Вот это хороший вопрос очень. Почему не привлечь деньги на рынке? Потому что «дорого»? Но этому «дорого» пока конца-края не видно. И налоги для экономики совсем не бесплатны. То ли это догма какая-то, то ли тут что-то дельфийское.

В данном случае - это а) частично догма (Минфин как планировал, так и планирует сводить доходы с расходами, желательно не в ноль, а с профицитом); б) частично лобби нефтегаза, который давно обращает внимание на неравномерность налоговой нагрузки рентных отраслей (это правда, что нефтегаз платит кратно больше налогов, даже субсидии этот эффект не нивелирует, в то же время риторика об изъятии сверхприбылий вообще не нова, но касалась она преимущественно нефтегаза); в) решение больше стратегическое с точки зрения бюджета: налоговые порядки - это все же некоторые принципиальные решения, с которыми придется жить на перспективу, в отличие от решений ad hoc о привлечении долга; и г) ожидания по замедлению инфляции и снижению ставок.

Как известно, по типу воздействия на экономику налогово-бюджетная политика делится на дискреционную политику и политику правил (+ автоматические стабилизаторы, но речь сейчас не о них).

Первый тип политики - про то, что правительство подходит гибко к решению задач достижения полной занятости (увеличивает расходы, снижает налоги, привлекает долг). Второй тип - о жестких правилах, которые предполагают ограничения на использование правительством имеющихся ресурсов ad hoc (самый яркий пример - бюджетное правило, но и демпфер - это тоже своего рода аналог политики правил, совсем неудачный, на мой взгляд).

Минфин всегда тяготел ко второму с точки зрения и доходов, и расходов. Минфин всегда рассматривал бюджет в качестве системообразующей компоненты российской полит-экономической системы (и не только Минфин). Экономическая динамика, справедливость распределения и все прочие схожие моменты всегда были вторичны. Я даже как-то говорил, что экономика России - это во многом экономика бюджета.

Считающий деньги Минфин - это в целом ок, но в России часто пренебрегают имеющимся trade-off. Впрочем, конкретно в данном случае я большой беды не вижу, если честно. Вот то, что прогрессивная шкала НДФЛ фиктивная, и что налог на прибыль может потенциально оказать дестимилующий эффект на инвестиции - это куда большая проблема.

https://t.me/longviewecon/2887

Отвлечемся от России и поговорим про мировую экономику. Оливье Бланшар прочитал лекцию в LSE об идеальном шторме деглобализации (Econs пересказал ключевые моменты).

Бланшар видит 5 сил деглобализации.

1. Перераспределительные эффекты глобализации мировой торговли. Да, либеральный режим международных торговых отношений в целом способствовал среднему росту благосостояния, но если декомпозировать этот процесс внутри стран, можно увидеть, что здесь есть не только выигравшие, но и проигравшие: речь о потернянных рабочих местах, которые образовались в силу того, что внутреннее производство не смогло выдержать конкуренцию с импортом. Изначально предполагалось, что если общий эффект окажется положительным, то выгоды от глобализации можно перераспределить, но на практике - это крайне непростая задача. Сейчас ситуация обострилась по простой причине: процесс стал более заметен. Яркий пример - "Китайский шок" для американской экономики. Проблема, однако, здесь в том, что в поисках компромисса между перераспределением выгод и эффективностью зайти можно очень далеко.

2. Экономическая безопасность. Ситуация, когда страны тесно интегрированы друг с другом, если в одной произошло наводнение, то другие страны не получат из неё товары. Особенно ярко имеющуюся хрупкость подсветил коронакризис. Это, конечно, аргумент в пользу переноса производств ближе к своей экономике, чтобы ограничить риски сбоя поставок. Но и здесь возможны существенные злоупотребления. Бланшар рекомендует оставить такие решения фирмам, а не политикам, они лучще понимают, как именно поступать в складывающихся условиях.

3. Национальная безопасность. Проблема похожа: впоне понятно, почему страны не хотят зависеть от редких ресурсов, которые локализованы на определенных территориях. Но и здесь есть широкое пространство для злоупотреблений: Бланшар приводит пример U.S. Steel, покупку которой японской компанией пытаются заблокировать американские власти под эгидой национальной безопасности. А это в контексте производства стали не имеет никакого смысла.

