Дейв Рубин решил разнообразить формат политического шоу и начал делать короткие ролики. Первый про "классический либерализм" - истоки либеральной мысли, суть которой в том, что свобода индивида признается высшей и фундаментальной ценностью.

Напомню, что весь сыр-бор от того, что в 40-ые годы прошлого века слово "либерал" начали использовать сторонники вмешательства в экономику (Дж. М. Кейнс, как известно, считал себя либералом). Со временем "либералы" и левые "прогрессисты" в США стали синонимами, а сторонники экономической свободы начали называться "либертарианцами" или "классическими либералами" (реже).

Подмена смысла слова "либерализм" произошла в соответствии с логикой, изложенной Фридрихом Хайеком в книге "Дорога к рабству" еще в 1944-ом году. Хайек писал, что невозможно вмешиваться в экономику как в изолированную сферу. Экономика - часть жизни общества. Регулируя ее - вы регулируете жизнь людей как таковую. К примеру, если вы вводите законы поддерживающие "отечественного производителя", вы попросту наделяете привилегиями некую социальную группу. Другие группы, глядя на это, тоже начинают бороться за привилегии - вскоре все сводится к перманентной грызне групп за распределение благ.

Нынешний американский либерализм погряз именно в этом - это политика идентичности и олимпиада угнетенных, в которой все замешано на принадлежности человека к группе. А началось все с "давайте мы такие умные подкрутим экономику для общего блага".

Ютуб-журналист Дейв Рубин, который недавно уже был здесь с видео про классический либерализм (см. выше), записал для канала Прагера видео про толерантность. Суть проста: толерантность - это терпимость к непохожим, а вовсе не повторение набора догм, которые ныне принято считать "толерантными".

Действительно, быть толерантными к цветным, ЛГБТ, феминисткам и т.д. когда-то было сложно (век-другой тому назад). Но сегодня это уже не подвиг, а, напротив, социально одобряемое поведение (в развитых странах). Гораздо сложнее ныне быть толерантным к религиозным ортодоксам, консерваторам и тому подобным. Вот, что действительно требует терпения.

Впрочем, для правых есть свой особенный тест - способы ли они быть толерантными к левым. И вот в этом ролике он, увы, провален - заканчивается все демонизацией левых и некритичной похвальбой консерваторов.

В тему: мой старый текст про настоящее разнообразие и настоящую толерантность:

Ныне в дискуссиях часто можно услышать слово diversity, что можно перевести как «социальное разнообразие», — мол, его должно быть как можно больше. Увы, на практике (по крайней мере, в левой политической повестке) это разнообразие касается лишь внешних признаков: расы, национальности, пола, сексуальных пристрастий и так далее. И не касается того, что действительно делает нас разными, — взглядов на жизнь. Генри Форд сказал: «Цвет автомобиля может быть любым при условии, что он черный». А нынешние поборники diversity говорят: «Вы можете быть кем угодно — черным, белым, геем или трансгендером — при условии, что вы придерживаетесь наших взглядов!» Если нет — назовут предателем, а то, что вы черный или женщина, лишь усугубит вину.

С каждой годовщиной расстрела царской семьи (а вчера было 100-летие) в интернете случается специальная олимпиада. Одни кричат, что при мудром царе Николае II Россия достигла пика своего развития. И ведь действительно: в 1913-ом году РИ замыкала пятерку крупнейших промышленных стран, в 1916-ом почти 90% земли в европейской России принадлежало мелким крестьянским хозяйствам (об этом пишет даже историк Пайпс, которого сложно заподозрить в симпатиях к РИ). Но здесь на сцену выходят уже другие: кричат, как “Николай Кровавый” втянул империю в войну и морозил реформы, пока дело не кончилось революцией. А есть еще третьи - они о том, как “царь-тряпка” не додавил революционеров… Но всех объединяет одно - подспудная уверенность в том, будто царь мог серьезно влиять на ситуацию.

