К вопросу о настоящей русской культуре (и настоящем русском национализме заодно):
Да, поляки-братья, погибнете ли вы в ваших дремучих мицкевичевских лесах, воротитесь ли свободными в свободную Варшаву — мир равно не может вам отказать в удивлении. Начинаете ли вы новую эру независимости и развития, заключаете ли вашей смертью вековую, беспримерную борьбу — вы велики. В вас благословенна родина ваша; она, в своем терновом венце, может гордиться сыновьями. В вас благородно, изящно сочетались два великих наследства двух великих покойников: все чистое, восторженное и преданное рыцаря со всем доблестным и могучим древнего римского гражданина.
Хвала вам!
... И когда мы возле вас, идущих насмерть, на каторгу, представляем себе бедного русского воина — мы готовы рыдать, как дети. Он должен краснеть своих побед и бояться своих успехов. Его положение страшно: быть палачом людей, вызванных на восстание, или идти против своих — где тут воля выбора?
Горе властям, так искушающим, так бросающим смятение в душу — насильственно рассекая совесть и противупоставляя один долг другому, одну любовь другой... святыню самобытной совести и нравственного права личности святыне родовой связи, предания, крови.
Нет, это не народная война — это полицейское усмирение войсками: это те ружья, которые стреляли в Бездне, это те приклады, которыми били петербургских студентов, это те штыки, которые завтра будут колоть крестьянина русского, по команде тех же русских немцев, за то, что он хочет с волей землю...
http://gertsen.lit-info.ru/gertsen/public/kolokol-1863-1865/article-14.htm
Да, поляки-братья, погибнете ли вы в ваших дремучих мицкевичевских лесах, воротитесь ли свободными в свободную Варшаву — мир равно не может вам отказать в удивлении. Начинаете ли вы новую эру независимости и развития, заключаете ли вашей смертью вековую, беспримерную борьбу — вы велики. В вас благословенна родина ваша; она, в своем терновом венце, может гордиться сыновьями. В вас благородно, изящно сочетались два великих наследства двух великих покойников: все чистое, восторженное и преданное рыцаря со всем доблестным и могучим древнего римского гражданина.
Хвала вам!
... И когда мы возле вас, идущих насмерть, на каторгу, представляем себе бедного русского воина — мы готовы рыдать, как дети. Он должен краснеть своих побед и бояться своих успехов. Его положение страшно: быть палачом людей, вызванных на восстание, или идти против своих — где тут воля выбора?
Горе властям, так искушающим, так бросающим смятение в душу — насильственно рассекая совесть и противупоставляя один долг другому, одну любовь другой... святыню самобытной совести и нравственного права личности святыне родовой связи, предания, крови.
Нет, это не народная война — это полицейское усмирение войсками: это те ружья, которые стреляли в Бездне, это те приклады, которыми били петербургских студентов, это те штыки, которые завтра будут колоть крестьянина русского, по команде тех же русских немцев, за то, что он хочет с волей землю...
http://gertsen.lit-info.ru/gertsen/public/kolokol-1863-1865/article-14.htm
Заметил, что иные инфантильные граждане, когда заходит речь о репарациях, пытаются обращаются к концепции общественного договора. Дескать, чтобы на меня вешали коллективный долг, мое согласие на участие в сообществе должно быть ясно артикулировано, а раз быть частью путинской России я не подписывался, то с меня взятки гладки. Прием довольно забавный, но не работающий ни в теоретическом смысле, ни практическом применении.
Теория общественного договора в приближенном к современному виде известна с 17-го века. Однако ни Гоббс, ни Локк не утверждали, что подписание договора происходит в буквальном физическом смысле. Их рассуждения - это скорее попытка объяснить, что почему существование государства является рационально обоснованным. Любые современные разговоры о социальном контракте (вроде Ролза и Нозика) идут исключительно о гипотетическом его виде - это просто такой философский мысленный эксперимент, не более того.
Однако в эпоху Просвещения эта идея пустила глубокие корни, породив наивное представление, будто национальные государства - это результат того, что рациональные индивиды дают добровольное согласие на жизнь в "гражданской нации". Однако реальности мы не видим, чтобы это происходило именно так - какую-то гражданскую присягу приносят, разве что, мигранты и солдаты (где есть срочная служба). Для всех остальных - вписывание в национальное сообщество происходит по принципу "где родился, там и пригодился". Но это не значит, что за этим процессом не стоит согласия. Ренан описывал нацию как "ежедневный плебисцит" - правда, происходит он не в буквальном смысле. Люди подтверждают свою принадлежность к национальному сообществу пользуясь его наследием и благами, а также подтверждая декларациями вроде "мы - русские" или "наша великая культура". Собственно, все это по сути такая национальная шахада, которая вписывает вас в национальное сообщество, где вручает вам не только активы в виде "великой культуры", но и обязательства по историческим долгам. Поэтому аргумент про отсутствие согласия валиден только из уст радикальных анархистов, которые хотели бы уйти в лес и жить вне любых сообществ (но им, видимо, что-то мешает). Тогда как любой, кто любит поговорить в формате "мы, русские" разделяет ответственность за "спецоперацию", независимо от того одобряет ее или нет - так как, ведется она преимущественно русскими и от лица русских. Попытка откреститься здесь - чистое лицемерие.
У принадлежности к сообществу есть два измерения. Формальное и неформальное. С формальным понятно: за все, что делает государство РФ - оно и отвечает. Если государство ничего не должно, то и государству мир ничего не должен - включая возвращение золото-валютных резервов. Уйти от ответственности можно коллективно - скажем переучредив государство, как большевики в 1917 году. Или лично - сжечь паспорт, получить другой или жить апатридом (что, кажется, не очень). Однако неформальный аспект куда сложнее. Ведь если вы сегодня получите испанский паспорт, то, очевидно, не станете испанцем для всех окружающих (быть может, ваши дети станут). А бьют, как известно, не по паспорту, а по роже. Аналогичным же образом бессмысленны попытки выписать из сообщества кого-то другого - невозможно сказать, что кто-то перестал быть русским, если сделал и сказал что-то не то (хотя "русские националисты" этим регулярно занимаются).
Сегодня мы видим две наивные попытки обойти эту проблему. Первая - нытье тбилисских беженцев типа "мы не они, это они орки". Вторая - "Путин и ко - это ненастоящие русские" (а воюют, видимо, 150 тыс. путинских клонов). И к тем, и к другим в комменты приходят украинцы с заявлениями типа "вы, русня, все одинаковые". Аргументация едва ли бывает продуманной в таких дискуссиях, но по сути украинцы просто чуют эту лицемерную попытку усидеть на двух стульях. Проблема в том, что всем нам интуитивно понятно, как строится принадлежность к сообществу и насколько наивны такие попытки выписаться из него самому или выписать другого.
Теория общественного договора в приближенном к современному виде известна с 17-го века. Однако ни Гоббс, ни Локк не утверждали, что подписание договора происходит в буквальном физическом смысле. Их рассуждения - это скорее попытка объяснить, что почему существование государства является рационально обоснованным. Любые современные разговоры о социальном контракте (вроде Ролза и Нозика) идут исключительно о гипотетическом его виде - это просто такой философский мысленный эксперимент, не более того.
Однако в эпоху Просвещения эта идея пустила глубокие корни, породив наивное представление, будто национальные государства - это результат того, что рациональные индивиды дают добровольное согласие на жизнь в "гражданской нации". Однако реальности мы не видим, чтобы это происходило именно так - какую-то гражданскую присягу приносят, разве что, мигранты и солдаты (где есть срочная служба). Для всех остальных - вписывание в национальное сообщество происходит по принципу "где родился, там и пригодился". Но это не значит, что за этим процессом не стоит согласия. Ренан описывал нацию как "ежедневный плебисцит" - правда, происходит он не в буквальном смысле. Люди подтверждают свою принадлежность к национальному сообществу пользуясь его наследием и благами, а также подтверждая декларациями вроде "мы - русские" или "наша великая культура". Собственно, все это по сути такая национальная шахада, которая вписывает вас в национальное сообщество, где вручает вам не только активы в виде "великой культуры", но и обязательства по историческим долгам. Поэтому аргумент про отсутствие согласия валиден только из уст радикальных анархистов, которые хотели бы уйти в лес и жить вне любых сообществ (но им, видимо, что-то мешает). Тогда как любой, кто любит поговорить в формате "мы, русские" разделяет ответственность за "спецоперацию", независимо от того одобряет ее или нет - так как, ведется она преимущественно русскими и от лица русских. Попытка откреститься здесь - чистое лицемерие.
У принадлежности к сообществу есть два измерения. Формальное и неформальное. С формальным понятно: за все, что делает государство РФ - оно и отвечает. Если государство ничего не должно, то и государству мир ничего не должен - включая возвращение золото-валютных резервов. Уйти от ответственности можно коллективно - скажем переучредив государство, как большевики в 1917 году. Или лично - сжечь паспорт, получить другой или жить апатридом (что, кажется, не очень). Однако неформальный аспект куда сложнее. Ведь если вы сегодня получите испанский паспорт, то, очевидно, не станете испанцем для всех окружающих (быть может, ваши дети станут). А бьют, как известно, не по паспорту, а по роже. Аналогичным же образом бессмысленны попытки выписать из сообщества кого-то другого - невозможно сказать, что кто-то перестал быть русским, если сделал и сказал что-то не то (хотя "русские националисты" этим регулярно занимаются).
Сегодня мы видим две наивные попытки обойти эту проблему. Первая - нытье тбилисских беженцев типа "мы не они, это они орки". Вторая - "Путин и ко - это ненастоящие русские" (а воюют, видимо, 150 тыс. путинских клонов). И к тем, и к другим в комменты приходят украинцы с заявлениями типа "вы, русня, все одинаковые". Аргументация едва ли бывает продуманной в таких дискуссиях, но по сути украинцы просто чуют эту лицемерную попытку усидеть на двух стульях. Проблема в том, что всем нам интуитивно понятно, как строится принадлежность к сообществу и насколько наивны такие попытки выписаться из него самому или выписать другого.
Сегодня министр просвещения Кравцов объявил, что с первого сентября в российских школах будут зиговать раз в неделю - каждая неделя будет начинаться с исполнения гимна и поднятия флага. Собственно, эту инициативу Мединский с Кравцовым озвучили еще месяц назад, причем Мединский еще и уточнил источник вдохновения, заявив, что во всех "школах Соединённых Штатов на протяжении последних 150 лет учебный день начинается с короткой молитвы во славу Америки, её символов и флага". Как известно, заветная мечта всякого кремлевского патриота - это сделать "как в Америке".
Стоит ли говорить, что ничего подобного в США в помине нет? В разных школах США все по-разному - где-то поют, где-то не поют (в большинстве). Но никаких обязательных федеральных патриотических мероприятий там нет - более того, принуждать кого-то петь гимн в школе было бы нарушением Конституции. Вообще в США школьная система достаточно децентрализована и единых федеральных стандартов там очень мало. Однако в голове кремлевского патриота существует какая-то особая Америка, на которую он равняется. А мысль о том, что государственный гимн в США поют желающие и по доброй воле, видимо, вообще не укладывается в голове.
В США, кстати, есть еще одна вещь - законодательная возможность домашнего образования (чего нет во многих странах Европы). В России она тоже есть. Домашнее образование штука, конечно, неудобная и затратная. Но когда альтернативой являют уроки фашизма за государственный счет, то тут уже выбор невелик. Однако я подозреваю, что рано или поздно у нас рассудят, что именно эта практика из всех "как в США" остро противопоказана нашему особому пути.