4. Промышленная политика. Бланшар отмечает, что де-факто - это разновидность коммерческой войны, субсидирование отраслей создает им конкурентные преимеущества. Это осмысленно для секторов с возрастающей отдачей в зарождабщихся отраслях (об этом, к слову, и я постоянно говорю в контексте экономического роста), но чаще такие практики используются вообще не по назначению. Напротив, поддержку получают отрасли, которым она не нужна.

5. Борьба с изменением климата. США и ЕС выбрали разные пути. США больше про субсидирование ВИЭ, ЕС больше про рост издержек для традиционной энергетики. Это создает разрыв в конкурентноспособности между фирмами США и ЕС, что является точкой напряженности.

Последствия "идеального шторма".

Бланшар указывает на две противоположные точки зрения.

Первая (сторона спроса): будет меньше экспорта, потому как потерян доступ к некоторым рынкам, будет и меньше импорта по тем же причинам. В итоге процессы уравновесят друг друга. И ничего страшного не произойдет.

Вторая (сторона предложения): катастрофа, потому как если не получится импортировать какой-то важный минерал, то не выйдет произвести автомобиль, рухнет или деградирует целая отрасль. И такие эффекты возможны много где.

Сам Бланшар считает, что истина находится между этими точками зрения. В качестве аругмента приводится ситуация в Германии, где катастрофы не случилось (я тоже говорил, к слову, что её не будет, но без потерь не обойтись).

"Мы выживем, конечно, просто жизнь станет значительно сложнее", – заключает Бланшар. Шоки предложения, торговые войны, повышение тарифов, временная недоступность тех или иных товаров - это такая новая реальность.

Но пока что масштабной деглобализации не произошло. ТНК не стремятся активно решориться и френдшориться, потому как полагают потери производительности от таких процессов слишком большими. Но на вопрос "Что же будет дальше?" даст ответ только время.

На мой взгляд, что истина так и продолжит находиться где-то по середине.

Он просто не пробовал искать статьи на elibrary.ru в РИНЦ

https://t.me/longviewecon/2894

Инновации и экспортная ориентация

Экспортоориентированные компании проводят модернизацию, потому как они конкурируют с крупными международными компаниями за рынки сбыта. В таких условиях хочешь - не хочешь, приходится быть эффективным и прогрессировать. Достаточно вспомнить Японию, Южную Корею и Китай. Это выполняется в том числе и в России, несмотря на отсутствие в строгом смысле промышленной политики (которая позволяет подобные процессы форсировать).

Примеры есть в нефтегазе, есть в атомной промышленности, есть в IT. Из самого свежего – Норникель. Компания и раньше показывала результаты в части инноваций, например, несколько лет входила в список 100 самых инновационных компаний мира по версии Forbes (из российских компаний там бывал еще Магнит, пока принадлежал Галицкому). Сейчас Норникель реализует программу инвестиций в промышленные активы. Большая часть этих инвестиций направлена на повышение производительности и надежности добычи и металлургии в Норильске, который для компании всегда будет оставаться ядром создания стоимости.

В настоящий момент значительная доля продаж готовой продукции Норникеля идёт на экспорт. Основным рынком сбыта стала Азия, на неё приходится примерно 49% общей выручки норильских металлургов. Это обусловлено спросом со стороны азиатской промышленности (сплавы, прокат, автомобильные катализаторы).

В планах компании, в том числе, и открытие медноплавильного завода в Китае. Всё это – часть единой стратегии, которая ставит в качестве важного приоритета экспортную ориентацию и активное участие в международных цепочках создания добавленной стоимости.

Конечно, это достаточно традиционный для российской экономики рынок (сырьевой). Тем не менее, экспортная ориентация влияет на необходимость внедрения инноваций в России. Это можно видеть на том же норильском комбинате в виде Серной программы, где реализованы передовые экологические технологии, а также на Быстринском Горно-обогатительном комбинате в Забайкалье, на котором также планируется расширение производства.

Увеличение роста и подъём производства возможны тогда и только тогда, когда в наличии конкурентные стимулы. Субсидии национальному производителю явно не являются достаточными. Мягкие бюджетные ограничения требуют жестких вызовов и внятных целей.

​Мои друзья из Центра Адама Смита при содействии московских либертарианцев приглашают 20 июня 2024 года в 19:00 на презентацию книги первого министра экономики Российской Федерации (1992-1993) Андрея Нечаева «Как мы делали реформы».

