Немного новостей:

1. Vox populi vox Dei - вчера снял ролик о том, что там с экономикой Китая, что её ждёт, и что все это значит для остальных стран. Вышло бодро.

2. 11 августа уезжаю в отпуск, вернусь 25. Но перед отпуском успею снять ещё 2 ролика. После Китая выйдет ролик о том, как собираются данные и рассчитывается инфляция. Ну а потом - пилот CoreEcon со всеми объявлениями о продолжении курса.

Такие дела.

Конкурентные рынки эффективны! Почему так считают экономисты?

1, 2, 3 и 4 части.

Легитимность прибыли

Когда экономисты, теоретизируя, говорят о прибыли, они имеют в виду экономическую прибыль. Что это значит?

Вот есть выручка, есть издержки. Если мы вычтем из выручки издержки, получим бухгалтерскую прибыль. Однако экономистов волнует не размер бухгалтерской прибыли, а эффективное распределение ресурсов. Показатель бухгалтерской прибыли нам ничего об этом не говорит. Это просто значение заработка предприятия за период. Чтобы учесть проблему распределения ресурсов, необходимо вспомнить о таком важном понятии в экономической науке, как альтернативные издержки.

Альтернативные издержки — это наша упущенная выгода, возникающая в процессе принятия экономического решения. Как я писал ранее, в моменте наши ресурсы всегда ограничены. Их мы можем распределить разными прибыльными способами. Выбирая один из нескольких вариантов, мы отказываемся от получения дохода, который возникал бы в случае выбора другой альтернативы.

Предпринимательские решения так же всегда связаны с наличием таких издержек, которые мы должны учесть. Давайте разберемся на простом примере.

Допустим, вы зарабатываете 150 тысяч рублей в месяц, а еще у вас есть помещение, которое вы сдаете за 50 тысяч рублей в месяц. То есть у вас в наличии такие ресурсы: труд и капитал. И тут вы решаете заняться бизнесом. Планируемая выручка — 1 млн в месяц, а издержки — 800 тысяч рублей в месяц. Ваша бухгалтерская прибыль, таким образом, равна 200 тысяч рублей. Однако бизнес съедает все ваше время, а еще вам нужно помещение, чтобы вести свое дело. Выходит, что вам придется уйти с работы, а еще перестать сдавать недвижимость в аренду. Цена вашего решения — 200 тысяч рублей. Значит, это необходимо вычесть из бухгалтерской прибыли. Когда мы из бухгалтерской прибыли вычтем альтернативные (или же неявные) издержки, мы с вами получим экономическую прибыль, т.е. прибыль, которая учитывает цену другого хорошего решения.

Экономическая прибыль в нашем примере равна нулю. Но это лишь означает, что другой вариант столь же доходен, сколь и этот. А значит чисто экономически решение оправдано, это один из оптимальных способов распределения ресурсов. На все это можно смотреть сквозь более сложную оптику. У предпринимателя могут быть в наличии ресурсы, которые он может разместить с разной доходностью, но и разной степенью риска. Альтернативы могут быть такие: размещение денег на вкладе в банке или открытие кофейни.

Как ни крути, суть предпринимательского открытия — есть нахождение такого способа размещения ресурсов, что экономическая прибыль будет больше или равна нулю. При этом, если фирме в условиях конкурентных товарного рынка и рынка труда удалось нанять работников по заявленной ставке, как и привлечь капитал, а еще и получить положительную экономическую прибыль, то ресурсы распределены на этих рынках эффективно.

Если же экономическая прибыль положительная, это говорит нам о том, что емкость рынка больше, чем то количество фирм, которое на нем работает. В долгосрочной перспективе на анализируемом рынке экономические прибыли достигают нуля, а количество фирм равно оптимальному. Но об этом в одном из следующих постов.

Оптимизация и равновесие

В основе экономических моделей лежит оптимизирующее поведение агентов, а также согласованность результата их взаимодействия (равновесие). Но что это значит?

