону.

Здесь, конечно, можно спорить. О том, действительно ли эти системные факторы настолько сильно объясняют положение черных в США. Или говорить, что попытки государства исправить ситуацию при помощи affirmative action усугубили проблему (как Томас Соуэлл). Но штука в том, что системный расизм и ксенофобия с ненавистью — это действительно разные вещи, которые нуждаются в разных терминах.

Национализм и природное

1/3

Тут в одних дебатах по вопросу миграции прозвучал тезис, что деление на своих и чужих (и соответственно борьба с чужаками) представляет собой просто древнюю природную адаптацию, служившую нашим предкам охотникам-собирателям. Возразить на этот тезис в сыром виде кажется просто: природное совсем не значит дурное. Это может быть полезный эволюционный механизм, от которого отказываться не стоит. Но здесь нужно ставить немного другой вопрос: а как связано наше природное с национализмом, нацгосударством, границами, массовой миграцией и всем прочим, чего в природе попросту не существовало? И вот характер этой связи как раз стоит разобрать подробнее.

Возьмем другие природные механизмы. К примеру, человек наделен тягой к еде и тягой к сексу. Есть ли в этом что-то дурное? Разумеется, нет. Но штука вот в чем: наш аппетит формировался в условиях, когда удовлетворить его было трудно. Наш мозг испытывает удовольствие, стоит нам обожраться сладким. Для охотников-собирателей это не является проблемой: вы еще попробуйте найти в саванне или джунглях быстрые углеводы. Если нашли, то придется еще потратить калории, чтобы их добыть. Поэтому охотники-собиратели стройные и поджарые. Нечто похожее с сексом. Живя в малой группе, вы, скорее всего, окажетесь в моногамных отношениях (если вы не вождь воинственного племени, устраивающего рейды за рабынями). Трахать все что движется у вас не получится в силу отсутствия такой возможности. Про адюльтер будут как минимум судачить всей деревней, в крайнем случае выгонят, а то и вообще убьют.

Первобытный человек мог иметь много желаний, но имел мало возможностей их реализовать. Но тут на сцену выходит цивилизация! Прилавки магазинов ломятся от дешевых быстрых углеводов. Что будет теперь, если просто поддаваться природному порыву? Центнер лишнего веса и трагичная ранняя смерть. Аналогично с сексом. Большие группы людей позволяют хоть каждый день трахаться без обязательств (женщинам бесплатно, мужчинам скорее за доплату). Цивилизация также преподнесла нам субституты: от тысяч порноактрис доступных по одному клику наш мозг оказывается в еще большем восторге, чем от изобилия еды. Можно поддаться порыву, довести себя до полного одурения и зависимости. Современный мир чреват и другими формами аддиктивного контента. Тиктоки и рилсы, кликбейтные заголовки, ежедневные сводки конца света в ленте новостей — все это призвано держать нас у экрана, тоже бестыдно эксплуатируя какие-либо естественные потребности.

Таким образом, естественные порывы, сформированные эволюцией, в условиях цивилизации могут оказываться деструктивными. Однако движимы мы не только аффектами. Мы рациональные животные, способные к регулированию поведения. Делаем мы это не столько индивидуально, а скорее коллективно, вырабатывая культурные нормы помогающие справиться с соблазнами. В ответ на чипсы на прилавках появляются фитнес и диеты. Но в качестве противовеса аддиктивному контенту появляются психотерапия и "поп-стоицизм". Вплоть до инфоцыганских гуру, обучающих дисциплине в имя успешного успеха. Но независимо от уровня, все это учит одному — сознательному самоограничению. И как за счет этого перейти от примитивных удовольствий к более качественным. Вместо обжорства здоровое тело. Вместо порнозависимости счастливые отношения. Вместо прожигания времени полезный труд. В общем, иерархия радостей, о которой писали все от Платона до Милля.

Но в "естественной среде" у человека не было необходимости вырабатывать такие способы защиты. Сегодня бывают случаи типа "принесли охотникам-собирателям интернет - жизнь племени пошла под откос". Действительно, это примерно как принести заразу, но не снабдить лекарствами. Впрочем, попробуйте объяснить "дикарю" концепцию диеты или то, что нужно ходить в специальное место три раза в неделю, чтобы там подвигаться. Поначалу он наверняка примет вас за сумасшедшего...