В своей книге Нечаев рассказывает как проходили экономические реформы в России в постсоветский период, что удалось сделать и какие ошибки были допущены. Вход бесплатный, но требуется регистрация.

Адрес:

Пространство ТЭЦ
Большой Староданиловский пер., 3, стр. 3 (этаж 2), Москва
м. Тульская

Сам книгу я ещё не читал, но тема мне интересна, поэтому обязательно прочту и поделюсь своим мнением позже. А пока советую сходить на презентацию.

https://tsentr-adama-smita.timepad.ru/event/2930202/

У Кирилла Родионова хорошие посты, которые касаются демпфера. Давние подписчики моего канала знают, что я веду с демпфером неравную борьбу. Даже вносил законопроект в Госдуму об его отмене.

В частности, Кирилл отмечает:

Бюджетные субсидии по демпферу, предназначенные для производителей автомобильного бензина и дизельного топлива, превысили объем бюджетных поступлений по акцизам на автобензин и дизель более чем в 9 раз по итогам первых четырех месяцев 2024 г. – 626 млрд руб. против 68 млрд руб., следует из данных Минфина и Федерального казначейства.

Кратное соотношение субсидий и выплат по акцизам характерно и для всего периода действия демпфера, т.е. начиная с 2019 г. Поступления в консолидированный бюджет по акцизам на автобензин и дизель в период с января 2019 г. по апрель 2024 г. достигли в общей сложности 1,33 трлн руб., тогда как субсидии по демпферу – 4,99 трлн руб., включая кризисный для сырьевых рынков 2020 г., когда из-за низких внешних» цен на нефтепродукты баланс выплат по демпферу сложился не в пользу нефтяников.

Из этого делается вывод, что де-факто демпфер — это не компенсация потерь от перенаправления поставок с экспорта на внутренний рынок, а банальная субсидия, направленная на удержание цен на нефтепродукты в пределах инфляции. При этом, если учесть все субсидии, которые выделяются российским НПЗ, получится, что они составляют 1,7% ВВП (на один демпфер приходится 0,9% ВВП). Это больше, чем субсидии в адрес угольной отрасли в 1993 году, которые составляли 1,1% ВВП.

Кто-то скажет, а в чем вообще проблема? Цены вон растут на АЗС медленно, хорошо же.

Ну тут как посмотреть.

1. Субсидирование во имя удержания цен — порочная практика. Такие субсидии только увеличивают потребительские искажения, а еще требуют все больших расходов бюджета (в реальности это не траснферт из бюджета, а налоговый вычет). То есть плата за такое все равно есть, просто она опосредованная.

2. Такие субсидии — это явная дискриминация других продавцов топлива. Вертикально-интегрированные нефтяные компании (ВИНК) обладают всей цепочкой: от добычи нефти до розничной реализации. В случае, если цена завода вплотную приближается к розничной, АЗС показывает убытки, но если а) вы находитесь в режиме коллективной группы налогоплательщиков и б) вы обладаете всей цепочкой производства, а одно из звеньев еще и субсидируется (собственно, производство товарных нефтепродуктов), вы легко перераспределяете прибыли и убытки вдоль всей вертикальной структуры. И субсидии по сути лишь усиливают этот эффект: не получили прибыли в рознице, получили больше в переработке. В итоге ВИНК цены в рознице сдерживают, а остальной сектор терпит убытки (оптовые цены-то высокие, а субсидии — удел избранных). Что из этого следует? Снижение инвестиций в топливную розницу (а у нас в целом скорее дефицит АЗС, особенно на трассах).

Если брать тот факт, что субсидии превышают (причем в 9 раз) поступления от акцизов, можно просто взять и отменить акцизы. Но нет, будем субсидировать.

А можно ли сделать что-то другое?

В целом да. Но тут все равно надо будет с чем-то смириться. Либо равные условия для всех в плане субсидирования, либо рынок и нормальная ценовая динамика. Первый вариант предполагает а) перенос акциза и субсидирования на АЗС (технически и учётно сложнее, чем это работает сейчас) и б) либо выведение розничных подразделений ВИНК в структуры, не участвующие в коллективной группе налогоплательщиков (не получится уже быть убыточным), либо в целом дробление ВИНК. Второй вариант - дробление акциза на федеральную и региональные части при возможности регионам устанавливать свои ставки акцизов (в зависимости от целей — дороги или стоимость топлива) + либерализация цен.