Чтобы построить самую простую экономическую модель (обмен между фирмами и потребителями при заданных ограничениях), нам для начала необходимо:

1. Описать множество товаров, которые потребители будут покупать, задать доходы потребителей и цены на товары:
2. Задать предпочтения потребителей:
3. Определить те ресурсы, которыми будут располагать фирмы;
4. Задать технологии, которые доступны для фирм.

То есть, с одной стороны у нас есть ограничения для потребителей (доходы и цены, доступные товары) и фирм (ресурсы), а с другой их цели — у потребителей предпочтения, а фирм технологии. Оптимизация потребителя заключается в том, чтобы в наибольшей степени удовлетворить свои потребности при заданных ограничениях по реальному доходу (номинальный доход с поправкой на цены). Оптимизация фирмы в том, чтобы выбрать такую технологию, которая бы максимизировала выпуск при данных ограничениях по ресурсам. Таким образом, мы формулируем поведенческие правила наших агентов в модели.

Далее, нам нужно убедиться в том, что решения агентов в процессе взаимодействия могут быть согласованы, то есть будет достигнут компромисс или равновесие.

Наша модель готова!

В этой простой модели есть параметры, которые являются внешними (экзогенные переменные), то есть определяются за пределами модели. Они могут определяться в других связанных моделях, на основе данных или устанавливаться исследователем произвольно (например, для проверки гипотезы внутри модели). Такими параметрами в нашей модели являются: доходы потребителей, цены, ресурсы и их стоимость. Также заданы цели (они в целом могут быть любыми, но нам же нужно как-то смоделировать выбор, поэтому мы эти правила формулируем). А еще есть параметры, которые формируются внутри модели (эндогенные переменные): это количество произведенных товаров для обмена.

Из оптимизации потребителя выводится кривая спроса, а из оптимизации фирмы — предложения. В каждой точке кривой спроса максимизируется полезность потребителей, а в каждой точке кривой предложения прибыль. А вот совместное решение — компромисс — и есть устойчивое состояние или равновесие. В базовом варианте компромисс единичен.

Если изменить экзогенные переменные (доход, цены или количество и стоимость ресурсов) у нас изменятся и оптимумы для потребителей и фирм, которые принимают решения в моменте с заданными ограничениями. Эти изменения приведут к другому равновесию в силу сдвигов наших кривых.

Я описал очень простую модель. Конечно, аппарат экономики дает возможность анализировать реальность при помощи более сложного моделирования. Агенты со стороны спроса могут быть неоднородны (у них могут быть разные предпочтения), фирмы тоже могут отличаться друг от друга. Мы можем ввести правительство, связать несколько моделей друг с другом, добавить вероятностные параметры, стохастичность, у нас может быть несколько возможных компромиссов, т.е. множественность равновесий и т.д. Но основа у таких моделей все равно будет та же, что и в нашем простом случае.

Неплохой ролик от Банка России. Директор департамента денежно-кредитной политики Банка России Кирилл Тремасов объясняет, чем плавающий валютный курс лучше фиксированного. Важно, что его объяснение строится на примерах уязвимости национальной экономики от шоков, которые исходят от изменения глобальной конъюнктуры. Речь и про снижение цен на нефть, и про арбитраж в условиях отсутствия паритета процентных ставок, и про сложности удержания курса в условиях кризиса. Тремасов приводит примеры из 1998 года (дефолт), 2008 (мировой финансовый кризис), 2014 и 2020. Так же он рассказывает о различиях в инфляционном давлении на экономики Германии и США — эпоха Великой инфляции.

В общем, советую посмотреть. Часть того, что говорит Тремасов, я рассказывал в своих роликах, но в этом видео много новой и полезной для вас информации, изложенной просто и доступно.

https://www.youtube.com/watch?v=24e0UEnqw8o

ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ КИТАЯ: ПРОБЛЕМЫ В ЭКОНОМИКЕ И ЗАМЕДЛЕНИЕ РОСТА

Последние годы в Поднебесной накопившиеся за прошедшее десятилетие проблемы стали вылезать наружу как грибы после дождя в сезон. Речь и про кризис в секторе недвижимости, и про рост за счет инвестиций, часто непроизводительных, и про банковские неурядицы, и про регуляторное давление на предпринимательский сектор.

