Ладно, завершим день душнилова про равновесие действительно великим рассуждением по теме.

В этом отрывке иноагент Андрей Рудой занимается чем угодно, но не образованием, товарищ майор.

Можно ли предсказать кризисы? Короткий ответ: нет. Длинный ответ: это не та задача, которую должна решать экономика.

В контексте кризиса 2008 года я упоминал, что модели ФРС, конечно, предсказывали проблемы на рынке ипотеки, но что они не смогли предсказать, так это глубину падения, потому что экономика меняется быстрее, чем мы успеваем её описывать.

Поэтому задача экономики не в том, чтобы предсказать дату кризиса, а в том, чтобы понимать, почему кризис происходит и как с ним справляться.

Здесь начинается системная работа с данными: выявление паттернов, построение моделей, тестирование гипотез. Этот навык позволяет принимать обоснованные решения в настоящем, которые могут благоприятно повлиять на будущее.

Если вы хотите освоить такой подход - курс «Аналитик данных» от Академии Eduson даст вам все инструменты. Вы научитесь выявлять скрытые причинно-следственные связи через статистику и A/B-тестирование и убедительно доносить инсайты, превращая сложные цифры в понятные дашборды и стратегические рекомендации.

Сможете создавать точные модели реальности на основе данных, что позволит вам не гадать, а обоснованно влиять на будущее бизнеса. А это благоприятно скажется уже на вашей зарплате: средняя по рынку сейчас - 170 000 рублей.

Обучение построено на реальных бизнес-кейсах от экспертов из «Яндекса», «Альфа-банка», «Работы.ру», Softline и SberDevices. Академия уверена в качестве подготовки: не найдёте работу - вернут деньги за обучение, это прописано в договоре.

Экономика - сложный организм, но данные - его рентген. Вместо того чтобы ждать кризис, аналитик видит его причины наперёд. Оставьте заявку на обучение с промокодом БАЖЕНОВ, получите скидку 65% + второй курс в подарок и станьте тем, кто помогает строить устойчивое будущее.

Реклама. ООО "Эдюсон", ИНН 7729779476, 2W5zFH24yex

Когда в школе впервые услышал о прибавочной стоимости и неизбежности экспроприации экспроприаторов.

Мем взял у @otsosiska

А вот 3-й выпуск "Промкаста", где я с руководителями компаний из разных отраслей экономики РФ обсуждаю правила игры, по которым живет русский бизнес.

В этот раз пришла очередь поговорить об IT. Вышло, на мой взгляд, очень интересно!

Наконец-то Дональд Трамп начал читать шедевры среди книг по экономической истории. Например, "Кристалл роста".

скрин @markettwits

Если вы вдруг ничего не понимаете, в книге "Кристалл роста" , которую написал коллектив авторов во главе с Александром Галушкой, утверждается, что темпы роста советской экономики в период с 1929 по 1955 год (без учата ВОВ) составляли 13,8%. Такие темпы означают, что экономика СССР в указанный период удваивалась примерно каждые 5 лет, а за 26 она выросла почти в 29 раз.

Три момента:

1. Авторы не предоставляют данных и расчетов, но указывают, что считали советский период по данным национального дохода, взятых вроде как из советской статистики. Даже если представить, что она собиралась добросовестно, остается очень много проблем. Во-первых, директивные цены, как и отстутствие данных о реальной инфляции, дают нам искаженный результат. Во-вторых, на деле данные 30-х годов отрывочны и методологически сводятся плохо в единый показатель. Лишь в 50-е методологию усовершансствовали, появились межотраслевые балансы и хоть какая-то надежность для оценки агрегатов.

2. Для расчета динамики экономики с 1885 по 1928 год авторы по собственному указанию использовали данные профессиональных экономических историков Пола Грегори (РИ), а также Андрея Маркевича и Марка Харрисона (1913-1928). Данные по РИ не проверял, но у M&Х для 1921-1928 среднегодовые темпы роста получаются даже выше (в районе 16,3%).