Увы, но ни первый, ни второй варианты политически нереализуемы. А третьего не дано.

https://t.me/kirillrodionov/949

https://t.me/kirillrodionov/958

Канал Кофе и бензин ответил на мои и Кирилла Родионова возражения, которые касаются акциза на нефтяное сырье, инвестиционных надбавок и демпфера. Мои возражения касаются именно демпфера, поэтому держать ответ буду за него.

Разберём по пунктам.

Вычет по акцизу на нефтяное сырье, выплаты по демпферу и инвестиционной надбавки имеют разные цели, но, в конечном итоге могут рассматриваться как непрямые субсидии, но не НПЗ, а - потребителю.

Утверждение сомнительное. Прямыми и фактическими получатели всех указанных "непрямых субсидий" являются НПЗ. Потребитель получает косвенный эффект по линии сдерживания цен, но такой способ субсидирования - это всегда субсидирование производителя. Если бы субсидировался потребитель, механизм был бы принципиально иной (социальные скидки, адресный трансферт, льготная квота и т.д.). Здесь же речь идёт именно о ценовом субсидировании по каналу предложения, а не спроса.

И это выбор не отрасли, а - российского Правительства, начавшего в 2000-е гг. "таргетировать" рост цен на моторные топлива.

Первоначально - это действительно был выбор Правительства, а не отрасли. Разработка демпфера велась на фоне топиливного кризиса 2018 года. Далее происходили регулярные перенастройки и донастройки.

Выплаты по демпферу растут, начиная с 2021 года. К ним привыкли, на них расчитывают, их закладывают в планы и на них ориентируются при принятии решений. Правительство в 2023 году хотело снизить эти выплаты, но отрасль уже оказалась против (хотя сам механизм и экономическая ситуация все дальше друг от друга: индексы экспортного паритета расчитываются по нерелевантным базисам).

Короче, к хорошему быстро привыкаешь.

Российское правительство можно понять - уже сейчас в корзине ИПЦ расходы на бензин занимают 4,5%, больше, чем затраты на покупку одежды.

Про ИПЦ аргумент просто странный. Давайте теперь таргетировать цены на плодоовощи, там вес 4,6%, или вообще на мясопродукты - целых 9%. Чем больше вес, тем активнее таргетируем, заодно избавимся от рыночных цен. И желательно больше субсидий производителям, конечно. Но таких, чтобы говорить, мол, они на деле потребителям. Просто непрямые.

Есть такая страна - Аргентина. Там тоже субсидии очень любят. Не демпферы, конечно, но тоже вроде как "непрямые" и потребителям.

При этом я хочу повторить свою главную мысль: демпфер - дискриминационный механизм. Он вроде как потребителям, а на деле НПЗ, встроенным в вертикально-интегрированную цепочку. И независимые АЗС никакого демпфера не получают, а с ценовыми рисками живут, которые регулярно себя проявляют. Или у нас не бывает такого, что оптовые цены выше розничных?

Подобные заявления - это просто лукваство.

Что будет, если отменить все эти выплаты?
- при отмене демпфера цены будут определяться по экспортному нетбэку, и, например, стоимость бензина в рознице вырастет на 21-22 руб./л. Это - арифметика.

Я согласен с тем, что отмена демпфера без принятия дополнительных мер приведет к существенному росту розничных цен. Но указанная величина предполагает буквально перенос всей суммы отмененной субсидии в цены. Это выглядит сомнительным даже в условиях отмены демпфера при сохранении всех прочих элементов конструкции.

У меня простой вопрос: почему цены не росли тогда, когда демфпер был отрицательным? Ответ очевиден: не было спроса, а предложение было избыточно.

В оптовом сегменте цены определяются по этому балансу. И да, цены экспортного паритета (нетбэки) важны для принятия решений о поставке - это фактор предложения.

Спрос на бирже при этом конкурентнен, предложение в значительно меньшей степени (иначе зачем нам нормативы по реализации на бирже?). Это голый факт.

Сейчас ценовые проблемы опта решаются пряниками (демпфером) и кнутом (запреты на экспорт). Но вам не кажется, что так быть не должно? Не кажется, что нужны конкурентные условия, а не такие вот костыли?

Мне определенно кажется. Если хочется субсидий, делайте их адресными в пользу потребителей. Субсидии производителям искажают ситуацию гораздо сильнее. И ни к чему хорошему не приводят.