Сегодня я, во-первых, расскажу о том, что же происходит в Китае с экономикой, а, во-вторых, постараюсь обрисовать наиболее вероятный, с моей точки зрения, сценарий развития ситуации и что же это будет означать для остальных экономик.

Поддерживайте канал!
Boosty: https://boosty.to/furydrops
Сбер: 4276 3801 8877 7325
Альфа: 5559 4941 8861 0769
BTC: bc1qffl6lt8zmgfupj0wuj7dkt90lk95lvtw5xjmak
ETH: 0xb27a8d428f823aCBB498B8A5a893d8f86d95569B
BNB: bnb1j7wjvcnz0rpnaqdghs5xc4nn2uhgrhrhqgnd2n
DASH: XiN5CC9XrVNRBDhuke5dVtr7cUkqap8uSg
Binance USD: 0x491403AE8fDb12fDD6BdB45Fa1B8488278502226
USDT-TRC: TCcWmh5gEiLVhW9wjkbd7DN4k3x7hf9gFK

Приятного просмотра!

P.S. Голосования в моем канале работают! Просили Китай — получили Китай.

P.P.S. Пост на Бусти со сценарием ролика опубликую на выходных.

Как обычно по понедельникам на Econs.online вышла подборка интересных записей в экономических блогах.

Первая заметка подборки почетного профессора Школы бизнеса Стерна Нью-Йоркского университета, знаменитого «Dr. Doom», Нуриэля Рубини. Она о том, что на смену десятилетиям «Великой умеренности» приходит новая эпоха «Великой стагфляции» – причём надолго. Колонка сильно перееликается с моими рассуждениями об эволюции капитализма (1 и 2).

Вторая заметка в подборке об инфляции в США. «Это еще не конец инфляции, и даже не начало конца. Но это, похоже, конец начала», – радуется июльской статистике США нобелевский лауреат по экономике Пол Кругман.

Наконец, третья и, пожалуй, самая интересная о том, почему экономисты часто проигрывают политикам.

Взаимодействие экономистов и политиков – это столкновение двух цивилизаций, приходит к выводу редактор Journal of Economic Perspectives Тимоти Тейлор, размышляя над опубликованной в Chicago Booth Review статьей Алана Блиндера – влиятельного экономиста, специализирующегося на вопросах денежно-кредитной политики и деятельности центральных банков, бывшего вице-председателя ФРС и бывшего члена совета экономических консультантов при президенте США Билле Клинтоне. Политики часто используют экономику как пьяный – фонарный столб: для поддержки, а не для освещения, делится собственной «теорией фонарного столба» Блиндер. Такой подход далек от оптимального, но в попытках его изменить экономисты особо не преуспели. Имея богатый опыт и академической работы, и участия в подготовке политических решений, Блиндер размышляет о том, почему политические решения нередко расходятся с советами экономистов и что экономисты могли бы изменить в себе, а не в политиках, чтобы оказывать большее влияние на решения последних.

Фундаментальное отличие экономистов и политиков – в том, как они думают. Казалось бы, логика есть логика, расчеты есть расчеты. Но нет: есть еще политическая логика и политические расчеты. Представьте себе политику, предлагает Блиндер, которая генерирует по $1 млн для 10 человек и обходится 10 млн человек в $2 с каждого – то есть приводит к $10 млн прибыли и $20 млн убытков. Получается вывод, что это, вероятно, плохая политика, раз она ведет к потере благосостояния. Однако если применить политический расчет, то может оказаться, что 10 выигрывающих такую политику активно поддерживают, в то время как 10 млн остальных могут даже не замечать своих двухдолларовых потерь. Если экономисты, занимающиеся политикой, пытаются максимизировать общественное благосостояние, то политикам важна максимизация шансов на избрание и переизбрание. Если главной заботой экономистов является эффективность экономики, то политиков больше заботит не эффективность, а предполагаемая справедливость. Экономистам важнее содержание – «то, что хорошо», а политикам – «то, что хорошо звучит»: и это часто не одно и то же.