Самое смешное, что оценивать дальнейшую динамику по внешним источникам они не стали. И понятно почему. Например, согласно Maddison Project Database (MPD), в период 29-55 совесткая экономика выросла лишь в 2,7 раза против 29, а средние темпы составляли около 4% против 13,8% (если вычесть ВОВ). Причем с 1929 по 1940 экономика выросла в 1,76 раз со среднегодовыми темпами роста около 5,3%. При этом подушевые темпы были ниже - порядка 4%. За весь период 29-55 - чуть больше 3,4%.

Конечно, можно сказать, что оценки после 1928 политизированы, но одно дело сказать, другое объяснить, что не так с методологией и источниками того же MPD. Никто ничего объяснять, конечно, не стал. Мастерство статистического исследования as is.

3. Нереалистичность оценок авторов "Кристалла роста" должна быть очевидна сразу же. Но если не очевидна, вот вам Китай после начала реформ Дэн Сяопина: в период с 1978 по 2003 год (те же 26 лет), находясь на даже более низком уровне развития с СССР в 1929, китайская экономика, согласно все той же базе данных, увеличилась в 4,34 раза при среднегодовых темпах роста почти в 6% (если брать данные Всемирного банка с другим годом постоянных цен, рост будет выше, но все равно ощутимо меньше, чем у авторов Кристалла роста). И это при гораздо лучшей задукоментированности процессов в экономике Китая в тот период (хоть и к китайским данным есть справедливые претензии).

- Папа, а правда, что советская экономика росла почти на 14% в год в течение 26 лет?
- Нет, сынок, это фантастика!

Ключ на...?!

19 декабря Банк России в последний раз в 2025 году примет решение по ключевой ставке. Что имеем?

- Инфляция в годовом выражении демонстрирует явное замедление. С начала года (без учета недельных данных) она составляет 5,26%. В годовом выражении в ноябре инфляция снизилась до 6,6% против 7,7% в октябре.

- Начиная с 2015 года инфляция в декабре в среднем составляла 0,73% (min - 0,36% в 2019, max - 1,32% в 2024). Учитывая общеэкономическую, бюджетную и курсовую динамику, а так же недельные данные (+0,06% с 1 по 8 декабря), вряд ли в декабре 2025 года мы увидим инфляцию выше средней. Вероятно, в 2025 году инфляция будет находиться в диапазоне от 5,6% до 6%.

- При такой инфляции текущий уровень реальной ставки превышает 10%, что говорит о сохранении жестких денежно-кредитных условий.

- Данные по ВВП указывают на существенное охлаждение деловой активности, по итогам года темпы роста будут ниже 1%.

- Динамика денежной массы, на мой взгляд, будет в пределах прогнозного интервала Банка России (не более 10% в годовом выражении). Здесь я солидарен с профессором РЭШ Олегом Шибановым, указывающим на "размазанный" по году дефицит бюджета, что говорит о его потенциально меньшем значении в декабре 2025 года, чем в последние годы (и соответственно меньшем вкладе в рост денежной массы), что вкупе с сохраняющимися жесткими денежно-кредитными условиями, по-прежнему сдерживающими кредитование, в первом приближении дает динамику денежной массы, согласующуюся с дальнейшим снижением инфляции и ее возвратом на цель 4%.

То есть:

- сохранение ставки на прежнем уровне - серьезный риск переохлаждения экономики, что чревато рецессией;

- при таких вводных снижение ставки - это не смягчение, а нормализация денежно-кредитных условий.

Но каким будет снижение?

Правило ДКП Банка России указывает на ставку примерно в 15,5% (здесь есть примерный расчет). Тем не менее, шаг снижения может быть и меньше - до 16%. Современные ЦБ не следуют механически правилу ДКП, у них сохраняется пространство для маневра (как сказал Алексей Заботкин, если бы Совет директоров Центробанка можно было бы заменить правилом Тейлора, то в Совете директоров не было бы необходимости).