Буквально я, когда рассказываю своему тестю, бате и возрастным подписчикам об экономической истории 80-90-х.

За мем спасибо @USSResearch

Вместе с подписчиками заметили несоответствие данных в посте Кирилла Родионова касательно акцизных поступлений. Я написал об этом Кириллу, он внес правки. Общая логика возражений не меняется, но уточнение данных - это важно.

https://t.me/kirillrodionov/973

Давайте по трансмиссии и ставочке проговорим кое-что еще (пост сложный, я предупредил).

В майском комментарии Банка России "Денежно-кредитные условия и трансмиссионный механизм денежно-кредитной политики" отмечается продолжение роста корпоративного кредита (правда, темп роста замедлился), а также рост спроса населения на кредиты (кредитные карты, краткосрочные кредиты, льготные программы и автокредиты).

Получается, что ставка не работает? Не совсем.

Чтобы объяснить этот феномен требуется углубиться в теорию потребления. Если коротко, то потребитель дисконтирует свои доходы и потребление на всем горизонте жизненного цикла (можно и на бесконечном горизонте смотреть, но это особо сути не меняет). При этом потребители могут быть разными.

Ключевыми параметрами здесь выступают: реальная ставка сбережений и займов (для удобства её можно объединить, потому что для нас важно движение ставок, их величина тоже важна, но всегда рост ставок по займам и по депозитам происходит синхронно), текущий и будущие доходы, а также субъективная норма дисконтирования.

Остановимся на последней.

Субъективная норма дисконтирования - это величина, которая показывает, насколько потребитель ценит текущее потребление относительно будущего. Если она высокая, то текущее потребление в приоритете. Если низкая, наоборот.

Но потребитель смотрит на соотношение всех параметров.

Если реальная ставка (r) больше субъективной нормы дисконтирования (δ) - r > δ, то потребитель будет сберегателем (предпочитает наращивание потребления в будущем относительно текущего периода). На таких потребителей ставка УЖЕ работает. Они меньше тратят, больше сберегают (правда все равно могут оформлять кредитные карты, где есть льготный период, снимать деньги с них и размещать на депозит, что дает им "бесплатные" деньги на период действия льготного периода).

Если r < δ, то потребитель продолжит брать займы, для него текущее потребление важнее будущего. Это классический заёмщик.

А если r = δ, то потребитель будет стремиться выравнивать потребление на всем горизонте планирования (нейтрал).

То есть размер ставки по-разному сказывается на разных потребителях. Чем ниже значение δ, тем меньшее повышение ставки нужно, чтобы человек выбрал сберегательную модель. И это мы еще не учли изменение других параметров, а это важно. То есть я взял ситуацию, когда нет увеличения постоянного дохода (важно, что не временного).

Что будет с каждым из видов потребителей, если все уверены, что в будущем постоянный доход будет расти (ЦБ, например, такой оптимизм отмечает)?

Все увеличат потребление. Но каждый в разном объеме. Для сберегателей - это будет самый наименьший прирост текущего потребления, большую часть прироста он направит на сбережения, объем кредитов упадет. Нейтралы увеличат потребление на всем горизонте планирования в равной степени, по кредитам будет нейтральный эффект. А вот заемщики увеличат текущее потребление, в том числе за счет роста кредита.

Таким образом, в плане трансмиссии ставки на потребителей важно учитывать то, как именно распределены сберегатели, нейтралы и заемщики среди всех агентов. Если для кого-то эффект ставки уже перекрывает эффект дохода, то для кого-то это по-прежнему не так. А еще у нас здесь эффект дохода. И судя по всему, он доминирует рост ставки. Важно, впрочем, отметить, что повышение ставки - это в любом случае снижение потребления, но вопрос заключается в том, относительно какого уровня. В данном случае относительно того, который бы наблюдался без изменения ставки вообще.

В складывающихся условиях я ожидаю не только роста ставки в июле, но и ужесточение неценовых параметров кредита (то, что мы называем макропруденциальными мерами, т.е. ужесточение требований к заемщикам).

Схожий эффект наблюдается и у фирм, о чем я писал здесь. Короче говоря, опять сложно быть одноруким экономистом. При этом исходный тезис о рыночных ставках, я разделяю.