Чем отличается демократия от автократии? В первой правит народ, а во второй тиран? Как бы не так. Любой правитель зависим от подчиненных. Избежать этого можно, разве что, подвергая аппарат регулярным репрессиям, как при Сталине. Но гораздо чаще подчиненные имеют собственный вес, а формальному правителю, будь он хоть трижды “абсолютный монарх”, приходится считаться с интересами могущественных группировок. На протяжении 18-го века “абсолютных” монархов в РИ меняли при помощи гвардейцев и табакерок. Демократия отличается тем, что борьба группировок там публична и формализована в виде выборов. Но в автократии накал борьбы не слабее, только происходит она закрыто. И общество о ней не знает. Если, конечно, не подписано на анонимные ТГ-каналы, где пишут инсайды про группу Школова.

Николай II был человеком наделенным высоким формальным статусом, но находившимся на пересечении разных сил. Группы войны и группы мира, либералов и консерваторов, промышленников и военных и т.д. и т.п. Власть у него была, но менять ход истории по щелчку пальцев он мог едва ли. Сводить сложные процессы (революция, война и т.д.) к простым объяснениям формата “царь плохой” или “царь хороший” - примерно как утверждать, будто молнии появляются по воле бога-громовержца. Миф о всесильных правителях, которые якобы могут превратить страну в пустыню или цветущий сад - это ловушка, которая ведет нас к обожествлению власти. Ведь если все зависит от царя, то общество пассивно, а власть - единственный субъект.

Нынче под раздачу попал Ричард Докинз, который выдал позавчера твит: “Слушать милый перезвон собора Винчестера, одной из наших великих средневековых церквей. Это намного приятнее, чем агрессивно звучащее “Аллаху Акбар”. Или это просто мой культурный багаж?” Что после этого началось можно догадаться: теперь Докинз и расист, и исламофоб, и человек всячески разочаровавший прогрессивных граждан.

Шутка в том, что Докинз, автор хороших книг про эгоистичный ген и расширенный фенотип, больше всего прославился своим крестовым походом против религии. Книгой “Бог как иллюзия”, наполненной школьного уровня философией, идиотскими спорами с Фомой Аквинским и сциентистским пафосом формата “настоящий ученый разбирает гуманитарные бредни”.

И вот сегодня Докинз подвергается нападкам со стороны служителей культа. Но вовсе не мусульман, упомянутых в этом твите (им плевать, иначе они бы уже сожгли пару посольств). Его атакуют апостолы толерантности, зилоты социальной справедливости, крестоносцы политкорректности. Пускай их культ лишен пантеона, зато обладает многим другими признаками: четким разделением всего на грех и добродетель, набором священных догм и символов, нетерпимостью к иноверцам.

Это ли не свидетельство, что ложной была та парадигма, которую многие годы Докинз двигал в публичном поле? Парадигма четкого деления на “религиозное” и “светское”, на “рациональное” и “мракобесное”, на “научное” и “мистическое”, на “знание” и “веру”. Все это было наивностью, доставшейся нам от эпохи Просвещения. Оказывается, что нынешние социально-политические культы ничуть не меньше замешаны на вере, чем теистические религии прошлого. Вера умерла? Да здравствет вера!

Когда-то популярным наказанием на Ближнем Востоке являлась “фалака” - битье по ступням. Согласно некоторым источникам, практика эта была перенята у монголов, а затем стала повсеместной. В Османской империи она использовалась в качестве обычного наказания для представителей низших сословий, а также как дисциплинарная мера у янычар. Были особые охранники - фалакаджи - они специализировались именно на этом. У персов применялось еще шире. Технически: ноги человека привязывали и специальной палке (она и называлась фалака), а затем лупили прутом, розгами или ремнем в зависимости от традиций региона.

Россия, как известно, страна духовных скреп. Поэтому вчера в “Новой газете” опубликовали видео, на котором сотрудники ИК-1 Ярославской области возрождают древнюю традицию - держат заключенного и долго лупят его по ступням. Чем различаются фалака старой Османской империи и фалака нынешней путинской России? У турков и персов для экзекуции требовалось три-четыре человека (двое держат фалаку, третий бьет, четвертый подает прутья/розги). Но ФСИН - структура известная своей эффективностью, поэтому пыткой на видео занят сразу десяток сотрудников. У османов количество ударов было ограничено (39, затем 75), а в России лупят не менее 10 минут. В общем, в Османской империи жилось как-то полегче.

​​Мусоров с предыдущей видеозаписи, пытающих заключенного из ярославской ИК, мгновенно идентифицировали, и публика воочию столкнулась со знаменитой “банальностью зла”. Вот вам обычные фоточки из ВК, где люди с семьями на рыбалке, а вот вам те же люди, только на “работе” - бьют, пытают, унижают и т.д.