Дело в том, что решение по ставке Банк России принимает в условиях неопределенности, а правило ДКП не может учесть то, что оценивается лишь с позиций субъективной вероятности ("более вероятно", "менее вероятно", "почти невероятно"). Рынок труда по-прежнему испытвает напряженность (дефицит кадров, рост зарплат быстрее производительности), а внешние условия могут как ужесточиться, так и смягчиться. Кроме того, курс на нормализацию бюджетной политики может претерпеть изменения. Наконец, есть динамика инфляционных ожиданий (но к ним много вопросов - один из них я задам на пресс-конференции).

Все это - структурные характеристики условий, в которых принимается решение.

Поэтому я больше склоняюсь к снижению до 16%.

Ну, а вечером вас ждет серия постов, которая положит начало небанальному разговору о деньгах и денежной экономике.

Робинзон Крузо, евангельские волхвы, апостолы-рыбаки и рациональные реконструкции, открывающие нам что-то важное и неочевидное о деньгах.

Операционный директор — это не просто человек, который разгребает текучку. От него зависит, будет ли компания расти в доходе или пополнит статистику закрывшихся бизнесов. Он контролирует буквально все: бюджеты, KPI, сотрудников и их задачи.

Чтобы бизнес работал как часы, необходима система. Специально для этого есть курс «Операционный директор» от Академии Eduson — он помогает не тонуть в операционке, а управлять бизнесом стратегически.

Кому подойдет:
– Операционному директору, который хочет прокачать инструменты и доказать свою ценность акционерам;
– Предпринимателю, который устал тащить все сам и хочет построить работающую систему;
– Руководителю отдела или проекта, который вырос из своей роли и готов к топ-менеджменту;
– Собственнику, который хочет прогнозируемый результат.

В программе:
✔️ 385 уроков, 49 разборов бизнес-кейсов и 20+ рабочих шаблонов;
✔️ Методики от Ицхака Адизеса, экспертов Сколково, Ростеха и ВШЭ;
✔️ Свежие модули по управлению рисками и нейросетям для бизнеса;
✔️ Личный куратор на год — вместо чатов на тысячу человек;
✔️ Диплом о профпереподготовке + доступ к материалам и обновлениям навсегда.

Оставьте заявку с промокодом БАЖЕНОВ и получите скидку 65% и второй курс на выбор в подарок. Eduson уверены в своем продукте. Найдете аналог дешевле — дадут скидку еще больше.

Если хотите из человека на побегушках у бизнеса превратиться в стратегического лидера — это ваш шанс.

Реклама. ООО "Эдюсон", ИНН 7729779476, erid:2W5zFK1ZxTa

Робинзон Крузо, волхвы и апостолы.

Или опыт рациональных реконструкций появления и развития денежных экономик

Политэкномист Артем Северский на своем канале предложил интересную и нетривиальную задачу, которая является первым шагом к серьезному разговору о деньгах. Я не мог пройти мимо.

Условия задачи

Робинзон Крузо стремится максимизировать свое удовольствие от потребления и досуга в течение бесконечного горизонта планирования. Он производит только один продукт (допустим, это рыба), который сам и потребляет. Важный нюанс в том, что производство этого продукта сопряжено с постоянными издержками, которые возникают только тогда, когда Робинзон принимает решение в конкретный день заняться производством этого продукта.

Продукт труда Робинзона скоропортящийся, но у него есть фантастическое устройство — волшебный "короб", который позволяет ему переносить продукт из одного дня в другой. Этот короб работает как банк, где ставка по заимствованию и сбережению совпадает с тем, как сам Робинзон оценивает ценность будущего будущего потребления относительно текущего. В терминах современной теории: ставка процента совпадает с его субъективной нормой дисконтирования. "Короб" подчиняется простому условию: в целом на всем горизонте Робинзон не может потребить больше, чем произвел.

В чем вопрос?

Поскольку Робинзону приходится нести фиксированные издержки каждый день, чтобы вообще что-то произвести, он может решить, что выгоднее полностью отказаться от работы в некоторые дни, чтобы избежать этих расходов. В эти "выходные" он будет жить за счет сбережений, накопленных в "коробе" в другие дни, когда он работает.