Еще одна причина, по которой экономисты терпят неудачу на политическом ринге, в том, что они в своих концепциях сосредотачиваются почти исключительно на равновесных состояниях – тогда как в действительности люди практически всю свою жизнь живут в состоянии перехода. Поэтому экономистам стоило бы прекратить пренебрежительно говорить об «издержках перехода», то есть о цене в виде вероятной потери рабочих мест, доходов и благосостояния, которую люди платят, когда экономика переходит из состояния равновесия при политике А в состояние равновесия при политике Б, и уделять больше внимания тому, что происходит с людьми в периоды таких переходов, советует Блиндер. «Я думаю об экономической политике реального мира как о цирке с четырьмя аренами: содержание, политическая конъюнктура, месседж и процесс», – пишет Блиндер. Экономисты часто ограничиваются первой ареной – сутью: что представляет собой та или иная политика и каковы ее последствия. Чтобы возможности улучшения экономической политики воплотились в реальность, экономисты должны научиться понимать некоторые обычаи «другой цивилизации» и выходить за пределы единственной комфортной для них арены, советует Блиндер.

Пока я в отпуске, интенсивность контента снизилась, но вот как вернусь 25 августа, так возьмусь за старое.

А пока хочу порекомендовать неплохой материал о том, что делать с долларами в российском банке. Пост вышел на канале Финансовая культура (не реклама, реклама всегда с пометкой #промо).

После введения санкций средства в долларах внутри России больше не являются таким надежным способом сбережений, которым многие их считали. Санкции могут ужесточаться, и ни банки, ни ЦБ не смогут на это повлиять. Если для вас по каким-то причинам важно держать часть средств именно в валютах стран, которые ввели санкции (например, у вас там есть постоянные расходы), то стоит изучить возможность открытия счета за рубежом. Если для вас важно хранить деньги в России, то лучше использовать те валюты и инструменты, которые не могут попасть под санкции и быть заблокированы.

https://t.me/fincult_info/505

​Прислали фото молодого артиллерийского прапорщика Фридриха Хайека (1918). Того самого, который позже получит Нобелевскую премию по экономике, откроет идею рассеянного знания, оформит концепцию спонтанного порядка и напишет одну из главных политических книг XX века - "Дорога к рабству".

К фото прилагаю воспоминания Хайека о философе Людвиге Витгенштейне, с которым экономист встретился в августе 1918 года.

Между железнодорожными путями и вокзалом в Бад Исле прежде был пустырь, на котором 60 лет назад в сезон отдыха перед отходом ночного поезда в Вену устраивались гулянья.

Думаю, что был последний день августа 1918 года, когда в шумной толпе молодых офицеров, возвращавшихся на фронт после отпуска, два артиллерийских прапорщика осознали, что они должно быть знакомы. Я не знаю, было ли это некое фамильное сходство, или мы в самом деле встречались прежде, но что-то подтолкнуло каждого задать вопрос: "Вы не Витгенштейн?" (а может быть, "Вы не Хайек?"). Во всяком случае, мы провели вместе эту ночь по дороге в Вену, и хотя большую часть ночи мы пытались поспать, но смогли немного поговорить.

Отдельные детали этого разговора произвели на меня сильное впечатление. Он был не только сильно раздражен возбужденностью наполнявших вагон шумных и, скорее всего, полупьяных офицеров, и не думал даже скрывать своего презрения к роду человеческому в целом, но при этом был совершенно уверен, что любой его родственник, сколь угодно дальний, должен придерживаться тех же стандартов, что и он сам. И он был не столь уж не прав! Я был тогда очень молод и неопытен, мне едва исполнилось 19, и я был продуктом воспитания, которое сейчас назвали бы пуританским, в результате которого ледяная ванна, в которую погружался по утрам мой отец, рассматривалась как отличное средство для дисциплинирования тела и ума (хотя редко кто подражал ему). А ведь Людвиг Витгенштейн был на 10 лет старше меня.