Стоит ли говорить, что ничего подобного в США в помине нет? В разных школах США все по-разному - где-то поют, где-то не поют (в большинстве). Но никаких обязательных федеральных патриотических мероприятий там нет - более того, принуждать кого-то петь гимн в школе было бы нарушением Конституции. Вообще в США школьная система достаточно децентрализована и единых федеральных стандартов там очень мало. Однако в голове кремлевского патриота существует какая-то особая Америка, на которую он равняется. А мысль о том, что государственный гимн в США поют желающие и по доброй воле, видимо, вообще не укладывается в голове.
В США, кстати, есть еще одна вещь - законодательная возможность домашнего образования (чего нет во многих странах Европы). В России она тоже есть. Домашнее образование штука, конечно, неудобная и затратная. Но когда альтернативой являют уроки фашизма за государственный счет, то тут уже выбор невелик. Однако я подозреваю, что рано или поздно у нас рассудят, что именно эта практика из всех "как в США" остро противопоказана нашему особому пути.
РИА Новости
С 1 сентября в школах будут исполнять гимн России
С нового учебного года в школах по понедельникам будет исполняться российский гимн, сообщил министр просвещения Сергей Кравцов на первом историческом форуме... РИА Новости, 19.04.2022
Мне пишут, что, вероятно, Мединский имел в виду не исполнение гимна, а pledge of allegiance - практика действительно довольно распространенная в американских школах. Однако обязательной она не является и от нее можно отказаться - о чем есть соответствующее решение Верховного суда. В 20 штатах для публичных школ оно обязательно (при этом индивидуально можно отказаться от участия), в остальных - решается на местах. То есть, никакой общегосударственной, федеральной обязаловки здесь все равно нет.
https://www.quora.com/How-common-is-the-pledge-of-allegiance-recital-in-American-schools
https://www.quora.com/How-common-is-the-pledge-of-allegiance-recital-in-American-schools
Quora
How common is the pledge of allegiance recital in American schools?
Answer (1 of 4): Recitation of the pledge of allegiance is very common in American schools, but no student can be required to participate, in keeping with a decision of the U.S. Supreme Court in West Virginia State Board of Education v. Barnette (1943). Ever…
После империи
Нынче обсуждают, что во всем происходящем виновата российская имперская культура, заложившая основы ресентимента. И здесь спорить сложно. Однако вопрос: что же делать по этому поводу? И здесь, конечно, велик соблазн поступить по российскому обыкновению - "а давайте запретим" (после того, как шкура неубитого путинского медведя будет окончательно поделена). Дескать, после победы сил добра введем запрет на "имперскую идеологию", а также санкции за "публичное отрицание" нынешних преступлений. причем даже менять ничего не надо - достаточно слегка переписать и дополнить актуальное антиэкстремистское законодательство.
Но в рамках таких разговоров старательно не замечают слона в комнате - тот факт, что "деколонизации" российская имперская культура уже подвергалась, причем целых 70 лет истории СССР. Советское преподавание истории состояло из осуждения "великодержавного шовинизма" и "реакционного империализма", превознесении крестьянских восстаний и национально-освободительной борьбы. Народы России в СССР не подвергались ассимиляции - напротив, местные культуры поддерживались и пестовались в противовес русским и за русский же счет (хотя, конечно, оставались частью "тюрьмы народов"). В этом смысле СССР был первым государством affirmative action (позитивной дискриминации). В 40-ые годы случился известный "национал-большевистский" поворот, однако он не заменил фундаментальных марксистско-ленинских тезисов. Таким образом, в СССР было как минимум 20 лет чистой критики имперства, и остальные 50 - где прославление "разбудивших Герцена" декабристов сочеталось с патриотическим восхвалением Отечественной войны.
Теперь вопрос: И ЧТО? Разве это как-то застраховало от нынешнего всплеска ресентимента и ренессанса имперской идеи в ее наихудшем виде? Отнюдь. Напротив, я полагаю, что эти 70 лет насильной кормежки прогрессивными ценностями во многом заложили основы для нынешнего ресентимента. Имперская консервативная мысль в СССР была под фактическим запретом. И вот историк Сергей Сергеев нынче вспоминает, как увлекся имперством в молодости именно в силу того, что оно казалось "запретным плодом", который прятали злые большевики. Велико искушение повторить этот процесс, но закончится он, очевидно, тем же результатом.
Как же реально преодолеть имперское наследие? Очевидно, что это задача не для чиновников из минобра, которые легко перекрасятся из "патриотов" обратно в "либералы". И не для юных комиссаров из доксы с их бессмысленным птичьим языком "деколониальной оптики". Это задача для интеллектуалов. Причем для интеллектуалов с правого фланга. Скажем, в тех же США ответом на экспансионистскую повестку неоконов стал изоляционизм палеоконсерваторов - именно палеоконсерваторы, а не либералы, могли достучаться до той аудитории, которая слушала неоконов. Достучатся до зараженной ресентиментом части российского общества тоже могут лишь правые авторы, которые, вместо истерик и самобичевания, смогут предложить альтернативную концепцию русскости и русского государства (государство). Увы, как пишет тот же Сергеев, исторических основания для русского палеоконсерватизма у нас кот наплакал. Так что, видимо остается только изобретать их самим. Но суть такова, что преодолевать империю должны в первую очередь русские националисты и консерваторы. Только в том случае, если русская правая мысль выработает убедительные интеллектуальные механизмы противодействия имперскому ресентименту - прививку можно будет считать эффективной.
Нынче обсуждают, что во всем происходящем виновата российская имперская культура, заложившая основы ресентимента. И здесь спорить сложно. Однако вопрос: что же делать по этому поводу? И здесь, конечно, велик соблазн поступить по российскому обыкновению - "а давайте запретим" (после того, как шкура неубитого путинского медведя будет окончательно поделена). Дескать, после победы сил добра введем запрет на "имперскую идеологию", а также санкции за "публичное отрицание" нынешних преступлений. причем даже менять ничего не надо - достаточно слегка переписать и дополнить актуальное антиэкстремистское законодательство.
Но в рамках таких разговоров старательно не замечают слона в комнате - тот факт, что "деколонизации" российская имперская культура уже подвергалась, причем целых 70 лет истории СССР. Советское преподавание истории состояло из осуждения "великодержавного шовинизма" и "реакционного империализма", превознесении крестьянских восстаний и национально-освободительной борьбы. Народы России в СССР не подвергались ассимиляции - напротив, местные культуры поддерживались и пестовались в противовес русским и за русский же счет (хотя, конечно, оставались частью "тюрьмы народов"). В этом смысле СССР был первым государством affirmative action (позитивной дискриминации). В 40-ые годы случился известный "национал-большевистский" поворот, однако он не заменил фундаментальных марксистско-ленинских тезисов. Таким образом, в СССР было как минимум 20 лет чистой критики имперства, и остальные 50 - где прославление "разбудивших Герцена" декабристов сочеталось с патриотическим восхвалением Отечественной войны.
Теперь вопрос: И ЧТО? Разве это как-то застраховало от нынешнего всплеска ресентимента и ренессанса имперской идеи в ее наихудшем виде? Отнюдь. Напротив, я полагаю, что эти 70 лет насильной кормежки прогрессивными ценностями во многом заложили основы для нынешнего ресентимента. Имперская консервативная мысль в СССР была под фактическим запретом. И вот историк Сергей Сергеев нынче вспоминает, как увлекся имперством в молодости именно в силу того, что оно казалось "запретным плодом", который прятали злые большевики. Велико искушение повторить этот процесс, но закончится он, очевидно, тем же результатом.
Как же реально преодолеть имперское наследие? Очевидно, что это задача не для чиновников из минобра, которые легко перекрасятся из "патриотов" обратно в "либералы". И не для юных комиссаров из доксы с их бессмысленным птичьим языком "деколониальной оптики". Это задача для интеллектуалов. Причем для интеллектуалов с правого фланга. Скажем, в тех же США ответом на экспансионистскую повестку неоконов стал изоляционизм палеоконсерваторов - именно палеоконсерваторы, а не либералы, могли достучаться до той аудитории, которая слушала неоконов. Достучатся до зараженной ресентиментом части российского общества тоже могут лишь правые авторы, которые, вместо истерик и самобичевания, смогут предложить альтернативную концепцию русскости и русского государства (государство). Увы, как пишет тот же Сергеев, исторических основания для русского палеоконсерватизма у нас кот наплакал. Так что, видимо остается только изобретать их самим. Но суть такова, что преодолевать империю должны в первую очередь русские националисты и консерваторы. Только в том случае, если русская правая мысль выработает убедительные интеллектуальные механизмы противодействия имперскому ресентименту - прививку можно будет считать эффективной.
Польза поражения: кейс 1917го
Откуда берется паническая боязнь поражения, которую ныне распространяют некоторые? "Хуже войны только проигранная война" - на самом деле наоборот. Победа означает укрепление сложившейся системы (раз уж она привела к победе). Тогда как проигрыш - это повод для переоценки и реформ. За проигранной Крымской войной последовали реформы Александра II, после проигранной войны Русско-японской последовали революция 1905го, манифест 17 октября - русские впервые в истории получили политические права. Однако, когда сегодня говоришь о пользе поражения, неизбежно натыкаешься на сравнения с Лениным и большевиками. А Ленин - это плохо (потому что Ленин придумал Украину). Но шутка в том, что Россию в объятия большевиков тогда толкнули именно те, кто желал продолжения войны любой ценой.
Что такое Первая мировая война для Российской империи? Началась она патриотическим подъемом. Однако в первые пять месяцев было потеряно 400 тыс. солдат убитыми и в районе миллиона ранеными. 15 млн. человек было мобилизовано. Все это привело к дефициту продуктов и растущей инфляции, оставшиеся в тылу рабочие вынуждены были работать на обеспечение войны за копейки. В февраля 1917го усталость от войны привела к массовым выступлениям (начались которые, кстати, с работниц с текстильных фабрик). Солдаты начали переходить на сторону восставших. В итоге российские элиты поддержали транзит власти, чтобы... продолжать войну. Генштаб принудил царя Николая 2 к отречению, рассчитывая на то, что после смещения непопулярного лидера можно будет продолжить воевать.
Сформировалось два альтернативных центра силы: Временное правительство, имевшее поддержку в элитах и выступавшее за войну до победы. И Совет рабочих и солдатских депутатов, который выступал против войны. Эсэры и меньшевики поддерживали "оборонительную войну". Большевики и радикальная часть эсеров с меньшевиками - за немедленный мир. Летом Керенский объявил о новом наступлении, вызвав новые протесты. Авторитет Временного правительства падал стремительно - уже в августе пришлось обращаться к левым для защиты от Корниловского мятежа. Но планы отправки новых солдат на фронт все равно не оставили. Закончилось все тем, что в ходе октябрьского переворота защищали Зимний от большевиков только юнкера и женский батальон. Ни один солдат не выступил в поддержку Временного правительства.
Тем временем в Германии в 1916-17 гг. также проходили массовые протесты. Однако только в 1918ом это привело к бегству Кайзера и установлению власти Социал-демократической партии. Далее вроде бы продолжилось по российскому сценарию: от соцдемов отделились радикалы, которые принялись создавать "советы рабочих депутатов". Нараставшие противоречия закончились в декабре 1918го восстанием "Союза Спартака", которое было... подавлено армией и добровольцами (фрайкорами), лояльными правительства. Почему? Главным образом, потому что это правительство заключило Компьенское перемирие и начало демобилизацию, чем удовлетворило антивоенный запрос.