В “маленьком человеке” таится зло. Палач снимает униформу и превращается в доброго семьянина, а на суде оправдывается тем, что “просто исполнял приказ”. Истоки этой концепции - книга Ханны Арендт “Банальность зла: Эйхман в Иерусалиме”. Прибыв на суд над одним из крупнейших нацистских преступников, она ожидала увидеть злого гения, а увидела - обычного бюрократа, решавшего “логистическую задачу” (Холокоста). Эта линия продолжилась в психологии - экспериментами С. Милгрема и Ф. Зимбардо, где обычные люди превращались в садистов под давлением авторитета (Милгрем) или социальной роли (Зимбардо).

Однако у концепции Арендт есть своя критика, утверждающая, что Эйхман был не так прост. Он сам говорил о себе: “Да, острожный бюрократ - это про меня. Но этот бюрократ сопровождался фанатичным воином, сражавшимся за чистоту крови”. То есть он не просто “выполнял приказ” - у него была Миссия, в которую он искренне верил. Критики Милгрема и Зимбардо тоже отмечают, что их подопытные верили, будто делают нечто “для науки”. Это не опровергает общих выводов экспериментов, но вносит важный нюанс - даже самому маленькому банальному злу необходима толика идеализма, вера в свою Миссию по улучшению и очищению нашего грешного мира.

Есть ли Миссия у этих сотрудников ФСИН? Разумеется. Один даже проговорился - см. скриншот. Они искренне убеждены, что не пытай они людей в колониях, убийцы и насильники нас бы всех давно съели. Двадцатилетний оболтус с резиновой палкой в пятнистой форме - вот она, последняя линия защиты от хаоса. И большинство там убеждают себя в этом. А то, что при спасении человечества случаются “отдельные эксцессы” (убийства и посадки невиновных), так это “лес рубят - щепки летят”.

Спросить первого встречного на улице: "сколько денег вы отдаете государству?" И едва ли он сможет быстро ответить. А, немного поразмыслив, вспомнит про 13% подоходный налог. На самом деле платим мы гораздо больше - НДФЛ, пенсионные отчисления, медстраховка. Косвенные - НДС, пошлины и акцизы. Просто все это платит либо работодатель, либо оно списывается автоматически при покупке. Отсюда и "незаметность". То есть платим мы примерно на уровне скандинавских стран, но пейзаж за окном при этом не слишком-то напоминает Копенгаген.

На этом видео примерно рассказывают про отечественные поборы. Оно двухлетней давности, так что некоторые вещи с тех пор изменились, но только в сторону увеличения.

https://youtu.be/CyKIicFN_w0

Недавно стало понятно, почему "Стражи Галактики" были настолько хороши на фоне всего остального марвеловского дерьма - выяснилось, что режиссер Джеймс Ганн когда-то шутил в твиттере шуточки на грани фола. Про сексуальное насилие, педофилию и тому подобное. В ответ на его нынешнюю критику Трампа консервативные оппоненты раскопали старые твиты, а диснеевское начальство поспешило режиссера уволить. Печально, конечно, что он начал извиняться - вместо того, чтобы шуткануть на прощание.

Из всей нравственной полиции, расплодившейся ныне, нет ничего хуже, чем полиция юмора. Потому, что нарушение табу - сама суть юмора. Юмор всегда сопряжен с нарушением границ, правил, этикета. Юмор балансирует на грани того, что обсуждать неприлично, непристойно и вообще не принято. В сущности, такова социальная функция юмора: он позволяет поднимать на публике те запретные и чувствительные темы, серьезное обсуждение которые табуировано. Юмористы таким образом выполняют работу социальных психотерапевтов, позволяя проговорить вытесненное и запретное.

Поэтому можно представить себе политкорректную речь политика, но нельзя представить политкорректную речь комика - это будет просто несмешно. Поэтому политкорректные табу попросту убивают юмор. Вместе с ним убивают и его социальную коммуникативную функцию, а там где нет коммуникации - там будут обострение, конфликт и война.

Бонус: видео на Прагере, где комик Оуен Бенджамин рассказывает примерно об этом - как политкорректность и политика идентичности убивают американскую комедию.