От сложного к тому, что попроще. Сходил в гости к Европейскому паровозу (автор Sports.ru, болельщик Локо) на подкаст о финансах ФК "Локомотив". Вышло интересно, посмотрели на бухгалтерию Локо и...

... обсудили вообще всё: от периода Рангника до трансфера Глушенкова, от зависимости кЛуба от РЖД до доходов от матчдэя, от еврокубкового бана до потолка зарплат.

В целом, опыт классный, футбол я, как вы знаете, люблю, болею за Локо с 2002 года.

Одна проблема: в подкасте перепутал португальский Спортинг с шотландским Селтиком, когда говорил, что трофей Лёши Миранчука полностью заслужен. Формы похожие, с кем не бывает?)

Если болеете за Локо или вам просто интересен взгляд экономиста на финансы ФК в России, приглашаю к просмотру!

https://youtu.be/xmtP-z7sKwA

Почтенный мэтр Василий написал пост про КНДР (и почему радоваться предстоящей дружбе особо не стоит), но, как это обычно бывает, на один короткий текст пришлось слишком уж много мыслей и идей. В частности, Василий поднимает проблему связи экономического роста и демократии/диктатуры.

Не буду разбирать приведенные примеры, они сами по себе вряд ли являются как доказательством, так и опровержением гипотезы наличия подобной связи (о статистических аргументах хорошо написано здесь). Мне интересны исследовательские проблемы, с которыми сталкиваются исследователи таких вопросов.

Первый пласт проблем в вопросе связи между темпами экономического роста и демократией (или величиной ВВП на душу и демократией) - это собственно количественная формализация понятия "демократия" (как и понятия "диктатура"). Как именно нам обнаружить связь на большом наборе данных, когда с одной стороны у нас есть конкретная величина (темпы экономического роста), а с другой калейдоскоп очень разных политических режимов, которые лишь формально поделены на определенные группы (например, "либеральная демократия", "электоральная демократия", "электоральная автократия" и "закрытая автократия")?

Каждая группа имеет свои границы, но такие индексы очень условны. Например, Венгрия с 2019 года - электоральная автократия, Сербия с 2011. При этом обе страны, согласно тем же данным, относительно недавно были не то, что электоральными, а самыми что ни на есть либеральными демократиями. Напомню, что Россия так же относится к электоральной автократии. Но не кажется ли вам, что такой рейтинг как-то не совсем корректно отображает сходства и различия между такими разными политическими режимами? Мне определенно кажется. И кажется, с такими данными работать очень проблематично.

Второй пласт проблем: даже если мы добудем статистический аргумент в пользу того, что тип политического режима и темпы экономического роста/уровень развития страны связаны, насколько мы уверены в том, что именно демократизация политического режима выступает в качестве причины более высоких темпов экономического роста/уровня развития? Быть может причинно-следственная связь здесь совершенно иная: высокий уровень развития и высокие темпы роста делают возможными демократизацию, которая сама по себе явялется товаром роскоши (позволить себе такое могут только относительно богатые общества).

Да, у нас есть вполне убедительная теория, которая подчеркивает значимость институтов либеральных демократий для роста, но, увы, получить убедительные эмпирические свидетельства крайне проблематично.

Ранее, я публиковал перевод отличной статьи "Почему не весь мир богат?" Дитриха Волларта. И там указанная мной проблематика раскрыта шире. В одной из заключительных частей перевода есть в том числе и намек на позитивный в научном смысле результат тяжелой работы поиска связи между демократизацией и экономическим ростом. Результаты по-прежнему скромные, но работа, несмотря на сложности, продолжается.

Интересная серия постов от Russian Economic History, посвящённая здоровью советских людей и недофинансированию советской медицины.

Удручающая статистика по здоровью и продолжительности жизни: https://t.me/rusecon/247

Причины такого положения дел (плохая экология - воздух и вода; алкоголизация):
https://t.me/rusecon/248

Недофинансирование, нехватка оборудования и лекарств на примере ленинградского здравоохранения 70-х:
https://t.me/rusecon/251

Бонусом пикрил - результаты проверки системы здравоохранения в октябре 1988 г. В каждой второй больнице СССР нет горячей воды, в каждой седьмой - нет воды вообще.

В общем, в очередной раз убеждаюсь, что 90-е - это не эпоха, которая возникла сама по себе на пустом месте, а самый что ни на есть больной ребёнок больных 80-х.