Таким образом, прекращение войны, что в России, что в Германии было запросом общества. В Германии этот запрос удовлетворило само правительство, выбив у левых радикалов почву из под ног. Тогда как в России элитарии продолжали гнать солдата на фронт - солдат в ответ предпочел им буквально кого угодно, хоть черта лысого (на броневике). Если бы Временное правительство не настаивало на войне - никакие большевики бы власть захватить не сумели. Отсюда мораль: признавать поражение, заключать мир и переходить к реформам следует пораньше. Чем больше затягиваешь, тем хуже будет та гнида, которая этим в итоге воспользуется.
Откуда берется паническая боязнь поражения, которую ныне распространяют некоторые? "Хуже войны только проигранная война" - на самом деле наоборот. Победа означает укрепление сложившейся системы (раз уж она привела к победе). Тогда как проигрыш - это повод для переоценки и реформ. За проигранной Крымской войной последовали реформы Александра II, после проигранной войны Русско-японской последовали революция 1905го, манифест 17 октября - русские впервые в истории получили политические права. Однако, когда сегодня говоришь о пользе поражения, неизбежно натыкаешься на сравнения с Лениным и большевиками. А Ленин - это плохо (потому что Ленин придумал Украину). Но шутка в том, что Россию в объятия большевиков тогда толкнули именно те, кто желал продолжения войны любой ценой.
Что такое Первая мировая война для Российской империи? Началась она патриотическим подъемом. Однако в первые пять месяцев было потеряно 400 тыс. солдат убитыми и в районе миллиона ранеными. 15 млн. человек было мобилизовано. Все это привело к дефициту продуктов и растущей инфляции, оставшиеся в тылу рабочие вынуждены были работать на обеспечение войны за копейки. В февраля 1917го усталость от войны привела к массовым выступлениям (начались которые, кстати, с работниц с текстильных фабрик). Солдаты начали переходить на сторону восставших. В итоге российские элиты поддержали транзит власти, чтобы... продолжать войну. Генштаб принудил царя Николая 2 к отречению, рассчитывая на то, что после смещения непопулярного лидера можно будет продолжить воевать.
Сформировалось два альтернативных центра силы: Временное правительство, имевшее поддержку в элитах и выступавшее за войну до победы. И Совет рабочих и солдатских депутатов, который выступал против войны. Эсэры и меньшевики поддерживали "оборонительную войну". Большевики и радикальная часть эсеров с меньшевиками - за немедленный мир. Летом Керенский объявил о новом наступлении, вызвав новые протесты. Авторитет Временного правительства падал стремительно - уже в августе пришлось обращаться к левым для защиты от Корниловского мятежа. Но планы отправки новых солдат на фронт все равно не оставили. Закончилось все тем, что в ходе октябрьского переворота защищали Зимний от большевиков только юнкера и женский батальон. Ни один солдат не выступил в поддержку Временного правительства.
Тем временем в Германии в 1916-17 гг. также проходили массовые протесты. Однако только в 1918ом это привело к бегству Кайзера и установлению власти Социал-демократической партии. Далее вроде бы продолжилось по российскому сценарию: от соцдемов отделились радикалы, которые принялись создавать "советы рабочих депутатов". Нараставшие противоречия закончились в декабре 1918го восстанием "Союза Спартака", которое было... подавлено армией и добровольцами (фрайкорами), лояльными правительства. Почему? Главным образом, потому что это правительство заключило Компьенское перемирие и начало демобилизацию, чем удовлетворило антивоенный запрос.
Таким образом, прекращение войны, что в России, что в Германии было запросом общества. В Германии этот запрос удовлетворило само правительство, выбив у левых радикалов почву из под ног. Тогда как в России элитарии продолжали гнать солдата на фронт - солдат в ответ предпочел им буквально кого угодно, хоть черта лысого (на броневике). Если бы Временное правительство не настаивало на войне - никакие большевики бы власть захватить не сумели. Отсюда мораль: признавать поражение, заключать мир и переходить к реформам следует пораньше. Чем больше затягиваешь, тем хуже будет та гнида, которая этим в итоге воспользуется.
Другая Россия
Когда читаешь российскую пропаганду, самое сложное - это найти образец, где бы не упоминался Запад. Везде непременно пишут о том, как Запад угнетал и обижал нас веками, воевал с нами, считал нас недо-людьми и так далее. Та версия России и ее истории, которую предлагают нам пропагандисты - это Россия, которая определяется "от обратного". Это такой анти-Запад, который сам на себя смотрим сквозь призму западного восприятия и находит свою ценность в этом противостоянии. А, говоря языком экзистенциалистов, Россия - это такой вечный Другой.
Напомню, что концепция "Другого" пошла от Сартра, который полагал, что у человека нет никакой "природы", а свою "сущность" мы выбираем сами. Однако, когда мы смотрим на другого человека, то помещаем его в какую-то категорию - "официант" или "француз" неважно, важно что таким образом мы лишаем его свободы самоопределения. А он в свою очередь пытается проделать это с нами. В общем, есть Я - свободный независимый субъект, а есть Другой, который отличается в первую очередь тем, что обладает неотъемлемыми характеристиками. Подруга Сартра де Бовуар вклеила эту идею в феминизм: дескать, мужчина - это "дефолтный пол", наделенный субъектностью (и потому мужчина может быть разным), а есть женщина - это анти-мужчина, нечто капризное и зависящее от гормонов, наделенное неотъемлемыми свойствами "женственности". Есть также иные социальные формы Другого - "евреи" или "черные". Но штука в том, что они хотя бы могут найти субъектность в собственной компании - когда черный в кругу своих, он "просто человек". С женщинами не так. Даже оказавшись в женском кругу, женщины продолжают относиться к себе как к носительницам эссенциальной "женственности" т.е. видеть себя мужскими глазами. Почему? Если кратко: потому что ссут. Есть этакий "метафизический страх", который мешает женщинам брать на себя ответственность за установление собственной субъеткности.
Все это напоминает образ России в отечественной пропаганде: сначала берем образ коллективного Запада - это субъект, наделенный правом раздавать статусы другим. Затем тщательно коллекционируем все западные стереотипы про Россию, все эти дурацкие шутки про медведей и... начинаем смотреться в них как в зеркало. Мол, глядите, мы такие и есть, страшный русский медведь, сейчас как зарычим и спляшем на задних лапах. В итоге получается образ России, которая видится глазами Запада, а пикантности добавляет тот факт, что этот образ коллективного Запада скорее выдуманный, нежели реальный. То есть, такая практика постоянной само-колонизации. И главное, при всех разговорах про "особый путь", чего здесь нет в помине, так субъектности России, которая бы сама выбирала свой путь. А почему? Потому, что российская консервативная пропаганда - это "метафизическое ссыкло", которое дрожит от одной мысли, что придется делать собственный выбор, вне привычных концептуальных рамок России как анти-Запада.
Когда читаешь российскую пропаганду, самое сложное - это найти образец, где бы не упоминался Запад. Везде непременно пишут о том, как Запад угнетал и обижал нас веками, воевал с нами, считал нас недо-людьми и так далее. Та версия России и ее истории, которую предлагают нам пропагандисты - это Россия, которая определяется "от обратного". Это такой анти-Запад, который сам на себя смотрим сквозь призму западного восприятия и находит свою ценность в этом противостоянии. А, говоря языком экзистенциалистов, Россия - это такой вечный Другой.
Напомню, что концепция "Другого" пошла от Сартра, который полагал, что у человека нет никакой "природы", а свою "сущность" мы выбираем сами. Однако, когда мы смотрим на другого человека, то помещаем его в какую-то категорию - "официант" или "француз" неважно, важно что таким образом мы лишаем его свободы самоопределения. А он в свою очередь пытается проделать это с нами. В общем, есть Я - свободный независимый субъект, а есть Другой, который отличается в первую очередь тем, что обладает неотъемлемыми характеристиками. Подруга Сартра де Бовуар вклеила эту идею в феминизм: дескать, мужчина - это "дефолтный пол", наделенный субъектностью (и потому мужчина может быть разным), а есть женщина - это анти-мужчина, нечто капризное и зависящее от гормонов, наделенное неотъемлемыми свойствами "женственности". Есть также иные социальные формы Другого - "евреи" или "черные". Но штука в том, что они хотя бы могут найти субъектность в собственной компании - когда черный в кругу своих, он "просто человек". С женщинами не так. Даже оказавшись в женском кругу, женщины продолжают относиться к себе как к носительницам эссенциальной "женственности" т.е. видеть себя мужскими глазами. Почему? Если кратко: потому что ссут. Есть этакий "метафизический страх", который мешает женщинам брать на себя ответственность за установление собственной субъеткности.
Все это напоминает образ России в отечественной пропаганде: сначала берем образ коллективного Запада - это субъект, наделенный правом раздавать статусы другим. Затем тщательно коллекционируем все западные стереотипы про Россию, все эти дурацкие шутки про медведей и... начинаем смотреться в них как в зеркало. Мол, глядите, мы такие и есть, страшный русский медведь, сейчас как зарычим и спляшем на задних лапах. В итоге получается образ России, которая видится глазами Запада, а пикантности добавляет тот факт, что этот образ коллективного Запада скорее выдуманный, нежели реальный. То есть, такая практика постоянной само-колонизации. И главное, при всех разговорах про "особый путь", чего здесь нет в помине, так субъектности России, которая бы сама выбирала свой путь. А почему? Потому, что российская консервативная пропаганда - это "метафизическое ссыкло", которое дрожит от одной мысли, что придется делать собственный выбор, вне привычных концептуальных рамок России как анти-Запада.
Теперь мы все в Доме профсоюзов
8 лет тому назад случилась трагедия в Одессе. 2 мая в центре Одессы был запланирован марш за единство Украины в т.ч. с участием приехавших харьковских ультрас и активистов из других городов. При этом небольшая группа антимайдановцев, вооруженная холодным и огнестрельным оружием, решила атаковать колонну Евромайдана под лозунгами "майданутых на кол". Однако атаку отбили такие же вооруженные люди с той стороны ("Самооборона Майдана" и ультрас). Полиция пыталась строить кордоны, но явно не преуспела. Первые жертвы случились именно со стороны Евромайдана - двое были застрелены. На известном фото хорошо видно, как держит автомат активист Антимайдана "Боцман" (не путать с другим известным "Боцманом" - Малютой), а другой - коктейль Молотова (есть также видео стрельбы). В ответ в них тоже полетели коктейли Молотова и зазвучали выстрелы (у Евромайдана нашлась только двустволка).
После того как нападавшие были разгромлены, они отступили на Куликово поле, где уже долго располагался палаточный лагерь Антимайдана. А Евромайдан, в свою очередь, перешел в контрнаступление. Был важный нюанс: за день до этого антимайданное движение разделилось - оттуда ушли радикалы, пошедшие на следующий день в атаку. То есть, находившееся на тот момент в лагере не имели отношения к нападению на марш. Более того, там были "некомбатанты" - женщины, подростки и т.д. Так вот, всех этих людей призвали закрыться в доме Профсоюзов (там же, на площади), где оставшиеся боевики решили держать оборону. С обеих сторон полетели коктейли Молотова и зазвучали выстрелы. Ожидаемо начался пожар. Дальше, по описанию, был полный хаос: майдановцы спасали антимайдановцев при помощи веревок и тут же другие антимайдановцы стреляли по майдановцам с крыши, спасенных антимайдановцев начинали избивать другие майдановцы, а третьи майдановцы их при этом отбивали. Одесские пожарные сработали еще хуже одесской полиции и выехали на место только спустя полчаса после начала пожара.