В воскресенье Либертарианская партия собрала 6 тысяч человек на митинг против повышения пенсионного возраста. За день до этого КПРФ, парламентская партия с всероссийской инфраструктурой, собрала немногим больше - 12 тыс. Почему так мало?

Участвовать в протестах люди готовы тогда, когда задеты их интересы. "Пенсионная реформа" задевает их непосредственным образом. Но здесь против нас играет особенность менталитета. При всех басенках об особых патерналистских настроениях российского общества, все ровно наоборот - люди привыкли жить вне государства. Держаться от него подальше и не рассчитывать на государственную помощь.

Сколько людей в РФ всерьез планируют жить на государственную пенсию? Они планируют все, что угодно, но только не это. Накопить самостоятельно в кубышке, сдавать жилплощадь, кормиться с огорода, использовать потомков, как во времена предшествовавшие индустриальной революции. Таким образом людей лишают того, на что они и так не слишком рассчитывали. К пенсионным отчислениям и так уже принято относиться как к чему-то потерянному. Так чего возмущаться?

Перуанский экономист Эрнандо де Сото в статье, посвященной Арабской весне анализирует ее причины. Эти протесты были протестами мелких предпринимателей, которые жили вне государства. Торговец Буазизи, с самосожжения которого начались протесты в Тунисе, никогда не интересовался политикой, пока чиновники не отжали у него лавку на базаре, где тот торговал фруктами. Вряд ли бы он заметил, если бы правительство лишило его пенсии, но лавка - совсем другое дело. Лавка - это реально.

В России все устроено так же. У нас десятки миллионов людей, которые живут вовсе не на официальную зарплату и не планируют жить на пенсию. И настоящий протест начнется тогда, когда государство попытается запустить лапу туда, где действительно важно - в теневой сектор, в серые схемы отношений и прочую "гаражную экономику".

Познавательные новости из рубрики "проблемы белых людей". Прогрессивная общественность в США, наконец-то, нашла врага ответственного за все экологические беды - это пластиковые трубочки. Все на борьбу с трубочками!

Самое смешное - откуда взялась цифра в 500 млн. трубочек, якобы выбрасываемых в США ежедневно. Оказывается из сочинения 9-летнего школьника, который ляпнул об этом на ТВ, а оттуда оно попало прямиком в речи переживающих за экологию политиков, звезд и телеведущих.

Вспоминайте об этом всякий раз, когда натыкаетесь на очередную бравурную кампанию по борьбе за что-нибудь хорошее против чего-нибудь плохого. Обычно там изложены "факты" примерно такого же происхождения - https://youtu.be/kTrECOS4fzU

Нынче в интернетах как собак нерезаных расплодилось специалистов по фолк-этологии. Чуть ли в каждом обсуждении по любому значимому социальному вопросу найдется хотя бы один дебил, который начнет вам рассказывать про "альфа-самцов", "иерархии" и "доминантность". Объяснит как "все на самом деле" устроено "от природы". И даже снабдит цитатами из всех полутора прочитанных по теме книжек - в лучшем случае из устаревшего на 60 лет Лоренца, а в худшем из профессора, простите, Савельева. Фолк-этология популярна у малограмотной публики примерно по тем же причинам, по которым популярна была расология или соционика - это простая, но объясняющая все-все-все теория. Бонусом для мамкиных циников: позволяет описывать мир через "агрессию" и "борьбу за ранг", отринув лицемерный гуманизм и прочую ерунду.

На фоне всего этого безобразия особенно полезно бывает послушать настоящих исследователей. В недавнем выступлении Франц де Вааль, автор книги "Политика шимпанзе" много лет исследовавший приматов, рассказывает, каковы настоящие "альфа-самцы". Так щедрость и договороспособность оказываются для них не менее важными качествами, чем агрессия и жестокость. А на одной агрессии и вовсе долго не продержишься. Интересно также, что для того, чтобы удержать власть самцу шимпанзе оказывается важно... заручиться поддержкой самок.