Нам предлагается ответить:

Как Робинзон будет чередовать работу и отдых? Будет ли он работать понемногу каждый день или предпочтет интенсивный труд в одни дни и отдых в другие? Сколько именно времени он посвятит работе в те дни, когда он работает?

На деле, задача нетривиальная. И вот почему: если использовать интуитивное, "учебниковое" решение (например, просто воспользоваться методом Лагранжа, чтобы решить задачу оптимизации в лоб) оно окажется неверным.

Причин здесь несколько.

Во-первых, чтобы произвести хоть что-то, Робинзон несет фиксированные издержки: по сути это то время, которое ему требуется, чтобы начать работать, но оно не приносит полезности от досуга и не занято производственным процессом. Это вполне реалистичное предположение, которое наблюдается на реальных рынках труда: чтобы приступить к выполнению рабочих задач, сотрудникам фирм приходится нести такие издержки, как время, затраченное на путь от дома до работы и обратно. И это, как минимум.

Из-за этого, если Робинзон решит работать каждый день (сглаженный режим), то тот же объем продукта, который он произвел бы при режиме, когда он какие-то дни работает, какие-то отдыхает (циклический режим), будет давать результат хуже.

Во-вторых, в задачу встроен магический "короб", который по сути является своего рода аналогом банковской системы. Из-за наличия такого механизма, Робинзону неважно, когда именно он произведет продукт. Поэтому он может сосредоточиться на минимизации суммарных постоянных издержек.

Но каким будет оптимальное решение?

Деньги в современной макроэкономике

Почему вообще все это кажется важным?

Классические неовальрасианские модели общего равновесия являются по сути бартерными. И они не могут объяснить, для чего вообще агенты держат актив, не приносящий процентный доход. Проще говоря, деньги. Де-факто, согласно таким моделям, хранение денег не является рациональным.

Это рождает проблемы. Во-первых, а почему в реальной экономике существует номинальный спрос на деньги и почему люди не тратят все свое богатство на товары или активы, приносящие процент? Во-вторых, в подобных моделях определяются только относительные цены (пропорции между балагами), но не определяется номинальный уровень цен (сколько в деньгах стоит конкретное благо). В-третьих, не очень понятно, как именно происходит процесс формирования тех же относительных цен в реальном мире и, наконец, как все это влияет на ключевые макропеременные.

Нельзя сказать, что с этим ничего не делают. Делают, но пока результаты нельзя назвать убедительными. Например, стандартным решением является добавление денег в функцию полезности агентов. Да, это решает проблему спроса на деньги, но это - просто постулат. Ответа на вопрос "а зачем?" нет. Или есть модели с ограничениями на наличные: агенты должны иметь при себе кэш, чтобы совершать платежи. Данный подход неплохо показывает, как именно монетарная политика влияет на реальные переменные, но опять же не раскрывает являение денег в целом, да и деньги прилетают в модель извне, а не являются закономерным результатом взаимодействия.

Наконец, есть модели новых монетаристов, в которых вводятся транзакционные издержки и проблема поиска партнера для обмена. В них деньги появляются в процессе взаимодействия агентов друг с другом, вынужденных до их возникновения совершать бартерные сделки. Остановимся на этом подходе подробнее.

В модели существуют три (или более) агента, каждый из которых производит один товар, но хочет потреблять другой. Например, Мельхиор производит золото, но хочет потреблять ладан, Гаспар производит ладан, но хочет смирну, а Бальтазар производит смирну, а хочет золото. Возникает проблема отсутствия двойного совпадения потребностией: если Мельхиор и Бальтазар встретятся друг с другом, то они не смогут совершить обмен (в моделях поиска парные встречи случайны).

Решением как раз становятся деньги (не обязательно банкноты, а любой универсальный и бесполезный для потребления товар, которым все готовы обмениваться). Рациональные агенты согласятся на деньги, если при ихпомощи, будет проще найти другого, кто отдаст нужный товар в будущем, плюс, когда издержки бартара превысят издержки хранения денег. Если это так, деньги становятся самовоспроизводящимся равновесным решением. В нашем примере, Мельхиор становится производителем товара, который выделяется среди прочих и становится деньгами.