Что случилось в Одессе 2 мая? С обеих сторон были вооруженные люди. С обеих сторон были жертвы. Но чего точно не было, так это умышленного массового убийства. Что было - вспыхнувшее стихийное насилие, приведшее к трагедии, которую никто заранее не планировал. Ожесточение было с обеих сторон. Однако следует помнить без чего бы эта трагедия точно бы не случилась: если бы радикалы Антимайдана не атаковали марш. Именно так: люди не сгорели бы в Доме профсоюзов, если бы "Боцман" не поперся шмалять из своего АКСУ, а его товарищи - швырять коктейли Молотова и размахивать топорами. Настоящая трагедия Одессы не в том, что погибли боевики Антимайдана - всякий решившийся напасть с оружием в руках, очевидно, должен быть готов погибнуть от него же. Трагедия в том, что жертвами стали люди, которые не участвовали в нападении и, видимо, даже не поддерживали его. Трагедия этих людей в том, что они оказались заложниками своих радикалов.
Но самое страшное, что они продолжают быть заложниками радикалов даже после своей гибели. Одесса теперь - это "новая Хатынь", "не забудем не простим" и прочее. Кровавый мученический культ, единственный смысл которого - пролить еще больше крови. Полсотни погибших в Одессе, которые едва ли хотели погибать ради лозунга "майданутых на кол", стали жертвами в фундаменте "русского мира". Именно ими, словно чучелами, теперь трясут в качестве обоснования того, почему должны погибнуть еще сотни и тысячи русских и украинцев. Сначала их подвели под пули и коктейли Молотова, а потом - превратили в оружие пропаганды. Любой адепт этого кровавого культа нынче выдаст вам конспирологию о том, что "майданутые сами готовились напасть", а "Боцман на самом деле стрелял холостыми". И все это до боли будет напоминать оправдания нынешней "спецоперации": "Украина сама готовилась напасть, а у нас только высокоточное оружие". И суть та же: сегодня русские снова оказались заложниками действий кучки радикалов, с которыми они даже не согласны. Только теперь мы все заперты в одном большом Доме профсоюзов, где начинает все больше разгораться пламя.
8 лет тому назад случилась трагедия в Одессе. 2 мая в центре Одессы был запланирован марш за единство Украины в т.ч. с участием приехавших харьковских ультрас и активистов из других городов. При этом небольшая группа антимайдановцев, вооруженная холодным и огнестрельным оружием, решила атаковать колонну Евромайдана под лозунгами "майданутых на кол". Однако атаку отбили такие же вооруженные люди с той стороны ("Самооборона Майдана" и ультрас). Полиция пыталась строить кордоны, но явно не преуспела. Первые жертвы случились именно со стороны Евромайдана - двое были застрелены. На известном фото хорошо видно, как держит автомат активист Антимайдана "Боцман" (не путать с другим известным "Боцманом" - Малютой), а другой - коктейль Молотова (есть также видео стрельбы). В ответ в них тоже полетели коктейли Молотова и зазвучали выстрелы (у Евромайдана нашлась только двустволка).
После того как нападавшие были разгромлены, они отступили на Куликово поле, где уже долго располагался палаточный лагерь Антимайдана. А Евромайдан, в свою очередь, перешел в контрнаступление. Был важный нюанс: за день до этого антимайданное движение разделилось - оттуда ушли радикалы, пошедшие на следующий день в атаку. То есть, находившееся на тот момент в лагере не имели отношения к нападению на марш. Более того, там были "некомбатанты" - женщины, подростки и т.д. Так вот, всех этих людей призвали закрыться в доме Профсоюзов (там же, на площади), где оставшиеся боевики решили держать оборону. С обеих сторон полетели коктейли Молотова и зазвучали выстрелы. Ожидаемо начался пожар. Дальше, по описанию, был полный хаос: майдановцы спасали антимайдановцев при помощи веревок и тут же другие антимайдановцы стреляли по майдановцам с крыши, спасенных антимайдановцев начинали избивать другие майдановцы, а третьи майдановцы их при этом отбивали. Одесские пожарные сработали еще хуже одесской полиции и выехали на место только спустя полчаса после начала пожара.
Что случилось в Одессе 2 мая? С обеих сторон были вооруженные люди. С обеих сторон были жертвы. Но чего точно не было, так это умышленного массового убийства. Что было - вспыхнувшее стихийное насилие, приведшее к трагедии, которую никто заранее не планировал. Ожесточение было с обеих сторон. Однако следует помнить без чего бы эта трагедия точно бы не случилась: если бы радикалы Антимайдана не атаковали марш. Именно так: люди не сгорели бы в Доме профсоюзов, если бы "Боцман" не поперся шмалять из своего АКСУ, а его товарищи - швырять коктейли Молотова и размахивать топорами. Настоящая трагедия Одессы не в том, что погибли боевики Антимайдана - всякий решившийся напасть с оружием в руках, очевидно, должен быть готов погибнуть от него же. Трагедия в том, что жертвами стали люди, которые не участвовали в нападении и, видимо, даже не поддерживали его. Трагедия этих людей в том, что они оказались заложниками своих радикалов.
Но самое страшное, что они продолжают быть заложниками радикалов даже после своей гибели. Одесса теперь - это "новая Хатынь", "не забудем не простим" и прочее. Кровавый мученический культ, единственный смысл которого - пролить еще больше крови. Полсотни погибших в Одессе, которые едва ли хотели погибать ради лозунга "майданутых на кол", стали жертвами в фундаменте "русского мира". Именно ими, словно чучелами, теперь трясут в качестве обоснования того, почему должны погибнуть еще сотни и тысячи русских и украинцев. Сначала их подвели под пули и коктейли Молотова, а потом - превратили в оружие пропаганды. Любой адепт этого кровавого культа нынче выдаст вам конспирологию о том, что "майданутые сами готовились напасть", а "Боцман на самом деле стрелял холостыми". И все это до боли будет напоминать оправдания нынешней "спецоперации": "Украина сама готовилась напасть, а у нас только высокоточное оружие". И суть та же: сегодня русские снова оказались заложниками действий кучки радикалов, с которыми они даже не согласны. Только теперь мы все заперты в одном большом Доме профсоюзов, где начинает все больше разгораться пламя.
Аборты и обязательства
На фоне специальной военной войны, другие новости меркнут, даже самые безумные. Однако в иной ситуации это было бы бомбой: из Верховного суда утекли документы, подразумевающие, что трамповские консервативные судьи (он успел назначить троих) дали свои всходы - там нынче готовят отмену "Роу против Уэйда". Некоторые пишут, что это "отмена права на аборт", но на самом деле это решение 1973го года запрещающее властям штатов вводить ограничения на совершение аборта в первый триместр беременности т.к. суд усмотрел в этом "вмешательство в частную жизнь", которая охраняется 14-ой Поправкой. То есть, после отмены решения штаты вернут себе право вводить запреты. Но многие ли будут запрещать? Американские либертарианцы пишут, что едва ли - чуть ли не в половине штатов "право на аборт" уже закреплено в законах, а в других чай не 50-ые на дворе. Но кто-то все же запретит.
Таким образом, речь о не запрете абортов, а о "повышении цены". Ударит это в первую очередь по наиболее бедным слоям и без того бедных консервативных штатов. Помимо того, что это сама по себе жестокость, это также окажется катастрофой с утилитарной точки зрения. Вспоминая исследование Дабнера и Левитта (см. "Фрикономика") о связи преступности и рождений в неблагополучных семьях, через 15-16 лет после запрета США получит всплеск подросткового криминала. Однако, в спорах противников легальных абортов (пролайферов) и их сторонников (прочойсеров) первых мало волнуют утилитарные аргумента т.к. для аборт - это убийство. Логично, что убийство недопустимо, даже если оно приносит пользу обществу. И только же логично отметать разговоры о "женском праве" - нет никакого "женского права на убийство".
Вообще в публичных спорах, которые ведутся в формате "заткнись мужло" и "нет матки - нет мнения", пролайферов пытаются представить в качестве мракобесов, у которых из аргументов только Библия. Но в реальности с аргументами там все в порядке, что включает ряд серьезный текстов, доказывающих что аборт противоречит этике. Самое сложное для прочойчеров - это обосновать, почему эмбрион должен быть лишен базового человеческого права на жизнь. Он несубъектен? Столь же несубъектны и взрослые, находящиеся в коме - их можно убивать? Эмбрион - это не человек, а только "потенциальный человек"? Так и младенец тоже только потенциальный - младенцев можно убивать? Интересы женщины важнее интересов нерожденного? Так возможно интересы академика важнее интересов кухарки, но это ведь не дает академикам права убивать кухарок ради своей пользы.
Поэтому самая убедительная защита абортов идет по линии "да, это действие, которое лишает жизни человеческое существо, но женщина все равно имеет на него право". Есть известный мысленный эксперимент (Джудит Джарвис Томпсон), также разыгранный по ролям блогером Оли Торном: какие-то люди временно подсоединили вас капельницей к больному скрипачу, скрипач не виноват, но если вы сейчас отсоединитесь - он умрет. Возможно, было бы моральным поступком потерпеть некоторое время и спасти скрипачу жизнь, но такой обязанности у вас нет. Вы вольны уйти, никто вас не осудит.
Как видим, этот аргумент зиждется на том, что у нас нет обязательства жертвовать чем-то для помощи другим людям в обстоятельствах, которые создали не мы. Точно так же у нас нет обязанности прыгать в реку, увидев утопающего. Прыгнем - хорошо, не прыгнем - под суд не попадем. С абортом так же. Однако здесь кроется самое курьезное: за легальные аборты обычно выступают левые, которые в остальном убеждены, что обязательства в отношении других у нас ого-го-го как есть. Мы обязаны оплачивать другим "бесплатное" образование и медицину, обязаны содержать тех, кому не повезло и кто не хочет работать. Но если даже у женщины нет обязанности поддерживать жизнь собственного ребенка до рождения, откуда же берутся обязательства в отношении незнакомцев?
На фоне специальной военной войны, другие новости меркнут, даже самые безумные. Однако в иной ситуации это было бы бомбой: из Верховного суда утекли документы, подразумевающие, что трамповские консервативные судьи (он успел назначить троих) дали свои всходы - там нынче готовят отмену "Роу против Уэйда". Некоторые пишут, что это "отмена права на аборт", но на самом деле это решение 1973го года запрещающее властям штатов вводить ограничения на совершение аборта в первый триместр беременности т.к. суд усмотрел в этом "вмешательство в частную жизнь", которая охраняется 14-ой Поправкой. То есть, после отмены решения штаты вернут себе право вводить запреты. Но многие ли будут запрещать? Американские либертарианцы пишут, что едва ли - чуть ли не в половине штатов "право на аборт" уже закреплено в законах, а в других чай не 50-ые на дворе. Но кто-то все же запретит.