К очередной годовщине Хиросимы мой текст с разоблачением пропагандистских мифов о мнимой необходимости ядерной бомбардировки Японии:

6 августа 1945-го года американский бомбардировщик B-29, названный Enola Gay (в честь матери пилота), сбросил атомную бомбу на японский город Хиросиму. Через три дня еще одна атомная бомба была сброшена на город Нагасаки. В результате погибло от 129 до 229 тысяч людей (оценки разнятся), еще сотни тысяч пострадали от лучевой болезни. Привычные всем оправдания американской военной пропаганды выстроены вокруг концепции “необходимого зла” — дескать, бомбардировки нужны были, чтобы принудить одержимую милитаризмом японскую нацию к капитуляции. В противном случае погибло бы гораздо больше людей — не только американцев, но и японцев.

Концепция “необходимого зла” господствовала многие годы, однако современные исследователи разносят в пух и прах эту пропагандистскую мифологию. Одним из таких исследователей является Грег Херкен — профессор университета Калифорнии, доктор наук и автор нескольких книг, повествующих об истории ядерного оружия и гонке вооружений. Так ли были необходимы бомбардировки? Действительно ли японцы намеревались сражаться до последней капли крови? Зачем все это было нужно?

#лонгриды

Интересное интервью Екатерины Шульман о том, что новое поколение исповедует прогрессивное пуританство, и почему это прогрессивное пуританство отлично уживается с исламизмом:

"Видела большую кампанию по осуждению ролика, в котором рекламируют не то туфли на каблуках, не то какие-то обтягивающие штаны: девушка идет по городу, и прохожие выражают ей свое восхищение. «Чему вы радуетесь, — говорят критики, — ей там свистят вслед, а вы это поощряете? Предлагаете всем женщинам надевать такие штаны, чтобы на них так смотрели? К чему это нас ведет, товарищи?» А ведет это нас, товарищи, к тому, что изображения голых мужчин и женщин, а также одежда, которая оставляет открытыми какие-то части тела, могут быть в обозримом будущем фактически запрещены. То есть это не будет запрещено законом, но будет выдавлено из публичного пространства — норма изменится.

Тут есть и еще один важный аспект. Потребительскому капитализму сейчас необходимо принять в свои объятия огромную мусульманскую аудиторию. Феминисты и фундаменталисты действуют в одном направлении. Что такое объективация? Это ровно та самая причина, по которой в исламе запрещены изображения людей и животных. «Не создавай себе изображений и не пялься на них».

Думаю, второй мир, преимущественно исламский, будет имплантирован в первый. Из этого не следует, что нас всех завоюют исламисты. Нет, они будут поглощены тем же самым потребительским капитализмом, и для того, чтобы им там было удобно и комфортно, под них будут подстроены многие наши нормы и обычаи, тем более что это соответствует и феминистскому дискурсу тоже. Только кажется, что более далеких друг от друга систем ценностей не найти. Нужно лишь подобрать нужный ракурс, и все отлично сложится.

Что мы читаем в последних обзорах модных тенденций? Скромная одежда, modest fashion, закрытое тело, и чтобы еще на голове было что-то наверчено. Как это описывается? Как мода, которая empowers women, делает женщин сильнее и освобождает их."

На днях четыре платформы - Facebook, YouTube, Spotify и Apple - полностью снесли страницы Алекса Джонса. Алекс Джонс - палеоконсервативный конспиролог (сам он себя иногда называет либертарианцем), из передач которого можно было узнать, что Мишель Обама - трансгендер, Аль Каеду спонсирует Сорос, вакцины вызывают аутизм, высадка на Луну была подделкой, а теракты 9/11 были организованы правительством, которое также располагает “погодным оружием” и управляет торнадо.

Популярность Джонса и его канала InfoWars развенчивает наивную точку зрения, согласно которой при достаточном информационном разнообразии неизменно будут побеждать разумные и аргументированные точки зрения. Оказывается, что в конкуренции идей побеждать может и безумный конспиролог, создающий вокруг себя “эхо-комнату”.

Что же делать? Корпоративная бюрократия оказывается ничуть не более гибкой, чем государственная, и решает вопрос просто - “запретить”. Однако к чему это приведет? Паства Алекса Джонса вдруг перестанет искать агентов федерального правительства у себя под кроватью? Очевидно, что нет. Напротив, его ядерная аудитория только укрепится в своей вере в конспирологические бредни - “нам запрещают правду”.