В этом разговоре меня больше всего поразила сильная страсть к правдивости во всем (только учась в университете я опознал в этом стремлении стиль, характерный для молодых венских интеллектуалов предыдущего поколения). Эта правдивость обратилась почти в моду в той пограничной группе, состоявшей из чисто еврейских и чисто дворянских интеллигентов, с которыми я позднее так много общался. Это значило много больше, чем просто не врать. Следовало "жить" по истине, и не терпеть никакой претенциозности ни в себе, ни в других. Иногда результатом была открытая грубость. Каждая житейская условность подвергалась анализу и обличалась как фальшь. Витгенштейн был просто очень последовательным по отношению к себе. Порой я чувствовал в нем некое извращенное удовольствие от того, как он вскрывал ложность своих чувств и как постоянно пытался очистить себя от всякой фальши.

Адаптированный сценарий ролика про Китай со всеми ссылками на дополнительные материалы теперь на Boosty. Доступен всем, кто помогает каналу.

Что же происходит в Китае с экономикой? Какой сценарий развития ситуации наиболее вероятен? Что это будет значить для мировой экономики?

Если любите не смотреть, а читать, подписывайтесь:

https://boosty.to/furydrops/posts/29bcc029-969f-4539-8928-a1999d787d1c?share=post_link

В роликах про Китай и Японию я рассказывал о стратегии модернизации Big push. Если коротко, смысл в том,что государство выступает координатором развития ключевых отраслей для экономики, которая стремится стать индустриальной.

Правительство берет на себя обязательство выступать гарантом спроса на продукцию предприятия, которое осуществляет масштабные инвестиции - этакий офсетный контракт. Обычно, конечно, правительство не напрямую покупает продукцию предприятия, а скорее гарантирует развитие смежных отраслей в долгосрок. Например, в рамках японской модернизации единовременно и скоординированно развивались сталелитейная промышленность и автопром, который был одним из ключевых потребителей продукции металлургов.

В общем, нечто похожее вроде как планирует российский Минпромторг. Получится ли? Тут есть проблемы.

Во-первых, нужно не только обеспечение спроса, но и реструктуризация отраслей под минимально эффективный размер предприятия, что гарантирует получение льгот действительно эффективным компаниям, а не тем у кого админресурс. Учитывая наш уровень коррупции, вполне возможна типичная история, когда льготы есть, а результата нет. Ну, а, во-вторых, новый подход к импортозамещению будут реализовывать те же, кто провалил старый.

Короче, сама идея хорошая и может сработать. Но у меня есть опасения, что в итоге выйдет не Big push, а Big flush, если вы понимаете о чем я.

Времена, в которые мы с вами живём, заставляют рефлексировать и искать ответы на сложные вопросы. Часто, чтобы понять, как же нам жить вместе с тем, что происходит, нужно обратиться к чужому опыту, который далеко не всегда релевантен, но порой может сыграть терапевтическую роль, а может даже стать чем-то большим.

В отпуск я взял с собой две книги: "Гибель империи" Гайдара и его же биографию из серии ЖЗЛ. В биографии Гайдара вторая глава называется "Партизаны 68-го". Пожалуй, эта часть книги лучше всего передаёт те настроения, которые имели место среди совершенно разных, но разумных и мыслящих людей того времени. Можно сколь угодно много ругаться на советскую интеллегенцию, но факт в том, что многие из нас мало чем от неё отличаются с поправкой на времена. И они, и мы - интеллектуалы своей эпохи или во всяком случае претендуем на это. И они, и мы - хотим другого будущего для своей страны. И они, и мы - нередко надеялись, что да, недостатков много, но все течет, и все меняется, есть же надежда на постеренные перемены. И они, и мы - часто сильны в слове, но при этом, как правило, слабы в деле.