Таким образом, речь о не запрете абортов, а о "повышении цены". Ударит это в первую очередь по наиболее бедным слоям и без того бедных консервативных штатов. Помимо того, что это сама по себе жестокость, это также окажется катастрофой с утилитарной точки зрения. Вспоминая исследование Дабнера и Левитта (см. "Фрикономика") о связи преступности и рождений в неблагополучных семьях, через 15-16 лет после запрета США получит всплеск подросткового криминала. Однако, в спорах противников легальных абортов (пролайферов) и их сторонников (прочойсеров) первых мало волнуют утилитарные аргумента т.к. для аборт - это убийство. Логично, что убийство недопустимо, даже если оно приносит пользу обществу. И только же логично отметать разговоры о "женском праве" - нет никакого "женского права на убийство".
Вообще в публичных спорах, которые ведутся в формате "заткнись мужло" и "нет матки - нет мнения", пролайферов пытаются представить в качестве мракобесов, у которых из аргументов только Библия. Но в реальности с аргументами там все в порядке, что включает ряд серьезный текстов, доказывающих что аборт противоречит этике. Самое сложное для прочойчеров - это обосновать, почему эмбрион должен быть лишен базового человеческого права на жизнь. Он несубъектен? Столь же несубъектны и взрослые, находящиеся в коме - их можно убивать? Эмбрион - это не человек, а только "потенциальный человек"? Так и младенец тоже только потенциальный - младенцев можно убивать? Интересы женщины важнее интересов нерожденного? Так возможно интересы академика важнее интересов кухарки, но это ведь не дает академикам права убивать кухарок ради своей пользы.
Поэтому самая убедительная защита абортов идет по линии "да, это действие, которое лишает жизни человеческое существо, но женщина все равно имеет на него право". Есть известный мысленный эксперимент (Джудит Джарвис Томпсон), также разыгранный по ролям блогером Оли Торном: какие-то люди временно подсоединили вас капельницей к больному скрипачу, скрипач не виноват, но если вы сейчас отсоединитесь - он умрет. Возможно, было бы моральным поступком потерпеть некоторое время и спасти скрипачу жизнь, но такой обязанности у вас нет. Вы вольны уйти, никто вас не осудит.
Как видим, этот аргумент зиждется на том, что у нас нет обязательства жертвовать чем-то для помощи другим людям в обстоятельствах, которые создали не мы. Точно так же у нас нет обязанности прыгать в реку, увидев утопающего. Прыгнем - хорошо, не прыгнем - под суд не попадем. С абортом так же. Однако здесь кроется самое курьезное: за легальные аборты обычно выступают левые, которые в остальном убеждены, что обязательства в отношении других у нас ого-го-го как есть. Мы обязаны оплачивать другим "бесплатное" образование и медицину, обязаны содержать тех, кому не повезло и кто не хочет работать. Но если даже у женщины нет обязанности поддерживать жизнь собственного ребенка до рождения, откуда же берутся обязательства в отношении незнакомцев?
В Латвии нынче очередные скандалы: латвийский парламент расторг соглашение с РФ, охраняющее советские памятники, а парламент Риги одобрил демонтаж памятника советским воинам-освободителям. В ответ пророссийские активисты устроили акции протеста. Латвийское государство отреагировало истерично - вплоть до возбуждения уголовных дел за "оправдание геноцида". Это печально - свобода оказывается первой жертвой в любой войне. Но ожидаемо - после 24 февраля никто уже не воспринимает "пророссийский активизм" иначе как агентуру и зачатки очередного ЛДНР.
Вопрос: что плохого в памятнике советским солдатам, воевавшим с фашизмом? Здесь нужно понимать контекст. Впервые советский солдат-освободитель оказался в странах Балтии в 1940-ом году - за пять лет до окончания Великой Отечественной и за год до ее начала (как выяснилось впоследствии, страны Балтии были определены в советскую зону влияния в рамках секретных дополнений пакта Молотова-Риббентропа). Летом 40-го СССР сначала предъявило ультиматум странам Балтии, затем советские войска пересекли границу. В Латвии, Литве и Эстонии были установлены просоветские режимы, которые попросились в СССР. А чтобы не мешать мирному демократическому процессу, десятки тысяч людей были депортированы в течении месяца. Окончательно ушел оттуда советский солдат только спустя 50 лет.
После окончания войны и аж до середины 50-ых годов в СССР подавляли остатки партизанских национально-освободительных движений (бандеровцы, лесные братья и т.д.). Занимались этим советские солдаты - кстати говоря, они в РФ официально приравнены к ветеранам Великой Отечественной войны. Нечто подобное происходило и в Восточной Европе, где были установлены лояльные просоветские режимы (Варшавский блок). Это советские солдаты стреляли в 15-летнюю Эрику Селеш во время восстания в Будапеште в 1956-ом, советские солдаты сидели в танках, которые были введены в Чехословакию после того, как местные коммунисты принялись проводить реформы несогласованные с СССР.
Так что, несложно понять, что именно олицетворяет советский солдат для украинцев, эстонцев, литовцев, латышей, поляков, венгров, чехов и всех прочих. Вовсе не краткий период с 1941 по 1945, а большой период в десятки лет - когда одни государства не имели суверенитета, а другие находились под властью марионеточных правительств, за спинами которых маячили советские танки. А из танков глядел тот самый советский солдат, который теперь смотрит с постамента. Но трогать этот постамент нельзя, потому что это "памятник победы над фашизмом". Однако советский солдат не только брал Берлин - он еще нес на своих плечах советский строй в добрую половину мира, а сегодня является частью культа "можем повторить". Поэтому для всех, кто когда-то попал под каток, советский солдат - символ советской гегемонии, все остальное - пропагандистская тень на плетень.
Поэтому реальный вопрос это вовсе не "почему сносят советские монументы?", а скорее "почему их не снесли раньше?" Очевидно, потому что с одной стороны была вечно вопящая о фашизме наследница СССР, а с другой - Западная Европа, значительная часть которой испытывала комплекс вины, а потому нервно относилась в том числе и к любым попыткам пересмотра советского наследия. Но после 24 февраля эта эпоха, похоже, уходит в прошлое: Россия больше не воспринимается как наследница победителей фашизма, защитный ореол вокруг символов советской гегемонии совсем развеялся.
Вопрос: что плохого в памятнике советским солдатам, воевавшим с фашизмом? Здесь нужно понимать контекст. Впервые советский солдат-освободитель оказался в странах Балтии в 1940-ом году - за пять лет до окончания Великой Отечественной и за год до ее начала (как выяснилось впоследствии, страны Балтии были определены в советскую зону влияния в рамках секретных дополнений пакта Молотова-Риббентропа). Летом 40-го СССР сначала предъявило ультиматум странам Балтии, затем советские войска пересекли границу. В Латвии, Литве и Эстонии были установлены просоветские режимы, которые попросились в СССР. А чтобы не мешать мирному демократическому процессу, десятки тысяч людей были депортированы в течении месяца. Окончательно ушел оттуда советский солдат только спустя 50 лет.
После окончания войны и аж до середины 50-ых годов в СССР подавляли остатки партизанских национально-освободительных движений (бандеровцы, лесные братья и т.д.). Занимались этим советские солдаты - кстати говоря, они в РФ официально приравнены к ветеранам Великой Отечественной войны. Нечто подобное происходило и в Восточной Европе, где были установлены лояльные просоветские режимы (Варшавский блок). Это советские солдаты стреляли в 15-летнюю Эрику Селеш во время восстания в Будапеште в 1956-ом, советские солдаты сидели в танках, которые были введены в Чехословакию после того, как местные коммунисты принялись проводить реформы несогласованные с СССР.
Так что, несложно понять, что именно олицетворяет советский солдат для украинцев, эстонцев, литовцев, латышей, поляков, венгров, чехов и всех прочих. Вовсе не краткий период с 1941 по 1945, а большой период в десятки лет - когда одни государства не имели суверенитета, а другие находились под властью марионеточных правительств, за спинами которых маячили советские танки. А из танков глядел тот самый советский солдат, который теперь смотрит с постамента. Но трогать этот постамент нельзя, потому что это "памятник победы над фашизмом". Однако советский солдат не только брал Берлин - он еще нес на своих плечах советский строй в добрую половину мира, а сегодня является частью культа "можем повторить". Поэтому для всех, кто когда-то попал под каток, советский солдат - символ советской гегемонии, все остальное - пропагандистская тень на плетень.
Поэтому реальный вопрос это вовсе не "почему сносят советские монументы?", а скорее "почему их не снесли раньше?" Очевидно, потому что с одной стороны была вечно вопящая о фашизме наследница СССР, а с другой - Западная Европа, значительная часть которой испытывала комплекс вины, а потому нервно относилась в том числе и к любым попыткам пересмотра советского наследия. Но после 24 февраля эта эпоха, похоже, уходит в прошлое: Россия больше не воспринимается как наследница победителей фашизма, защитный ореол вокруг символов советской гегемонии совсем развеялся.
Русская идентичность как военный мундир
В историях с советскими памятниками в странах Балтии есть еще один важный нюанс. Говорят, что эти памятники являются точкой сбора идентичности для местной русской общины. Если это действительно так, то впору задуматься: почему русские нуждаются в таких громоздких культурных артефактах, чтобы оставаться самими собой? Я полагаю, к этому имеет отношения тот факт, что русские в мире - одна из самых дезорганизованных диаспор. Русские быстро растворяются в других европейских народах, а те, кто не растворяется, но сохраняют свою идентичность - превращаются в то самое болото, пляшущее с красными флагами вокруг памятников. Проще говоря, русская идентичность организовывается вокруг имперских политических символов, либо исчезает вовсе.
При этом возьмем примеры крупных мировых диаспор. Скажем, ирландцы в США. Что значит быть ирландцем? Ирландец может ответить: вот наши танцы, вот наши песни, вот наши легенды и мифы, вот наш Св. Патрик, вот наш чертов клевер и т.д. Политические утверждения если и прозвучат, то не в первом ряду (в мире празднуют день Св. Патрика, а не день Пасхального восстания). Взять тех же украинцев в Канаде (диаспора почти в 1.5 млн. человек). Что значит быть украинцем в Канаде? Едва ли бы кто-то ответил "молиться на Бандеру и Шухевича". Скорее всего украинский ответ был бы близок к ирландскому: вот наши песни, вот наши танцы, вот наша история. Разумеется, невозможно полностью отделить культуру от политики: "гэльское возрождение" так или иначе связано с борьбой за независимость Ирландии, равно как и украинская культура связана с борьбой за независимость Украины. Однако суть в том, что ирландская или украинская идентичность строится вокруг этнической культуры в широком смысле, а не вокруг конкретных политических символов.
Теперь возьмем русских. Отними у русского в Латвии советский флаг, советский День Победы и советскую "Катюшу" - у него останется ЧТО? В том-то и дело, что ничего. Быть может, у нас есть русские песни, русские танцы, русские праздники? Все это есть, конечно, но в основном либо в виде "высокой культуры" на подмостках театров, либо пылится в музеях - в любом случае никому не приходит в голову обращаться к этому, как к источнику актуальной идентичности. В итоге источник актуальной идентичности - это "деды воевали" и "можем повторить". Проще говоря, русские - это максимально деэтнитизированный и максимально политизированный народ (в том смысле, что привязанный к политическим символам).