Такой подход продуктивнее остальных. Он устанавливает, что ценность денег существует именно потому, что каждый агент верит, что другие агенты их примут. Он демонстрирует, что денежное равновесие будет более эффективным, чем бартерное. Он показывает, что агенты начнут отказываться от денег, если инфляция будет очень высокой (издержки хранения денег выше изедржек бартера). Короче, новые монетаристы рассказывают нам историю, как решение вырастает из условий его отсутствия.

Тем не менее, их подход вряд ли является исчерпывающим. Он мало, что говорит нам о роли банков - основных эмитентах денег, ничего в части необходимости финансового посредничества (разве они нужны для обмена ценностями?), расходится с историей возникновения денег (по крайней мере, в некоторых обществах), наконец, в таких моделях деньги - это "добавка", ответ на проблему в модели с заданной структурой издержек бартера, решение частной задачи - повышение эффективности товарного обмена здесь и сейчас, координация в статике, "в пространстве".

Но не во времени. Макроэкономика полна динамических проблем, а деньги - слишком системный институт, чтобы ограничиться статикой.

Поэтому, перейдем от экономики Робинзона к следующей из нее теории денег, которую колорита ради назовем "апостольской".

"Апостольская" теория денег: начало

(описываемый далее концепт предложен и разрабатывается Артемом Северским, текущая редакция - результат нашей совместной дискуссии).

Представим себе экономику рыбаков, где живут Петр, Андрей, два Иакова, Иоанн и Матфей.

Рыба - быстро портящийся продукт, который в нашей экономике нельзя хранить долго. Других продуктов нет, Издержки выхода в море - фиксированные и не малые: нужно потратить время на снаряжение рыболовного судна, отплыть достаточно далеко от берега, вернуться, разгрузиться и т.д. В общем, все, как у нашего Робинзона.

Допустим, Петр хотел бы 5 из 6 дней ловить рыбу, а 1 день отдыхать. При этом, ежедневно он съедать по 1 кг. Если бы Петр владел волшебным коробом, то ему требовалась бы ловить ровно по 1,2¹ кг рыбы в день. Но у Петра такого короба нет. Зато есть другие рыбаки.

Андрей, два Иакова, Иоанн и Матфей тоже хотели бы 5 из 6 дней ловить рыбу, а 1 отдыхать. Их норма ежедневного потребления такая же, как и у Петра. И каждый в стандартном случае способен выловить рыбы несколько больше, чем ему нужно самому.

Изначально все шестеро вышли в море и поймали определенное количество рыбы. Вернувшись в порт, рыбаки, как обычно, делятся друг с другом историями и сетуют на тяготы рыбацкой жизни. И тут Матфей говорит: "Каждый из вас поймал сегодня больше, чем съест, работает в поте лица, не зная отдыха и не имея возможности уделить внимание добродетели и душеполезным занятиям. Есть одно учение, способное нам всем помочь! Оно предлагает честный обмен: представьте, что я возьму ваши излишки рыбы сегоднч и съем их завтра, а в море не пойду. Взамен я дам вам обязательство предоставить рыбу из своих излишков кому-то из вас тогда, когда уже вы захотите отдохнуть! В общем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними!"

Рыбакам понравилось предложение Матфея. И в ответ последовали схожие предложения от каждого. В итоге в процессе обсуждений и торга договорились: каждый в день выхода в море отдает шестую часть своего стандартного улова (положим, ровно 0,2 кг рыбы), но взамен в собственность получает право требования выходного дня с возможностью получения такого количества рыбы, которое соответствует его стандартному ежедневному рациону.

В результате выработали равновесное решение: каждый рыбак по очереди отдыхает 1 из 6 дней и сглаживает свое потребление, "сберегая" и "занимая" по ставке около 16,7% за рабочий цикл.

Так, Матфей выступил первым эмитентом обязательства, которое обменял на рыбу, получив взамен свободный день. В ответ все прочие рыбаки тоже стали выпускать такие обязательства. Это уже отдаленно напоминают деньги, но пока профессионального посредника, обязательства которого принимались и признавались бы всеми, не появилось. Однако, это не конец истории.