События 20-21 августа 1968 года переживались советским "креативным классом" настоящей трагедией. И это неудивительно, если учесть, что со времен XX съезда КПСС прошло всего 12 лет, либерализация в Чехословакии (Пражская весна) рассматривалась интеллегенцией в целом положительно, а в возвращение или некую реинкарнацию сталинизма не верил никто. Физики и лирики, шестидесятники, романтики социализма с человеческим лицом.

И тут - ввод войск в Чехословакию. Для многих - это был удар сродни тому, с чем столкнулись многие 24 февраля 2022 года.

21 августа. Среда. Ужасно, что мы бессильны и беспомощны. Сегодня самый черный день этого года — Чехословакия оккупирована своими «братьями», советские танки попирают ее землю. Члены правительства вместе с Дубчеком увезены на бронированных автомобилях, а может быть, их уже нет в живых. Вчера в одиннадцать вечера мы с Инной обсуждали чешские проблемы, а сегодня, к великому несчастью, сбылись мои мрачные предчувствия, из-за которых Инна так на меня рассердилась. Сегодня уже плакала я и даже Дима. В первый раз за пять лет начали глушить передачи радио Би-би-си, «Голос Америки» и другие. Кое-что мы все- таки услышали. Всю ночь работало Пражкое радио, оно сообщало населению об «интервенции пяти дружеских государств» во главе с войсками моей родины. Убито около 20 словацких студентов, есть раненые...

Это запись принадлежит Юлии Нельской-Сидур, жены скульптора Вадима Сидура (другие записи можно прочесть здесь: https://prozhito.org/person/565). По свидетельству экономического журналиста Отто Лациса, Тимур Гайдар (отец Егора) хотел "шлепнуться в знак протеста". Ну а сам Егор в интервью Познеру на вопрос о том, когда он стал "не советским", ответил (https://youtu.be/-_Kcxqmz3ik):

Я, собственно, стал по-настоящему не советским в августе 1968 года, когда мне было 12 лет.

Советский союз рухнул через 23 года после событий, которым сегодня исполнилось 54 года. Я не знаю, как долго продлится все то, что мы наблюдаем сейчас, но думаю, что 24.02.2022 стало таким же поворотным моментом для многих, как и 21.08.1968. Бессилие, неверие в эффективность "булавочных уколов" - пикеты, раздачи листовок и прочее - все это уже было. Но СССР больше нет. И это, как мне кажется, самый важный урок истории.

Решил реанимировать твиттер.

Написал тред о том, почему горизонталный этичный бизнес для друзей — это скорее всего плохая идея.

https://twitter.com/furydrops_/status/1561623222658924544?s=20&t=4Y6dOM4SJXquCUyXkdsfzw

Профессор Гарварда и бывший член Совета экономических консультантов при президенте США в администрации Билла Клинтона Джеффри Френкель в свежей записи в блоке объясняет, почему цены на сырьевые товары, вероятно, прошли пик и продолжат снижаться.

Произошедший за последние два года скачок цен на нефть, другие виды ископаемого топлива и сельхозтовары было трудно не заметить: мировые индексы цен на сырье с апреля 2020 г. по март 2022 г. почти утроились. Менее заметно, считает Фрэнкель, что за лето цены на многие из сырьевых товаров несколько снизились. Например, цена нефти сорта Brent, взлетев с $20 за баррель в апреле 2020 г. до $122 в марте 2022 г., с июня по август снизилась до $100; цены на бензин в США также снизились на 20% с июня. CRB Commodity Index (цены фьючерсов на сырьевые товары) с пика в начале июня снизился к 26 августа почти на 10%. Есть две макроэкономические причины полагать, что цены на большинство сырьевых товаров будут снижаться и дальше, перечисляет Фрэнкель: одна из них очевидная, другая менее известная.