Почему так? Очевидно, это расплата за роль титульной имперской нации. Будучи гумусом империи, русская идентичность подавалась как "дефолтная". А это значит - носительница имперских политических символов. В ходе формирования этой политизированной идентичности, реальная этническая русскость превратилась в пыльный экспонат из музеев и театров. Как говаривал Егор Просвирнин, русский национальный костюм - это не косоворотка, а военный мундир. Все так. Сними с русского военный мундир и под ним не будет косоворотки - там будет пустота. А вот сними с украинца военную униформу - под ней будет вышиванка. В ней украинец споет вам пяток народных песен, а под конец спляшет гопака (имперцы раньше любили иронизировать над "селюками", но на третий месяц "блицкрига" им уже, кажется, не до иронии). Пока русская пустота будет уныло мычать про день победы, дедов и великую империю от Находки до Калининграда.
В историях с советскими памятниками в странах Балтии есть еще один важный нюанс. Говорят, что эти памятники являются точкой сбора идентичности для местной русской общины. Если это действительно так, то впору задуматься: почему русские нуждаются в таких громоздких культурных артефактах, чтобы оставаться самими собой? Я полагаю, к этому имеет отношения тот факт, что русские в мире - одна из самых дезорганизованных диаспор. Русские быстро растворяются в других европейских народах, а те, кто не растворяется, но сохраняют свою идентичность - превращаются в то самое болото, пляшущее с красными флагами вокруг памятников. Проще говоря, русская идентичность организовывается вокруг имперских политических символов, либо исчезает вовсе.
При этом возьмем примеры крупных мировых диаспор. Скажем, ирландцы в США. Что значит быть ирландцем? Ирландец может ответить: вот наши танцы, вот наши песни, вот наши легенды и мифы, вот наш Св. Патрик, вот наш чертов клевер и т.д. Политические утверждения если и прозвучат, то не в первом ряду (в мире празднуют день Св. Патрика, а не день Пасхального восстания). Взять тех же украинцев в Канаде (диаспора почти в 1.5 млн. человек). Что значит быть украинцем в Канаде? Едва ли бы кто-то ответил "молиться на Бандеру и Шухевича". Скорее всего украинский ответ был бы близок к ирландскому: вот наши песни, вот наши танцы, вот наша история. Разумеется, невозможно полностью отделить культуру от политики: "гэльское возрождение" так или иначе связано с борьбой за независимость Ирландии, равно как и украинская культура связана с борьбой за независимость Украины. Однако суть в том, что ирландская или украинская идентичность строится вокруг этнической культуры в широком смысле, а не вокруг конкретных политических символов.
Теперь возьмем русских. Отними у русского в Латвии советский флаг, советский День Победы и советскую "Катюшу" - у него останется ЧТО? В том-то и дело, что ничего. Быть может, у нас есть русские песни, русские танцы, русские праздники? Все это есть, конечно, но в основном либо в виде "высокой культуры" на подмостках театров, либо пылится в музеях - в любом случае никому не приходит в голову обращаться к этому, как к источнику актуальной идентичности. В итоге источник актуальной идентичности - это "деды воевали" и "можем повторить". Проще говоря, русские - это максимально деэтнитизированный и максимально политизированный народ (в том смысле, что привязанный к политическим символам).
Почему так? Очевидно, это расплата за роль титульной имперской нации. Будучи гумусом империи, русская идентичность подавалась как "дефолтная". А это значит - носительница имперских политических символов. В ходе формирования этой политизированной идентичности, реальная этническая русскость превратилась в пыльный экспонат из музеев и театров. Как говаривал Егор Просвирнин, русский национальный костюм - это не косоворотка, а военный мундир. Все так. Сними с русского военный мундир и под ним не будет косоворотки - там будет пустота. А вот сними с украинца военную униформу - под ней будет вышиванка. В ней украинец споет вам пяток народных песен, а под конец спляшет гопака (имперцы раньше любили иронизировать над "селюками", но на третий месяц "блицкрига" им уже, кажется, не до иронии). Пока русская пустота будет уныло мычать про день победы, дедов и великую империю от Находки до Калининграда.
Но проблема в том, что никакой великой империи нет и больше никогда не будет. Строить вокруг нее свою идентичность - это попросту лобзания с мертвечиной, политическая некрофилия, от которой воротит всех вокруг. Есть единственный выход - перестать быть имперским народом, научиться собирать русскость вокруг этнической культуры, а не вокруг политических символов. Это вполне реально - у англичан же как-то получилось. Тем более, что с русской культурой все в порядке - надо просто достать из того чулана, куда ее убрала империя. Однако, увы, мало кому хочется этим заниматься. И даже новое поколение эмиграции повторяет старые ошибки, организуя себя не вокруг русской культуры в широком смысле, а вокруг присяги бело-сине-белому знамени.
Почитал нашумевшую публикацию, в которой работники государственных СМИ рассказывают, что они на самом деле либералы, жалуются на тяжкую долю заложников и заявляют, что если "какая-нибудь Польша" пообещала им кисельные реки с молочными берегами, то они бы мигом загрузились в "журналистский пароход". Что здесь сказать? Похоже, одна из болезненных вещей, которая ждет работников режима после его краха - это крушение иллюзий о собственной незаменимости, ценности и высоком профессионализме.
Бич авторитарных режимов - это низкое качество услуг в любой сфере. В нормальном частном секторе двигателем качества является конкуренция и рыночный спрос. Обратную связь вашим усилиям дает рынок, а если вы не хотите делать свою работу хорошо - за вас ее сделает кто-то другой. В авторитарных режимах этого нет. Там есть другие механизмы: ручной контроль, переплата и насилие. Если авторитарное государство может вбросить на решение задачи миллиард, то задача будет как-то решена, даже если треть украдут, а треть потеряют. За функционированием особо важных отраслей верховная власть может следить лично. Однако этого контроля не хватает даже на вооруженные силы целиком (что сейчас и видно), на гражданские отрасли не хватает тем более. Итог очень простой: быстрая деградация этих самых отраслей.
В России за последние годы действительно сформировалась сильная школа журналистики. Формировалась она в условиях государственного давления, когда журналистов сажали, избивали, награждали позорным статусом иноагентов и т.д. Добавим к этому элементы внутренней конкуренции и внутреннего обмена опытом, и пожалуйста: выросли целые команды людей способных найти гебню в стоге сена, а затем еще и сделать из этого красочный веселый материал. А что происходило все это время на противоположном, пропагандистском фронте? Там пилили бюджеты, рисовали красивые отчеты и работали на ту часть аудиторию, которая и так и от них никуда не денется. Условное РТ никогда всерьез не конкурировало с условной "Медузой". Для борьбы с нелояльной журналистикой государство применяло иные механизмы: минюст, роскомнадзор и т.д. Поэтому в итоге мы имеем ситуацию, когда пик журналистского профессионализма пропаганды это нечто вроде "сенсация: ФБК отмывает деньги через биткоин". Деградация при этом случилась везде, куда государство дотянулось своей лапой - вон на некогда приличные издания "Коммерсант" и "Ведомости" посмотрите.
В общем, работники госпропаганды сегодня - это не профессионалы, это не журналисты. Это дурилки картонные. Их высокие заплаты - не рыночная оценка востребованности их труда, а просто следствие типичной авторитарной политики "вкинем миллиард, чтобы был выхлоп хотя бы на миллион". Поэтому вопрос: а ЗА ЧТО "какая-нибудь Польша" должна давать им теплые места и зарплаты? За выдающееся умение пилить бюджеты и ковырять в носу на рабочем месте? Та же Овсянникова получила место место не за свой выдающийся профессионализм, а за рискованный поступок (причем сначала был поступок, а потом предложение о работе, не наоборот).
Бич авторитарных режимов - это низкое качество услуг в любой сфере. В нормальном частном секторе двигателем качества является конкуренция и рыночный спрос. Обратную связь вашим усилиям дает рынок, а если вы не хотите делать свою работу хорошо - за вас ее сделает кто-то другой. В авторитарных режимах этого нет. Там есть другие механизмы: ручной контроль, переплата и насилие. Если авторитарное государство может вбросить на решение задачи миллиард, то задача будет как-то решена, даже если треть украдут, а треть потеряют. За функционированием особо важных отраслей верховная власть может следить лично. Однако этого контроля не хватает даже на вооруженные силы целиком (что сейчас и видно), на гражданские отрасли не хватает тем более. Итог очень простой: быстрая деградация этих самых отраслей.
В России за последние годы действительно сформировалась сильная школа журналистики. Формировалась она в условиях государственного давления, когда журналистов сажали, избивали, награждали позорным статусом иноагентов и т.д. Добавим к этому элементы внутренней конкуренции и внутреннего обмена опытом, и пожалуйста: выросли целые команды людей способных найти гебню в стоге сена, а затем еще и сделать из этого красочный веселый материал. А что происходило все это время на противоположном, пропагандистском фронте? Там пилили бюджеты, рисовали красивые отчеты и работали на ту часть аудиторию, которая и так и от них никуда не денется. Условное РТ никогда всерьез не конкурировало с условной "Медузой". Для борьбы с нелояльной журналистикой государство применяло иные механизмы: минюст, роскомнадзор и т.д. Поэтому в итоге мы имеем ситуацию, когда пик журналистского профессионализма пропаганды это нечто вроде "сенсация: ФБК отмывает деньги через биткоин". Деградация при этом случилась везде, куда государство дотянулось своей лапой - вон на некогда приличные издания "Коммерсант" и "Ведомости" посмотрите.
В общем, работники госпропаганды сегодня - это не профессионалы, это не журналисты. Это дурилки картонные. Их высокие заплаты - не рыночная оценка востребованности их труда, а просто следствие типичной авторитарной политики "вкинем миллиард, чтобы был выхлоп хотя бы на миллион". Поэтому вопрос: а ЗА ЧТО "какая-нибудь Польша" должна давать им теплые места и зарплаты? За выдающееся умение пилить бюджеты и ковырять в носу на рабочем месте? Та же Овсянникова получила место место не за свой выдающийся профессионализм, а за рискованный поступок (причем сначала был поступок, а потом предложение о работе, не наоборот).
The Insider
«Если какая-то страна нас примет — будет новый «философский пароход». Руководитель российского телеканала об исходе пропагандистов…
Всего около 10% работников российского телевидения поддерживает войну в Украине и считают, что Россия там «истребляет нацистов». Об этом The Insider рассказал руководитель одного из крупных российских телеканалов, попросивший об анонимности. По его словам…
Недавно Генри Киссинджер заявил, что Украине следует проявить мудрость и уступить Кремлю территории, а Западу перестать стремиться нанести Путину унизительное поражение. В идеале все должно вернуться к довоенному статус кво. Предложение так понравилось украинцам, что деда аж добавили в список "Миротворца" (нет, серьезно). Однако здесь интересно вот что: поведение большинства других западных котов Леопольдов, настаивающих на бессмысленном мире с Кремлем, легко объяснить тем, что они были коррумпированы путинским режимом, а вот Киссинджер, похоже, искренне полагает, что т.з. "реальной политики" так будет лучше. Думаю, дело в том, что Киссинджер в годы своего расцвета привык иметь дело с СССР, а теперь проецирует свой опыт взаимодействия на нынешнюю России, не замечая разницы.
