Сегодня в моем платном канале день экономики всего странного!

Подписчики попросили меня рассказать о Питере Лисоне и его исследованиях. Лисон - представитель новой австрийской школы (если более конкретно - хайекианец, работающий в Меркатус центре университета Джорджа Мейсона).

Первая его большая книга - "The Invisible Hook. The Hidden Economics of Pirates" 2009 года выпуска (кстати, переведена на русский язык). Уже интригует. Но как вам относительно недавняя "WTF?! An Economic Tour of the Weird" (2017)? Если в первой Лисон сосредотачивается на изучении взаимоотношений членов команды пиратского корабля и выстроенных ими институтах, то во второй он занимается рационализацией (и экономическим моделированием) разнообразных странных практик, доказывая, что на деле в них хватает "здравого смысла" и вообще они вполне себе играют роль частных институтов. Почему в викторианской Англии проводили аукционы "бывших в употреблении" жен? Зачем в Италии, Франции и Швейцарии на протяжении 250 лет в уголовном порядке преследовали грызынов и насекомых? И как так вышло, что абсолютно безумная с сегодняшних позиций практика "Божьего суда", известная как ордалии, пользовалась популярностью долгое время, причем со стороны не только обвинителей, но и обвиняемых?

Эпатаж, экспрессия, теория игр и задорный слог. Если вы хотите узнать:

- что происходит с австрийской экономической школой в наши дни?

- действительно ли Капитан Крюк встретил Адама Смита, и они нашли множество идейных пересечений?

- можем ли мы назвать средневековые ордалии рациональной социальной практикой?

- почему Католическая церковь на протяжении 250 лет судила по полной судебной процедуре грызунов и насекомых?

- всегда ли полезно применение теории игр и теории рационального выбора? и может ли нам помочь рациональная реконструкция приблизиться к истине?

- в чем Лисон слон? а в чем профан?

переходите по ссылке и отправляйтесь в тур по экономике всего странного!

Билет - 250 рублей. Ищите пост в закрепе!

Осторожно, постов по теме очень много. И они еще не закончились!

https://t.me/tribute/app?startapp=slyT

Осторожно, оптимизм! Первый год президенства Хавьера Милея.

Эта серия постов была написана для подписчиков платного канала. Т.к. я обещал пост про первый год Милея многим подписчикам до создания Based Economist (подписывайтесь, кстати), публикую свои оценки здесь.

Если вы внимательно читали иностранную околоэкономическую прессу, вы могли видеть множество хвалебных отзывов, посвященных первому году президентства Хавьера Милея. И этому, будем честны, есть основания.

Инфляция значительно замедлилась, и если в 2023 году она в среднем за месяц составляла около 10%, то в 2024 - 6,8% (а если сопоставить апр23-дек23 и апр24-дек24, т.е. временные промежутки, когда нивелирован эффект от отпуска тарифов в 24 году, то 11,1% и 4,1% в среднем соответственно). Годовая инфляция снизилась почти вдвое с 211% до 118%, причем более половины от годовой инфляции за 2024 год пришлась на период январь-март, когда как раз активно отпускали регулируемые цены. Без этих трех месяцев инфляция составляет около 44% (если представить, что в период январь 24 - март 24 инфляция росла бы среднемесячными темпами, то вышло бы 62,3% в год). В 2025 году ожидается, что инфляция составит от 18% до 30%, что по сравнению с 2023 годом - явный прогресс.

На деле такое существенное замедление инфляции сопряжено с масштабной и агрессивной фискальной консолидацией, которую провело правительство Милея. Аргентина после Мирового финансового кризиса не вылезала из бюджетных дефицитов, причем ситуация только усугублялась за исключением короткой передышки в 2018-2019 гг. Безответственная фискальная политика вкупе с институционализированным режимом клиентилизма и протекционизма (то, что можно обозначить просто как "перонизм") - главные разрушительные силы аргентинской экономики, которые принципиально несовместимы с макроэкономической стабилизацией. И надо отдать должное правительству Милея: реструктуризация доходов и сокращение расходов способствовали стабилизации государственных финансов, впервые за десятилетие государственный бюджет вышел в профицитную зону.