В нашей экономике появляются новые рыбаки: Фаддей, Филипп, Фома, Симон, Варфоломей и Иуда. У них были те же потребности и возможности, поэтому они с радостью присоединились к действующему среди рыбаков соглашению, сформировав аналогичную группу. В итоге, каждый отдыхал 1 день из 6, не отказывая себе в потреблении, "занимая" и "сберегая" по той же ставке.

И все было хорошо, пока однажды Иуда, пользовавшийся чудесной системой рыбаков, в день, когда он должен был выполнить свое обязательство без объяснения причин не вышел в море (поговаривали, что он присвоил себе чужой улов, предав правила системы).

Разочаровавшись в обязательствах Иуды, рыбаки выгнали его из сообщества. Со временем, это место занял Матфий - рыбак из соседнего селения. Каждый член сообщества выцчил урок: ценность обязательств может отличаться от эмитента к эмитенту.

Но рыбаки не подозревали, с чем им придется столкнуться в будущем.

----‐---------------------------------------
¹ Строго говоря, значение должно быть меньше, т.к. предполагается дисконт, распределенный равномерно между днями. Однако, чтобы избежать путанницы и излишних сложностей, я делаю допущение, приятное для численных соотношений.

"Апостольская" теория денег: завершение

Так уж вышло, что чем дальше, тем чаще происходили непредвиденные события. То Петр решил жениться и попросил Андрея взять обязательство полученное им от Матфея в обмен на то, которым владел Андрей: оно давало право на отдых в более удобный для проведения свадьбы день. То один Иаков во время чистки рыбы сильно поранился ножом, а другой в тот же день упал, ударившись о камни. То Фома, обжегшись на поступке Иуды, потерял доверие ко всем, кроме Матфея, который и предложил идею остальным. Еще и погодные условия вносили свои "лепту": в ясные дни обычных усилий хватало, чтобы выловить больше рыбы, чем требовалось, а в дождливые - даже для самобеспечения приходилось проводить времени в море гораздо больше.

В общем, наши рыбаки столкнулись с неопределенностью и рисками. Но даже эту нестабильность удалось преодолеть благодаря Матфею. Его обязательства считали самыми надежными не просто так. Рассказав остальным о своей идее, он не стоял на месте, наблюдая за получившейся системой - Матфей хотел ее сохранить во имя общего блага и... небольшой личной выгоды.

Когда Петр решил жениться, именно Матфей предложил рыбакам возможность обмениваться обязательствами друг с другом, выступая гарантом их исполнения. Когда оба Иакова из-за проблем со здоровьеи не смогли выйти в море, именно Матфей нашел в соседнем селении рыбаков, согласившихся их подменить за те излишки, которые удалось поймать в ясные дни. Там же он выменивал сходные обязательства местных рыбаков на рыбу, которой не хватало в дождливые дни. Благодаря Матфею система оставалась стабильной, проходя испытыния на прочность.

Конечно, за свою активность, он требовал с других дополнительные обязательства, которые помогали ему все больше сосредоточиться на поддержании и развитии системы.

Со временем между селениями связи становились все шире и глубже. Количество тех, кто хотел быть частью системы рыбаков, становилось все больше. Дошло даже до объединения двух селений в один городок.

Население его росло, но вместе с ним увеличивалось и количество видов занятий, которыми промышляли жители. Каждому хотелось быть включенным в операции, которые обеспечивала система, руководимая Матфеем. По мере роста численности участников, договариваться друг с другом становилось сложнее, и Матфею потребовалась помощь.

Петр, трижды участвовавший в обмене имевшихся у него на руках обязательств вне системы, на собственном опыте понял, с какими рисками это сопряжено. Решив так больше не делать, он предложил Матфею свою помощь, разработав требования к тем, кто хочет стать новым участником системы, а еще создал процедуру разрешения конфликтных ситуаций. К Петру присоединился и выходец из некогда отдельного и независимого селения. Его звали Павел. Он, будучи наделен писательскими и ораторскими талантами, помог с составлением правил функционирования системы и доходчиво объяснял каждому, кто собирался к ней примкнуть.