👇

2/3

Программа "свой-чужой", встроенная в наш мозг эволюцией, настолько же естественна как стремление к еде и сексу. Но настолько же деструктивна в условиях цивилизации. У охотников-собирателей, разумеется, нет никаких этнических и тем более национальных идентичностей. Племена яномами едва ли отличаются друг от друга для стороннего наблюдателя. Но при этом ведут жестокие межплеменные войны. Наша способность делить мир на своих и чужих формировалась для жизни в малых группах. Численность и раздробленность здесь ограничивает деструктивный потенциал. Примерно как наша любовь к сладкому ограничивалась малой доступностью фруктов. Но тут появляется цивилизация, которая научилась поддерживать и объединять огромные массы людей. Вместо древней малой группы, цивилизация предлагает нам все эти громадные "воображаемые сообщества", состоящие из миллионов людей. "Наша культура", "наша идентичность". Ну и, конечно, "наша великая нация".

Тут уже можно догадаться к чему я веду: все эти большие идентичности для нашего мозга примерно фастфуд или порно. Это такой источник легкого, доступного дофамина. Фастфуд и порно берут своей дешевизной — вам не нужно карабкаться на дерево, чтобы добыть еду. Вам не нужно строить отношения с живым человеком, чтобы получить удовлетворение. С националистической риторикой примерно так же. Вы не сделали ровным счетом ничего, тем не менее можете кончить в ладошку от чувства принадлежности к великой нации Толстоевского (которого вы тоже не читали). Сюда же — борьба с какими-нибудь врагами и чужаками, способствующая сплочению рядов и приносящая приятную дозу дофамина в случае "победы". Чтобы заслужить членство в какой-либо другой группе порою нужно потрудиться, а национальную сопричастность раздают бесплатно при рождении.

Поэтому к националистам стоит относиться как к порнозависимым: "наша великая тысячелетняя история", шлеп-шлеп-шлеп, "наши исконные земли", шлеп-шлеп-шлеп, "наши геополитические интересы", шлеп-шлеп-шлеп. Люди произносящие все эти формулы просто заняты самоудовлетворением. И укреплением своей зависимости. Но чем плоха зависимость в данном случае? Зависимость от быстрых углеводов лишает вас возможности иметь функциональное тело. Зависимость от секса или от порно, мешает строить нормальные отношения. И здесь так же. Человек, чей разум полностью захватила большая идентичность, лишается способности жить в каких-либо других, малых сообществах. Идеал нацгосударства, особенно в его тоталитарной фазе, это атомизированнй массовый индивид, лишенный лояльности корпоративным, религиозным, локальным и любым другим сообществам. Такой человек уже не способен объединяться в группы, чтобы отстаивать интересы своей семьи, соседей, коллег и т.д. Интересы национальной абстракции оказываются у него важнее. Он готов терпеть войны за тридевять земель, несущие ему одни убытки или бороться с мигрантами, в ущерб собственным интересам. Лишь бы получать дозу легкого дофамина от чувства сопричастности к абстракции и ее "победам". В этом случае утрачивает то, ради чего в природе появился механизм свой-чужой: способность создавать малые группы и жить в них. Порно подменяет нормальный секс, национализм подменяет нормальную социальную жизнь.

👇

3/3

Что тут делать? То же, что и в случае с другими источниками дармового дофамина. Практиковать разумный контроль. Он начинается с осмысления. Если вы испытываете желание смести все чипсы с прилавка, то надо остановиться, выдохнуть и задуматься. Какую пользу приносит мне эта еда? Как я буду чувствовать и выглядеть через полгода употребления? Слыша националистическую риторику, стоит точно так же задуматься. А может ли быть реально такое, что у миллионов людей вот прямо одни и те же интересы? А вот эти ребята правительства они нам точно бро или они преследуют какие-то собственные корпоративные цели? А точно ли все приезжие мне враги или у нас может быть что-то общее? Далее лекарства от заразы могут быть разные. К примеру, простецкое либертарианство формата no step on snek будет чем-то вроде поп-стоицизма (уровень не ахти, но лучшем чем ничего). Можно зарываться в nationalism studies, чтобы обнаружить, что все незыблемое, многовековое и великое придумали вполне конкретные люди пару веков назад. Это примерно как прочитать мелкий текст на упаковке чипсов: там оказывается просто крахмал с солью и канцерогенами.

Важный нюанс: разумный контроль не предполагает обязательного отказа от объекта контроля. Чипсы есть можно. И бургеры можно. И порно. И азартные игры. И много чего еще. С одним условием — если умеете блюсти дозу. Поэтому речь не идет о полном отказе от национальных идентичностей или от национального государства. Просто нужно помнить, что это такая потенциально аддиктивная и вредная штука. Время от времени к ней можно обращаться, но вот чрезмерно увлекаться точно не следует.