Очевидная причина – это экономическая активность: динамика ВВП является одним из важных факторов, определяющих спрос и, соответственно, цены на сырье. Второй фактор, менее очевидный, – реальная процентная ставка. На данный момент прогнозы роста мировой экономики (замедление) и процентных ставок (повышение) предполагают, что цены на сырье продолжат снижаться. Влияние ставок обусловлено не только тем, что они повышают вероятность торможения ВВП. Между ставками и ценами на сырье есть взаимосвязь, простое объяснение которой заключается в том, что ставка является «стоимостью хранения» запасов: ее рост снижает спрос фирм на хранение запасов и, соответственно, сырьевые цены. Кроме того, повышение ставок побуждает инвесторов переходить от сырьевых активов к казначейским бумагам. А в странах-экспортерах повышение реальной процентной ставки – оно происходит из-за роста номинальных ставок при снижении инфляции – может вызвать укрепление национальной валюты, что ведет к снижению цены экспортируемого товара в национальной валюте. За исключением газа, цена на который в Европе продолжит расти, поскольку континенту предстоит научиться зимовать без российских поставок, рост номинальных ставок в мире предполагает снижение реальных цен на большинство сырьевых товаров, заключает Фрэнкель.

Пересказ оригинальной записи Econs.online

СССР ОБГОНИТ США, ДОБРЫЙ КИТАЙ, КИМ ИР СЕН - МЕССИЯ, БОГАТАЯ КНДР | ПЛОХИЕ ПРОГНОЗЫ

Сегодня я расскажу о долгосрочных прогнозах экономистов, которые были основаны сугубо на текущей динамике. И поэтому нет ничего удивительного, что они обернулись провалом. Сразу оговорюсь, я не считаю страшно провальными не самые точные краткосрочные прогнозы. Например, Ирвинг Фишер, один из самых влиятельных и без сомнения выдающихся экономистов США первой трети XX века, в октябре 1929 года сказал, мол, акции на фондовом рынке достигли «постоянно высокого плато». Менее чем через две недели случился черный четверг и началась Великая Депрессия.

Текущую динамику сложно прогнозировать, а шоки для экономики часто носят случайный характер. Здесь не было ничего структурного, качественного. Того, что позволяет судить о перспективах экономического роста, глядя на данные.

Вообще, в части долгосрочных перспектив, экономисты могут ошибаться, выбирая лидера из тех экономик, которые в моменте растут хорошо и при этом все показатели указывают на то, что эта конкретная экономика будет также замечательно расти и дальше. А вот назначить лидером роста ту экономику, которая имеет грандиозные структурные проблемы прямо сейчас, очень сложно. Но некоторые выдающиеся экономисты наступали на такие грабли. Какие-то ошибки можно объяснить тем, что литература, посвященная росту, была слабо развита или малоизвестна, а какие-то тем, что один из выдающихся философов науки 20 века Карл Поппер называл “нищетой историцизма”. Именно на таких ошибках я сконцентрируюсь сегодня. И, конечно, поговорю о философии истории.

Приятного просмотра!

https://youtu.be/Out2p2Ge6d4

P.S. Полезные ссылки и текстовая версия скоро на boosty!

Что можно сказать про Горбачева?

У меня на канале уже есть ролик про распад СССР. Если вам интересно, можете посмотреть.

Перечислим крупными мазками основные проблемы, которые в явном виде себя проявляли в СССР в 80-е:

1. Реальные темпы экономического роста были недостаточны для продолжения в качестве одного из лидеров гонки вооружений.

2. В силу отвлечения и без того ограниченных ресурсов в пользу ВПК, товарный дефицит усугублялся и становился все заметнее. Союз уже тогда был крупнейшим импортером продовольствия, что свидетельствовало о кризисе советского сельского хозяйства.

3. Цены на нефть драматично упали, внешний долг стал расти, прогрессировал дефицит бюджета. Никаких фондов не было (типа ФНБ или Резервного фонда), все проедали для удовлетворения текущих потребностей, валютные доходы падали.

4. СССР был технологически отсталой страной. Ключевым экспортным товаром были нефть и газ, цены на которые упали, а сложным экспортом СССР похвастаться не мог. Союз проигрывал не только производственную гонку, но и информационную.

5. Продолжительность жизни падала, уровень потребления алкоголя на душу рос.