В хорошей книге "Насилие и социальные порядки", на которую я часто ссылался, авторы придумали деление на "естественные государства" и "порядки открытого доступа". Первое - это, грубо говоря, система в которой разные группы элиты наделены разными правами и пользуются ими для извлечения ренты. Второе - когда равный доступ к ресурсам и правовому полю есть более-менее у всех (что мы привыкли называть "либеральными демократиями"). При этом "естественные государства" могут различаться по формату: "хрупкие" завязаны на роль конкретных персон и личных договоренности, "развитые" - уже обладают безличными институтами. Чем больше институтов - тем больше устойчивость системы. СССР в этой классификации был однозначно развитым естественным государством. Более того, единственным, где был достигнут "консолидированный контроль над средствами насилия" (обычно в естественных государствах эти средства поделены между элитами: армия за одними, полиция за другими и т.д.). Полагаю, именно поэтому в отношениях с СССР следовало учитывать долгосрочную перспективу. Можно щелкнуть страну советов больно по носу - она никуда не исчезнет, вам с ней еще жить. Смена конкретного руководителя не приводила к крушению советской системы как таковой. Вместе с этим советские институты сдерживали систему от совсем безумных решений, заставляя видеть долгосрочную перспективу. Проще говоря, при всем своем идейном людоедстве СССР не был бешенной собакой, зависящей от сиюминутных капризов. Поэтому Киссинджеры и могли вести с советами диалог.
Но нынешняя Россия - совсем другое дело. В СССР было политбюро, где решения действительно обсуждались коллегиально. В РФ - потешные заседания Совбеза, больше похожие на Избранную раду при Иване Грозном. В СССР был "консолидированный контроль над средствами насилия" - в РФ есть частная армия Рамзана, частная армия Пригожина и росгвардия отданная на откуп Золотову. В СССР был своеобразный социальный лифт (через партию) - в элиты РФ приходят только дети, охранники, друзья детства и прочие в ком видят личную зависимость и лояльность. В СССР были институты - в РФ все держится на власти конкретного человека из плоти и крови, все завязано на личных договоренностях и личной лояльности. И всем понятно: если завтра этот человек, наконец, помрет от рака - карточный домик мгновенно посыплется. То есть, РФ сейчас - всего лишь "хрупкое" естественное государство со всеми вытекающими проблемами.
С одной стороны это значит, что договариваться с Кремлем бессмысленно. Власть в РФ не является зрелой в том смысле, что она способна осознавать свои долгосрочные интересы и блюсти данные обязательства. Она просто зависит от капризов конкретной личности - сегодня обещал, а завтра передумал. Вместе с тем, поломать такую систему действительно просто - это же не институты, которые могут восстать из пепла и восстановить сами себя. Здесь как раз достаточно победить одного единственного человека, нанеся ему унизительное поражение и поставив в ситуацию "Акелла промахнулся".
В хорошей книге "Насилие и социальные порядки", на которую я часто ссылался, авторы придумали деление на "естественные государства" и "порядки открытого доступа". Первое - это, грубо говоря, система в которой разные группы элиты наделены разными правами и пользуются ими для извлечения ренты. Второе - когда равный доступ к ресурсам и правовому полю есть более-менее у всех (что мы привыкли называть "либеральными демократиями"). При этом "естественные государства" могут различаться по формату: "хрупкие" завязаны на роль конкретных персон и личных договоренности, "развитые" - уже обладают безличными институтами. Чем больше институтов - тем больше устойчивость системы. СССР в этой классификации был однозначно развитым естественным государством. Более того, единственным, где был достигнут "консолидированный контроль над средствами насилия" (обычно в естественных государствах эти средства поделены между элитами: армия за одними, полиция за другими и т.д.). Полагаю, именно поэтому в отношениях с СССР следовало учитывать долгосрочную перспективу. Можно щелкнуть страну советов больно по носу - она никуда не исчезнет, вам с ней еще жить. Смена конкретного руководителя не приводила к крушению советской системы как таковой. Вместе с этим советские институты сдерживали систему от совсем безумных решений, заставляя видеть долгосрочную перспективу. Проще говоря, при всем своем идейном людоедстве СССР не был бешенной собакой, зависящей от сиюминутных капризов. Поэтому Киссинджеры и могли вести с советами диалог.
Но нынешняя Россия - совсем другое дело. В СССР было политбюро, где решения действительно обсуждались коллегиально. В РФ - потешные заседания Совбеза, больше похожие на Избранную раду при Иване Грозном. В СССР был "консолидированный контроль над средствами насилия" - в РФ есть частная армия Рамзана, частная армия Пригожина и росгвардия отданная на откуп Золотову. В СССР был своеобразный социальный лифт (через партию) - в элиты РФ приходят только дети, охранники, друзья детства и прочие в ком видят личную зависимость и лояльность. В СССР были институты - в РФ все держится на власти конкретного человека из плоти и крови, все завязано на личных договоренностях и личной лояльности. И всем понятно: если завтра этот человек, наконец, помрет от рака - карточный домик мгновенно посыплется. То есть, РФ сейчас - всего лишь "хрупкое" естественное государство со всеми вытекающими проблемами.
С одной стороны это значит, что договариваться с Кремлем бессмысленно. Власть в РФ не является зрелой в том смысле, что она способна осознавать свои долгосрочные интересы и блюсти данные обязательства. Она просто зависит от капризов конкретной личности - сегодня обещал, а завтра передумал. Вместе с тем, поломать такую систему действительно просто - это же не институты, которые могут восстать из пепла и восстановить сами себя. Здесь как раз достаточно победить одного единственного человека, нанеся ему унизительное поражение и поставив в ситуацию "Акелла промахнулся".
Случился промежуточный финал драмы Джонни Деппа и Эмбер Хёрд: семеро присяжных признали клеветой (диффамацией) в адрес Деппа выступление Эмбер Хёрд, в The Washington Post, где та описывала себя как "публичную фигуру олицетворяющую абьюз" - теперь фигура олицетворяющая абьюз должна выплатить 15 млн. долларов. Также удовлетворили один из исков Хёрд, где та обвинила в диффамации адвоката Деппа, публично обвинившим ее в разрушении пентхауса. Ей присудили 2 млн. долларов. В общем, 15 - 2 = 13 миллионов в пользу капитана Джека Воробья (впрочем, пишут, что есть еще ограничения на 5 млн. присужденных в качестве punitive damage).
До того Депп продул аналогичное дело в Британии, где он судился по поводу диффамации из-за публикации местного таблоида The Sun. Как и в этот раз Депп и Хёрд представляли разные доказательства и свидетельства. Однако американский процесс оказался полнее британского. Во-первых, Хёрд утверждала, будто пожертвовала деньги от развода на благотворительность - здесь же удалось доказать, что это не так (что ей на пользу не пошло). Во-вторых, в британском процессе было отметено значительное количество свидетельств Деппа (под соусом того, что в момент описываемых событий он был под веществами), в США же вещества свидетельству не помеха. В-третьих, в США исследовались дополнительные доказательства (фото, видео). В-четвертых, в США выступила подруга сестры Хёрд, в сущности заявившая, что сестра Хёрд, свидетельствовавшая ранее в ее пользу, просто наврала.
Депп доказывал, что это именно он, а не Хёрд, оказался жертвой абьюза. Присяжные, строго говоря, отвечали не на этот вопрос, а на вопрос о диффамации, но итог всеми воспринимается так: Депп доказал, что он - жертва. Всякие левые издание уже бьют тревогу: мол, это откат всего того, чего добилась эпоха #metoo. Только-только удалось сделать женские голоса слышимым, но теперь женщины будут боятся говорить о пережитом насилии и абьюзе из страха оказаться под судом за клевету. Ведь Хёрд даже не произносила имя Деппа, когда изображала жертву абьюза. Хотя всем все было понятно - контрактов Деппа тоже лишали формально "не за то", но всем все было понятно.
Но я полагаю, что это откат вовсе не в сторону "патриархата", это того подхода к правосудию, которое подспудно пытались навязать миру в последние годы. Его можно назвать "перераспределительной справедливостью". Если в случае с экономическим перераспределением забирают у богатых и отдают бедным, то здесь мы можем говорить о перераспределении доверия - необходимо забирать доверие у "сильных" (белых, мужчин, богатых) и отдавать его "слабым" (женщинам, цветным, бедным). Таким образом, правосудие должно работать по компенсаторному принципу: там, где есть слово "сильного" против слова "слабого", предпочтение следует отдавать последнему. Однако кейс Деппа и Хёрд важен тем, что наглядно показывает нищету этого классового подхода: вот вам Депп, который по всем параметрам превосходит Хёрд (богатый знаменитый белый мужчина), попадает в ситуацию, когда она гоняет его лещами по дому, приговаривая "тебе все равно никто не поверит". Несложно заметить, что Хёрд так превращает свой "слабый" статус в оружие, а #metoo в ее руках оказывается инструментом абьюза. Таким образом, "перераспределительная справедливость" опровергает саму себя - с ее помощью "слабый" может стать агрессором.
В случае экономики наличие денег или их отсутствие реально нам ничего не говорит о ситуации. Богатый может быть бандитом, а может быть изобретателем. В нищете можно оказаться в силу случайности, а можно благодаря собственной лени. В отношениях оказывается так же: возраст, деньги и гендер не являются универсальным показателем того, кто прав, а кто виноват. Поэтому необходим индивидуальный подход к каждому кейсу, а просто верить на слово нельзя... никому. Нынешнее ликование и хейт в адрес Хёрд - это не мизогиния и не "патриархат". Это нормальная реакция людей, которых годами кормили "классовой борьбой", вместо справедливости, а теперь все, наконец, возвращается на круги своя. К индивидуальному подходу, оценке аргументов сторон и т.д.
До того Депп продул аналогичное дело в Британии, где он судился по поводу диффамации из-за публикации местного таблоида The Sun. Как и в этот раз Депп и Хёрд представляли разные доказательства и свидетельства. Однако американский процесс оказался полнее британского. Во-первых, Хёрд утверждала, будто пожертвовала деньги от развода на благотворительность - здесь же удалось доказать, что это не так (что ей на пользу не пошло). Во-вторых, в британском процессе было отметено значительное количество свидетельств Деппа (под соусом того, что в момент описываемых событий он был под веществами), в США же вещества свидетельству не помеха. В-третьих, в США исследовались дополнительные доказательства (фото, видео). В-четвертых, в США выступила подруга сестры Хёрд, в сущности заявившая, что сестра Хёрд, свидетельствовавшая ранее в ее пользу, просто наврала.
Депп доказывал, что это именно он, а не Хёрд, оказался жертвой абьюза. Присяжные, строго говоря, отвечали не на этот вопрос, а на вопрос о диффамации, но итог всеми воспринимается так: Депп доказал, что он - жертва. Всякие левые издание уже бьют тревогу: мол, это откат всего того, чего добилась эпоха #metoo. Только-только удалось сделать женские голоса слышимым, но теперь женщины будут боятся говорить о пережитом насилии и абьюзе из страха оказаться под судом за клевету. Ведь Хёрд даже не произносила имя Деппа, когда изображала жертву абьюза. Хотя всем все было понятно - контрактов Деппа тоже лишали формально "не за то", но всем все было понятно.