Да и кто собственно увлекается? Очевидная мысль: легкий дофамин в первую очередь вредит бедным. Ожирение на фоне фастфуда это болезнь бедных. Бедные залипают на виральные тиктоки и целыми днями смотрят порно. Богатые и успешные скорее будут стройными и подтянутыми, умеющими контролировать свое время, живущими в полных моногамных семьях. Порою они могут потреблять легкий дофамин, но это будут luxury beliefs, "глядите каков я, выпил стакан яда и совсем не сдох!" При этом богатые могут владеть компаниями по производству фастфуда и вирального контента. И нужно понимать,что оно так же как с табачными компаниями: они просто не бро своим клиентам. С национализмом так же. Националистическая истерия, патриотический угар, оголтелая борьба с чужаками — все это наркотик для бедных. Тогда как на стороне производителя здесь могут быть богатые и успешные. Просто сами не особо потребляющие свой продукт (только иногда, на публику). В конце концов стал бы Пабло Эскобар настолько успешным бизнесменом, если бы сам был зависим от своего продукта?

Наткнулся на хорошее короткое видео о том, почему женщины в средневековой Европе не были так называемыми "традвайф". Ну, то есть, теми, кто весь день ебашит борщи и вытирает сопли детям в ожидании пока уставший муж не вернется с работы.

1. Основной экономической единицей в деревне было домохозяйство, где производился тот или иной продукт. И в рамках домохозяйства вся семья работала сообща. У крестьян мужчины пашут, женщины собирают и сортируют, женщины на подхвате. Аналогично с ремеслами. Согласно английским источникам, женщины были задействованы практически во всех ремесленных делах, за исключением кузнечного дела.

2. Регуляции парижских гильдий тринадцатого века упоминали примерно сотню различных профессий. Из них пять считались чисто женскими, в остальных женщины работали вместе с мужчинами. В сфере моды и текстиля доминировали женщины.

3. Британское средневековое право позволяло незамужней женщине или вдове выступать в качестве независимого экономического агента (вести торговлю и обращаться в суды). Хотя такое случалось видимо нечасто. В итальянских республиках вдовы зачастую брали бизнес умерших мужей.

4. Монастыри были мощными производителями. Монашки производили текстиль, бухло и всякие предметы роскоши. Порою еще неплохо наживались получая ренту со своих земель или всяких привилегий (вроде крышевания торговли).

Про аристократок там не говорят, но тут можно добавить, что средневековая аристократка это нечто вроде администратора поместья, земель, конюшен и всего прочего что там было.

В общем, я как уже говорил в ролике про женщин, традвайф (бездельницы-кухарки-свиноматки) из нынешних американских интернетов не имеют отношения ни к консерватизму, ни к традиции. Это такая поздняя выдумка. Примерно 50-ых годов прошлого, когда рузвельтовский социализм породил все эти сабурбы, населенные пухнущими от безделья женами при мотающихся в город мужьях. Потом это краткое историческое недоразумение объявили традиционным американским образом жизни. Короче, традвайф придумали леваки...

В США, в штате Теннеси, 61-летнего бывшего полицейского Ларри Бушарда отправили под стражу и объявили залог в 2 млн. долларов. За мем. Мем содержит изображение Дональда Трампа и сказанную им фразу We have to get over it. Фраза эта была сказана Трампом в прошлом году по поводу стрельбы в одной из школ Айовы. Ларри Бушард запостил на фейсбук картинку после убийства Чарли Кирка, добавив "это кажется актуально сегодня". Нынешняя американская юстиция интерпретировала мем креативно: как публичную угрозу устроить новый масс шутинг. Это у них от одного до шести.

В общем, когда из Белого дома грозили всяческими карами за неканоническую реакцию на убийство Кирка, то похоже имели в виду не только массовые увольнения. Даже если обвинения с Бушарда в итоге снимут, то осадочек и эффект запугивания публики все равно останется. Американцы могут сколько угодно гордиться Первой поправкой. Однако, когда надо, государство может легко ее подвинуть. Например, сославшись на то, что угрозы под нее не попадают, а являются обычным уголовным преступлением. Тем более угрозы детям. Это же дети! Власти Теннеси утверждают, что просто отреагировали на жалобы возмущенных родителей. Ну, а как же иначе-то...

МАГА были чемпионами свободы слова лишь тогда, когда были не при власти им была необходима возможность атаковать американский истеблишмент. Когда национал-популисты перестали быть андердогами и сами стали властью, свобода слова перестала быть нужной и полезной для них концепцией. Поэтому про данный кейс, случившийся еще в сентябре, пишут либертарианцы. Но никак не вчерашние ярые борцы за свободу слова в красных американских буденовках.