Петр и Павел, доведя систему до ума, в итоге вместе ее и возглавили, а Матфей отправился на заслуженный отдых. Обязательства, эмитрируемые системой в итоге стали универсальными, их принимали в оплату и ценили все. И это неудивительно, ведь эмитированные Петром и Павлом обязательства гарантировали их владельцу права собственности на покупательную способность, выработанную каждым участником в дни усердного труда. Каждый пользователь отныне не переживал, что ему вдруг потребуется отдых в день, когда другие не будут готовы его подменить. Он был уверен в том, что сможет их обменять на нужные товары и потому не боялся принимать в оплату. Он мог интенсивно поработать какое-то нестандартное количество дней, сберечь при помощи системы излишки, а потом устроить себе долгий отпуск. Или, напротив, получить товары сейчас в обмен на отсрочку платежа, обеспеченного будущей работой.

Так... Спасибо, конечно, за экономическую басню про апостолов, но что из этого следует?

Деньги во времени и пространстве

Конечно, в реальности описанных выше событий в таком виде не происходило. Это метафора, позволяющая простым языком описать достаточно сложную динамическую формальную модель. А эта модель - ничто иное, как рациональная реконструкция реальных исторических процессов. Вернее, попытка понять, а зачем, почему и в ответ на какие вызовы появились деньги, какие именно проблемы они решали, почему прижились и распространились повсеместно и т.д.

Из простой экономики рыбаков, где производится только 1 товар, по мере накапливаемых изменений появляются и деньги, и банки, решающие проблему динамической межвременной координации и страхования рисков.

На деле, бартерная теория денег, рассказанная новыми монетаристами хорошо дополняется "апостольской" теорией. Обе берут начало в "естественном" состоянии, обе предполагают существенные изменения по мере роста численности участников обмена и углубления разделения труда, когда обмен все чаще становится обезличенным. Первая - о решении проблемы отсутствия двойного совпадения потребностей в пространственном измерении (статика), вторая - о решении проблемы координации во времени (динамика).

Ключевой момент в том, что деньги и финансовые рынки появляются тогда, когда возникает мощный стимул для их внедрения. Да, уже на ранних стадиях у нас выпускаются обязательства, устанавливающие права собственности их владельца на покупательную способность, которая гарантируется эмитентом. Но по мере роста сложности подобного рода деятельность профессионализируется - перед нами развитие финансовых рынков и банковской деятельности, растущее из наличия проблем с пространственно-временными координатами.

Исторически, конечно, эти проблемы решались совсем необязательно при помощи рынка. Аграрные империи, функционировавшие с 3500 по 800 г. до н.э., построили системы храмовой бухгалтерии, документировавшие взаимные обязательства между поддаными и поддаными и представителями власти. Государствам нужно было содержать наемные армии. Чтобы солдаты могли покупать еду, а крестьяны были мотивированы ее продавать, вводились налоги. Лишь позже появляется примитивная денежная экономика, которая со временем стала развиваться, породив финансовые рынки и банковскую систему в более современных формах.

История показывает нам, что на имевшиеся проблемы может быть дан удовлетворительный, но не оптимальный ответ. Понять, почему в таком ответе есть рациональное зерно, можно как раз при помощи таких вот рациональных реконструкций. Одним из исследователей, активно занимающихся подобным, является экономист Питер Лисон - тут его статья, предлагающая общий взгляд на это направление, в которой содержится три опыта рациональной реконструкции институтов, которые современникам кажутся обычной варварской практикой (среневековые ордалии, человеческие жертвоприношения кондов, системы управления в пиратских коллективах).

Да, здесь нужно быть осторожным, помня о том, что такие реконструкции обладают лишь ограниченной историчностью и ими хорошо бы не злоупотреблять (критику Лисона, как и перевод статьи выше, можно прочитать у меня в платном канале). Но такое упражнение все равно полезно. Порой оно помогает нам увидеть что-то важное и неочевидное о том, что уже давно стало обыденным и привычным.

Например, о деньгах.

FIN