Куда правильнее было бы задуматься о причинах популярности Джонса. Жители западных стран давно оказались в ситуации, когда право принятия решений перешло от индивида даже не к избранным политикам, а к безликим бюрократам-экспертам. Как вам распоряжаться вашими деньгами - решат государственные финансисты. Как вам обращаться с вашим организмом - решат в минздраве. Эксперты при этом обладают собственными корыстными интересами и часто попросту ошибаются. Когда на фоне болтовни о важности экспертного знания, по вине регуляторов случается ипотечный кризис - это не способствует росту доверия к людям в дорогих костюмах.

Однако всякого, кто усомнится в полезности экспертной власти, тут же маркируют “мракобесом” и “противником научного знания”. Всякого, кто заикнется, что у бюрократии есть корыстные интересы, назовут “конспирологом”. И вот появляются люди, которые говорят: “Ах так? Тогда мы будем настоящими конспирологами и мракобесами!” Выступать против прививок - это примерно как стрелять себе в ногу. Но самосожжение - тоже форма протеста. Поклонники Джонса протестуют против бюрократического патернализма, а сама популярность InfoWars - вотум недоверия общества к истеблишменту.

Длинный, но сильный текст. Рекомендуется всем ветеранам гендерной войны по обе стороны линии фронта. Автор рассказывает, что росла счастливым ребенком в любящей семье, хорошо училась и была окружена друзьями. Но все изменилось, когда она перешла в старшую школу и окунулась в мир пробуждающей подростковой сексуальности, где оказалась в роли гадкого утенка. Став объектом травли со стороны более привлекательных и социально успешных одноклассниц, она все более замыкалась в своем задростве. Постепенно приходя к мысли, что эти самые одноклассницы существуют лишь для того, чтобы причинять страдания таким как она, а также "не статусным" юношам, которым социальное табу еще и запрещает отвечать на женскую агрессию. Она стала симпатизантом “мужского движения”. И особенно возненавидела феминисток с их рассказами о “патриархате”, ведь в ее личном опыте агрессия имела женское лицо.

Постепенно героиня совсем одичала, окончательно забив на внешний вид, и окуклилась в интернетике. Примерно в то же время ее угораздило влюбиться (в девушку). Написав своей любви высокопарное признание, она столкнулась в ожидаемой реакцией формата “отстань от меня, уродец”. Дальше: психоз, депрессия, мечты о массовых убийствах обидчиков. Родители отправили ее в клинику, а по выходу соцработники запретили пользоваться интернетом. Путь к излечению оказался банален: она начала заниматься своей внешностью, ходить в спортзал. Постепенно стала, так сказать, “настоящей девушкой”. У нее появились друзья, а к 18-ти годам, наконец, нашла себе пару (девушку).

Во второй части она пишет, что знает, как это подвергаться дегуманизации со стороны мужчин, будучи женщиной. Но также знает, что такое сталкиваться с женской агрессией. Нет никакой глобальной системы угнетения - ни “патриархальной”, ни “матриархальной”. Есть лишь отдельные люди, которые ранят других людей. Легко водрузить свою боль на знамя выступить в крестовый поход против “системной несправедливости”. Однако правда в том, что преодолеть страдания и разобраться с собой каждый может только сам.

Хорошее интервью социолога Симона Кордонского о том, как у нас все на самом деле устроено:

"Самой коррупции я не вижу. Она возможна только на рынке, в отношениях между рынком и государством. Поскольку у нас в полной мере нет ни того ни другого, то происходящее лучше описывать не как коррупцию, а как сословную ренту. Гораздо существенней то, что борьба с несуществующей коррупцией постепенно превратилась в очень доходный промысел служивых людей, в средство передела отношений доступа к государственным ресурсам.

Закон у нас не признает сословий и иерархий. Кто главнее — прокурорские или судейские? Следственный комитет или гражданские госслужащие? Ясности нет, поэтому они и иерархизируются естественным образом, причем на каждой территории по-разному. Где-то прокурорские под чекистами, а где-то — под Следственным комитетом. Чтобы узнать, кто выше в иерархии, нужно понять, кто кому платит, кто кому оказывает услуги. Кто выплачивает ренту, тот в положении подчиненного сословия, низкостатусного. Рента — единственное, что связывает государство в единое целое."