Но я полагаю, что это откат вовсе не в сторону "патриархата", это того подхода к правосудию, которое подспудно пытались навязать миру в последние годы. Его можно назвать "перераспределительной справедливостью". Если в случае с экономическим перераспределением забирают у богатых и отдают бедным, то здесь мы можем говорить о перераспределении доверия - необходимо забирать доверие у "сильных" (белых, мужчин, богатых) и отдавать его "слабым" (женщинам, цветным, бедным). Таким образом, правосудие должно работать по компенсаторному принципу: там, где есть слово "сильного" против слова "слабого", предпочтение следует отдавать последнему. Однако кейс Деппа и Хёрд важен тем, что наглядно показывает нищету этого классового подхода: вот вам Депп, который по всем параметрам превосходит Хёрд (богатый знаменитый белый мужчина), попадает в ситуацию, когда она гоняет его лещами по дому, приговаривая "тебе все равно никто не поверит". Несложно заметить, что Хёрд так превращает свой "слабый" статус в оружие, а #metoo в ее руках оказывается инструментом абьюза. Таким образом, "перераспределительная справедливость" опровергает саму себя - с ее помощью "слабый" может стать агрессором.
В случае экономики наличие денег или их отсутствие реально нам ничего не говорит о ситуации. Богатый может быть бандитом, а может быть изобретателем. В нищете можно оказаться в силу случайности, а можно благодаря собственной лени. В отношениях оказывается так же: возраст, деньги и гендер не являются универсальным показателем того, кто прав, а кто виноват. Поэтому необходим индивидуальный подход к каждому кейсу, а просто верить на слово нельзя... никому. Нынешнее ликование и хейт в адрес Хёрд - это не мизогиния и не "патриархат". Это нормальная реакция людей, которых годами кормили "классовой борьбой", вместо справедливости, а теперь все, наконец, возвращается на круги своя. К индивидуальному подходу, оценке аргументов сторон и т.д.
Пока мы все здесь заняты известно чем, в большом мире вышел сборник The Routledge Companion to Libertarianism - нечто вроде академической энциклопедии современных либертарианских взглядов. Один из редакторов - Мэтт Зволински из бывших bleeding heart libertarians (на которого я много ссылался в связи с тем, что он продвигает идею базового дохода с либертарианских позиций). Официальным образом книжку теперь можно купить только через танцы с бубном, однако энтузиасты уже перевели важную статью Зволинского о либертарианском подходе к социальному государству и помощи бедным:
Не все либертарианцы принципиально против государства всеобщего благосостояния. А если и так, то не потому, что они придерживаются радикально отличных от нелибертарианских либералов ценностей. Это связано с тем, что в нормативном отношении либертарианцы придают иное значение моральным правам частной собственности, чем другие либералы, и в эмпирическом плане либертарианцы больше доверяют добровольным подходам к облегчению бедности и с большим скептицизмом относятся к правительственным. Большинство либертарианцев рассматривают борьбу с бедностью как важную цель. Но это цель, которую, по их мнению, следует решать в первую очередь за счёт экономического роста, добровольной благотворительности и взаимопомощи. Государственное социальное обеспечение, направленное на борьбу с бедностью, должно быть в лучшем случае крайней мерой.
За публикацию и перевод спасибо @lsj_ru и @PhilosophyWeeb
Не все либертарианцы принципиально против государства всеобщего благосостояния. А если и так, то не потому, что они придерживаются радикально отличных от нелибертарианских либералов ценностей. Это связано с тем, что в нормативном отношении либертарианцы придают иное значение моральным правам частной собственности, чем другие либералы, и в эмпирическом плане либертарианцы больше доверяют добровольным подходам к облегчению бедности и с большим скептицизмом относятся к правительственным. Большинство либертарианцев рассматривают борьбу с бедностью как важную цель. Но это цель, которую, по их мнению, следует решать в первую очередь за счёт экономического роста, добровольной благотворительности и взаимопомощи. Государственное социальное обеспечение, направленное на борьбу с бедностью, должно быть в лучшем случае крайней мерой.
За публикацию и перевод спасибо @lsj_ru и @PhilosophyWeeb
Medium
Либертарианство и государство всеобщего благосостояния
Автор: Мэтт Зволински Перевод: Константин Морозов Оригинальный текст: The Welfare State (сборник «Routledge Companion to Libertarianism»)
Недавно я писал о том, что советские национальные республики, вполне возможно, спасли Российскую Империю от настоящего распада в ходе деколонизации. В ответ ожидаемо подгорело. Однако выдался тот самый случай, когда все попытки поспорить приводят лишь к дальнейшему саморазоблачению. Все любители "официального русского национализма" (я видел штуки, что ли) пытаются упирать на то, что, если история Российской империи продолжилась, то ею была бы выстроена собственная система массового образования. Ясное дело, исключительно на русском языке и в имперской парадигме. В результате, эстонцы с финнами бы еще были, а вот никаких белорусов и украинцев бы точно не было.
В чем здесь саморазоблачение? В том, что всякий "официальный националист" (или, как не совсем правильно говорят, "имперец") - это ультраконструктивист. То есть, человек свято убежденный, что национальная идентичность это такая штука, которая конструируется исключительно сверху. Государством, массовой системой образования и т.д. Здесь, на злобу дня, можно порассуждать о том, что закономерно вся эта публика так любит Петра Первого - главного российского этатиста, который привез с Запада самую худшую, людоедскую форму рационализма, предполагающего все на свете сводится к хорошо отлаженной государственной машине (наука, культура, искусство, религия - все тоже от нее и ради нее). Восприятие идентичности как феномена, который исключительно конструируется по заказу начальства - это из той же серии. На эту почву органично накладывается всякая галковская шиза с историей воюющих разведок. И финальный аккорд: "украинцев придумал Австро-Венгерский Генштаб".
Правда, подход этот едва ли проходит проверку реальностью. Русифицировать Украину вы принялись, как минимум, с того самого Петра Первого - с первых запретов книг, составленных на церковнославянском языке украинского извода. В 19-ом взялись уже совсем по хардкору - всякие валуевские циркуляры и эмские указы с буквально прямым запретом языка. И вот 200 лет последовательной русификации, но стоит лишь империи ослабить хватку в начале 20го века - вот те нате, сразу появляется ворох украинских организаций, издаются книги, журналы и газеты на украинской языка. Откуда это все? Украинских церковников до того прижали, украинское дворянство инкорпорировали, а на неграмотных крестьян никто не обращал внимания. Однако двигателем украинского возрождения в итоге оказывается разночинная интеллигенция - адвокат, врачи, школьные учителя - выходцы из семей крестьян и священников. Вот так вы явление 200 лет давите-давите, а оно все равно берет и прорастает, словно трава сквозь асфальт.
Здесь бы взять да задуматься: возможно, у национальной идентичности есть какие-то источники, помимо государственной муштры? Возможно, есть какая-то стихийная самоорганизация людей? Быть может, обладание собственной уникальной идентичностью - это вообще такая человеческая потребность, которую люди начинают удовлетворять по собственному разумению, стоит им лишь немного обзавестись образованием и культурой? Но нет, официальный русский имперец лишь чешет репу и топает искать происки Австра-Венгерского Генштаба. Или пытается все свалить на советскую власть, которая "выпестовала украинство". Так сильно, что на Кубани в 1926 г. было 50% украинцев, а к 39 г. стало 5%.
В общем, было бы смешно, если бы эта безграничная вера в силу государственной социальной инженерии не приводила сейчас к массовым жертвам, а ретрансляторы с российской пропагандой не ездили буквально по людским костям.
В чем здесь саморазоблачение? В том, что всякий "официальный националист" (или, как не совсем правильно говорят, "имперец") - это ультраконструктивист. То есть, человек свято убежденный, что национальная идентичность это такая штука, которая конструируется исключительно сверху. Государством, массовой системой образования и т.д. Здесь, на злобу дня, можно порассуждать о том, что закономерно вся эта публика так любит Петра Первого - главного российского этатиста, который привез с Запада самую худшую, людоедскую форму рационализма, предполагающего все на свете сводится к хорошо отлаженной государственной машине (наука, культура, искусство, религия - все тоже от нее и ради нее). Восприятие идентичности как феномена, который исключительно конструируется по заказу начальства - это из той же серии. На эту почву органично накладывается всякая галковская шиза с историей воюющих разведок. И финальный аккорд: "украинцев придумал Австро-Венгерский Генштаб".
Правда, подход этот едва ли проходит проверку реальностью. Русифицировать Украину вы принялись, как минимум, с того самого Петра Первого - с первых запретов книг, составленных на церковнославянском языке украинского извода. В 19-ом взялись уже совсем по хардкору - всякие валуевские циркуляры и эмские указы с буквально прямым запретом языка. И вот 200 лет последовательной русификации, но стоит лишь империи ослабить хватку в начале 20го века - вот те нате, сразу появляется ворох украинских организаций, издаются книги, журналы и газеты на украинской языка. Откуда это все? Украинских церковников до того прижали, украинское дворянство инкорпорировали, а на неграмотных крестьян никто не обращал внимания. Однако двигателем украинского возрождения в итоге оказывается разночинная интеллигенция - адвокат, врачи, школьные учителя - выходцы из семей крестьян и священников. Вот так вы явление 200 лет давите-давите, а оно все равно берет и прорастает, словно трава сквозь асфальт.
Здесь бы взять да задуматься: возможно, у национальной идентичности есть какие-то источники, помимо государственной муштры? Возможно, есть какая-то стихийная самоорганизация людей? Быть может, обладание собственной уникальной идентичностью - это вообще такая человеческая потребность, которую люди начинают удовлетворять по собственному разумению, стоит им лишь немного обзавестись образованием и культурой? Но нет, официальный русский имперец лишь чешет репу и топает искать происки Австра-Венгерского Генштаба. Или пытается все свалить на советскую власть, которая "выпестовала украинство". Так сильно, что на Кубани в 1926 г. было 50% украинцев, а к 39 г. стало 5%.
В общем, было бы смешно, если бы эта безграничная вера в силу государственной социальной инженерии не приводила сейчас к массовым жертвам, а ретрансляторы с российской пропагандой не ездили буквально по людским костям.
Кстати, обложка последнего ролика - это моя пасхалка старым русским националистами. На ней изображена картина Лены Хейдиз "Химера загадочной русской души". В конце нулевых группа "русских националистов" пыталась добиться ее осуждения по 282 статье, за это и еще одно столько же возмутительное русофобское полотно (называлось Welcome to Russia, если интересно). Подавалось это все как величайшая борьба за справедливость - дескать, расширим "русскую статью" на русофобов, либералов и евреев. Сохранился даже полный список борцов за справедливость:
"Заявления подали члены Русского Общественного Движения, ДПНИ, Союза Коммунистической Молодежи, Русского Национал-большевистского фронта, Русского Общенационального Союза, Русского Национального Единства и Национально Державной Партия России — развернули широкую кампанию в интернете и подали в прокуратуру больше ста частных заявлений о возбуждении уголовного дела."
https://www.specnaz.ru/article/?1283
Больше ста доносов - это, конечно, впечатляющий пример коллективной энергии, достойной лучшего применения. А пестрый список говорит нам кое-что о "русском движении" тех лет: неважно, кто ты - национал-большевик или монархист, скинхед или философ из ЖЖ - главное, пиши донос!
"Заявления подали члены Русского Общественного Движения, ДПНИ, Союза Коммунистической Молодежи, Русского Национал-большевистского фронта, Русского Общенационального Союза, Русского Национального Единства и Национально Державной Партия России — развернули широкую кампанию в интернете и подали в прокуратуру больше ста частных заявлений о возбуждении уголовного дела."
https://www.specnaz.ru/article/?1283
Больше ста доносов - это, конечно, впечатляющий пример коллективной энергии, достойной лучшего применения. А пестрый список говорит нам кое-что о "русском движении" тех лет: неважно, кто ты - национал-большевик или монархист, скинхед или философ из ЖЖ - главное, пиши донос!