И тут на сцене появляется Михаил Горбачев. Еще до того, как он стал генсеком ЦК КПСС, Михаил Сергеич заявил: «Только интенсивная, высокоразвитая экономика может обеспечить укрепление позиций страны на международной арене, позволит ей достойно вступить в новое тысячелетие как великой и процветающей державе».

Способы, которыми Горбачев решил все это обеспечить, были совершенно неадекватны. Во многом это было связано с тем, что реформы на нормальном профессиональном уровне даже по меркам 80-х проводить было толком некому. Лишь очень немногие представители советской элиты хорошо говорили на иностранных языках, ни один человек в Советском Союзе не имел присвоенной на Западе докторской степени по экономике. Советские руководители при этом не были готовы приглашать зарубежных экспертов. При этом Советский Союз даже не являлся членом таких международных организаций, как МВФ, Всемирный банк или ВТО. Не имея достаточных теоретических и практических знаний, советские руководители изобретали свои собственные реформы и получили соответствующий результат.

Все это я к чему. Неумелые реформы усугубили положение СССР, но вряд ли уместно возлагать вину на Горбачева. СССР в 80-е "работал" по сложившейся абсурдной и путанной бюрократической инерции. Такой же часто абсурдной и путанной вышла перестройка. Принимать ответственные политические решения не умели. Да и не очень-то хотели. В итоге Союз приказал долго жить, 90-е были тяжелее, чем могли бы быть, если бы не копили хронические проблемы, а действительно стремились их решить. Но зато у нас появилась Pizza Hut (Wait... Oh, Shi...).

Немного про инерционность советской бюрократии и качество человеческого капитала среди партийной номенклатуры (из книги "Гибель империи" Е. Гайдара)

Первый сюжет.

Объемы производства вооружений определялись не военными потребностями, а тем, какие производственные мощности созданы. Если технологически возможно нарастить выпуск — всегда находился способ обосновать необходимость этого. На вопрос помощника Генерального Секретаря ЦК КПСС М. Горбачева Г. Шахназарова: "Зачем надо производить столько вооружений?", начальник Генштаба С. Ахромеев ответил: "Потому что ценой огромных жертв мы создали первоклассные заводы, не хуже, чем у американцев. Вы что, прикажете им прекратить работу и производить кастрюли? Нет, это утопия".

Второй сюжет.

Горбачев в своих воспоминаниях пишет: "Андропов просил нас с Рыжковым еще раз все взвесить и свои выводы доложить ему. Пытаясь понять существо дела, мы попросили дать нам возможность разобраться с состоянием бюджета. Но Андропов лишь рассмеялся: — Ишь, чего захотели. В бюджет я вас не пущу".

Третий сюжет.

Кадровую политику партии хорошо иллюстрирует одна из записей в протоколах Президиума ЦК КПСС "О товарище Засядько": "О Засядько: говорят, перестал пить. Тогда его министром на Украину".

Доля выходцев из столиц и крупных университетских центров в руководящих органах партии последовательно сокращалась. Доля выходцев из деревни, с низким уровнем базового образования, вплоть до начала перестройки росла. Новое поколение руководителей, приведших к власти в 1985 году, было образовано лучше своих предшественников. Но качественной экономической подготовки ни они сами, ни их ближайшие соратники, отвечающие за экономику, не получили. Они не понимали, как устроен мировой рынок, как взаимосвязаны внешнеторговый баланс, бюджет и снабжение населения, не могли оценить стратегические угрозы, с которыми столкнулась страна...

Слова, сказанные М. Горбачевым летом 1990 г. на Пленуме ЦК КПСС, можно интерпретировать как самооправдание. И тем не менее, он говорил правду: "Нам досталось крайне тяжелое наследие. Наша экономика и весь общественный организм изнемогали от хронических болезней. Запущенность деревни, сельского хозяйства, перерабатывающей промышленности, плачевное состояние нашей природы, устарелая структура производства, отставание в науке и технике — разве все это не последствие экономической и технической политики, проводившейся десятилетиями".