Недавно Оксимирон написал твит, в котором назвал 282-ую статью УК избыточной и противоречащей здравому смыслу. Про здравый смысл всем понятно, но почему 282-ая статья является избыточной? Суть в том, что ее защитники, как из госаппарата, так и из числа отечественной прогрессивной интеллигенции любят ссылаться на передовой европейский опыт - дескать, в Германии сажают за hate speech, почему же у нас такой статьи быть не должно? Далее идут ссылки на конвенции ООН, которые, увы, действительно обязывают государства бороться с "дискриминацией и пропагандой ненависти". Вот здесь-то и нужен аргумент об избыточности - в российском УК и так достаточно того, что обеспечивает "борьбу с пропагандой ненависти".

Это угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью в т.ч. по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды (ст. 119), "заведомо ложные сообщения о действиях, создающих опасность наступления общественно опасных последствий" (ст. 207) и "призывы к массовым беспорядкам или к участию в них, а равно призывы к насилию над гражданами" (ст. 212). Кроме того, Уголовный кодекс признает подстрекательство как форму соучастия в преступлении (ст. 34), подо что можно подписать и пропаганду. Таким образом, публичные призывы к совершению конкретных преступлений являются противоправными и без 282 и прочих "антиэкстремистских" законов. А последние используются для наказания за слова, лишенные подстрекательского умысла.

Проще говоря, будь вы хоть сторонник неограниченной свободы слова американского образца, хоть сторонник европейского подхода, допускающего ограничения - 282 статья в любом случае оказывается не нужна. В последнем случае - из-за избыточности.

Это видео на Прагере за 10 дней набрало почти 4 млн. просмотров - Make Men Masculine Again. И речь вот о чем: у западной прогрессивной общественности нынче модное поветрие - борьба с “токсичной маскулинностью”. Дескать, война, агрессия и насилие - все это порождение культура муженности. Вот разберемся с этой маскулинностью и заживем. Как разберемся? Ну, для начала запретим “агрессивные игры” детям. Здесь резонно возражают - мол, те же самые “мужские” качества необходимы и тем, кто защищает вас от агрессии. В русском языке для этого есть слово “мужество”. Не будет вокруг хороших мужественных мужчин - некому будет защищать вас от плохих. В конце концов и само государство, к которому обычно обращаются за защитой - не более, чем структура, чья власть обеспечена вооруженными мужчинами (армия, полиция и т.д).

Все бы хорошо, но заканчивается видео унылыми рассуждениями о том, что “все женщины хотят настоящего мужика”. Хотя, казалось бы, видео бы только выиграло, если бы они решили обойтись без стереотипов. И сказали бы, что мужественность, как качество характера, не зависит от биологического пола, его можно воспитывать не только в мальчиках, но и в девочках. И девочки только приобретут от возможности играть в “мужские игры”, конкурировать и т.д. Но консерваторы есть консерваторы - один хороший тезис неизбежно снабдят десятком архаичных глупостей.

В недавнем видео на TED рассказывают, сколько данных собирает на своих пользователей современная техника. Вкратце: женщина поставила у себя "умный дом", который контролирует все от приготовления кофе до процесса сна. А ее знакомый чувак подключил специальный роутер, который отслеживал какую информацию техника транслировала производителю. Оказалось, что вообще ВСЕ данные о поведении людей. Также позабавил пример с секс-игрушками, которые также докладывали все-все-все производителю (там объясняют зачем у них вайфай).

Возникает вопрос: а чем это так плохо, это ведь не государственная слежка? Во-первых, государство легко подключается к этому процессу - система "Призм", о которой рассказал Сноуден, была заточена как раз под массовый анализ таких "коммерческих" метаданных. Во-вторых, это вопрос принципа: кому принадлежать данные о жизни людей? Им самим или какой-то сторонней компании? Даже если готовы отдавать эти данные - это, очевидно, должно быть соответствующим образом оформлено. Но в большинстве случаев люди даже не подозревают, какие данные отдают.

Энтузиасты блокчейна сейчас много пишут о том, что в будущем нас ждет прекрасный интернет вещей, где мы бы сами будем выбирать какой информацией делиться, а отданная информация будет автоматически оплачиваться (токенами в сети на блокчейне). Но пока что до этого далеко. И мы все ближе к "цифровому паноптикону", где гуглы, амазоны и прочие эпплы убеждены, что вся информация о личности пользователей принадлежит им и только им.