На прошлой неделе один российский оппозиционер написал пост в память о своем прадеде, старом большевике расстрелянном в ходе Большого террора. Начался шитсторм: дескать, как не стыдно чтить память кровавого большевика? Я отправился в википедию смотреть биографию, ожидая обнаружить там красный террор, службу в ЧК, участие в коллективизации и прочие ужасы. А там: возглавлял финансовый отдел Иркутского губернского революционного комитета, работал председателем ревизионной комиссии акционерного общества "Лесопродукт".

Возможно, эта биография неполная, есть в ней моменты участия в каких-то советских преступлениях, но этого мне найти не удалось. Поэтому вопрос: а что, собственно, ужасного в том, чтобы быть членом РСДПР с 1904го года? Участие в революции 1905го года? В той самой, что началась с легитимных забастовок, продолжилась расстрелом мирной демонстрации рабочих, добилась гражданских прав и свобод в Манифесте 17 октября и создания Государственной Думы? Участие в дальнейших революциях? Это когда три года, начиная с 1914го, царское правительство гнало российский народ на германские пулеметы? А в феврале 1917го произошла смена вывески, после чего Временное правительство... продолжило гнать народ на пулеметы? То, что на защиту этих правительств не встал практически никто кое-что говорит нам о том, как ситуация воспринималась современниками.

Быть коммунистом само по себе аморально? До октябрьской революции никакого СССР не было, а до СССР была, разве что, Парижская коммуна, которую утопили в крови ее противники. В общем перспективы построения коммунизма были не очевидны. Зато были очевидны все неприглядные стороны раннего капитализма. Плюс наличие правительства, убежденное, что главное право - это право погибнуть за родину в набеге на пулемет. За иллюстрациями к понятию "эксплуатация" людям из той эпохи далеко ходить не надо было. Марксизм тогда давал понятные ответы, казался модным и научным. При этом социал-демократы были еще относительно умеренным выбором, так как демонстрировали меньшую тягу к революционному терроризму, нежели их коллеги эсэры.

Осудить тех, кто тогда вступал в РСДРП можно обладая неким послезнанием того, к чему все в итоге привело. Однако это нечестная позиция. Судить людей следует не с позиции всевидящего послезнания, а с пониманием того, как ситуация выглядела для них изнутри (кажется, это когда-то и называлось словом "менталитет", пока оно не испортилось). Исключением, конечно, здесь будет личное участие в насилии в отношении невиновных. Но нет ничего постыдного в том, чтобы быть идеалистом, искренне желающим изменить к лучшему окружающий мир.

Но как насчет того, что произошло дальше? Поглядев на продразверстки, красный террор, коллективизацию, разве не должен был приличный человек отвернуться от такой формы социализма, подобно какой-нибудь Эмме Гольдман? Вместо того, чтобы работать на советскую власть "по хозяйственной части". Вполне возможно. Однако интересно, что попытки применить аналогичный жесткий моральный критерий к некоторым проблемам современности натыкаются на хор противников "коллективной ответственности". Утверждающих, будто "работающие по хозяйственной части", это настоящие атланты, не дающие "простому человеку" скатиться в экономическую бездну. Тут я просто полагаю, что измерять всех следует по какому-то одному критерию.

Вообще подозреваю, что истинная причина дискуссий в таких темах - это конфликт между "революционной" и "охранительской" моралью. Охранительская мораль в этом споре может прикрываться жертвами красного террора, но если присмотреться к ней внимательнее: жертвы - вовсе не то, что ее всерьез волнует. В иных ситуациях охранительская мораль терпимо отнесется и коллективизации ("надо было промышленность поднимать"), и к репрессиям ("зато страна не развалилась"). Охранительская мораль может одновременно ненавидеть большевиков ранних, которые "развалили империю", и превозносить большевиков последующих, которые империю пересобрали. Поэтому спор здесь не о коммунизме. Настоящий предмет спора: можно ли покушаться на статус кво?

Эксперимент с комментариями через бусти оказался так себе. Теперь после каждого поста мне пишут и спрашивают, почему, мол, их выкидывают из чата. И каждый раз приходится объяснять. Поэтому попробую другой заход: платные комментарии за звезды. Во-первых, подход интуитивно выглядит более справедливым: чем больше срешь - тем больше платишь! Во-вторых, если бусти ограничен российскими картами, то, благодаря жулью из "Банка 131", покупать звезды может кто угодно, включая сбежавших на Запад коварных нацпредателей и прочих неугодных личностей. Ну и наконец, покупая звезды, вы помогаете Павлу Дурову содержать его 500 детей на швейцарском пансионе, этакая встроенная благотворительность, доброе дело.