И замедление инфляции, и бюджетная консолидация относятся к фазе 1 экономической политики Милея, которую можно обозначить как "шоковая терапия". Но впереди еще 2 и 3 фазы, т.е. полноценная макроэкономическая стабилизация и переход к устойчивому росту. И реализовать указанные меры по-прежнему крайне непросто.

Во-первых, несмотря на агрессивную фискальную консолидацию, которая включала наложение "вето" Милеем на ряд проинфляционных законов, принятых законодательной властью, ситуация может еще измениться. Дело в том, что экономика Аргентины находится в рецессии. И для ее полноценного преодоления необходимы структурные, они же микроэкономические, реформы, которые провести будет значительно сложнее. Если этого не произойдет, общественная поддержка Милея, по-прежнему очень высокая, может начать снижаться. И тренд в части государственных расходов развернется. Тем не менее важно отметить: шоковая терапия была неплохо подготовлена, правительство не скрывало первоначальных негативных эффектов и открыто указывало на то, что для достижения результата придется затянуть пояса (хороший пример эффективной коммуникации с обществом).

Во-вторых, пока рано говорить о полноценной победе над инфляцией. Предвыборное обещание Милея - долларизация и упразднение ЦБ. Но исторический опыт в этой части нельзя назвать по-настоящему успешным. Для полноценной победы требуется переход к операционной, кадровой и финансовой независимости аргентинского ЦБ и режиму инфляционного таргетирования, чего пока в заявлениях не сказать, что проглядывается.

В-третьих, по-прежнему есть проблемы с адекватностью официального валютного курса. Чтобы перейти к режиму инфляционного таргетирования, способного поддерживать устойчиво низкую инфляцию, валютный курс необходимо освободить (в случае с Аргентиной до полноценной реализации экспортного потенциала параллельно потребуются определенные элементы контроля за движением капитала). Но к этому не готовы. И в целом диспозиция такова, что многие из имеющихся валютных ограничений будут сняты лишь при переходе к фазе 3, но такой переход может оказаться слишком запоздалым.

Из позитивного можно отметить также начало программы по привлечению иностранных инвестиций в энергетический и сырьевые секторы (30-летние налоговые льготы и дерегуляция внешнеторговой деятельности для ряда отраслей) и дерегулирование арендного рынка, который сталкивался в последние годы с явным дефицитом предложения. Но и здесь не без ложки дегтя.

Аргентина по-прежнему остается одной из самых экономически несвободных стран в мире. Речь не только о крайне высоких импортных тарифах (а их понижение может привести к фискальной дыре в моменте, поэтому действовать нужно осторожно), но и про множество разного рода чисто регуляторных мер, приводящих к непропорционально высоким ценам на импортную продукцию в регионе (об этом мы с Константином Ватрубой рассказывали в совместном подкасте) и затрудняющих экспорт. Сюда же относятся и множество имеющихся до сих пор валютных ограничений. Такое положение вещей приводит к недоверию иностранных инвесторов, что может серьезно затруднить приток ПИИ несмотря на принятые льготы (и здесь же по-прежнему играет важную роль пока еще не достигнутая макроэкономическая стабильность).

Арендный рынок и правда задышал после дерегулирования. Предыдущее правительство значительно зарегулировало аренду: срок договора аренды должен быть не меньше 3-х лет, корректировка арендных ставок не чаще одного раза в год (что разумно при стабильной инфляции, но абсолютное безумие на фоне трехзначной инфляции), контракты номинированы только и исключительно в песо. Результат предсказуем: владельцы жилья не выставляли его на арендный рынок, предпочитая использовать недвижимый актив в качестве инвестиционного или спекулятивного. Милей снял эти ограничения. Теперь условия договора и валюта могут обсуждаться свободно между сторонами. В итоге арендный рынок наполнился предложением. И тут вопрос баланса эффектов: текущие арендаторы сталкивались с утроением арендных ставок при продлении договора, зато новые арендаторы получили снижение цен. Короче говоря, на фоне выросшей безработицы и высокого уровня бедности есть и "плюсы", и "минусы" от дерегулирования с точки зрения краткосрочных эффектов благосостояния.

Наокнец, перед Аргентиной на сегодняшний день стоят и другие вызовы. Во-первых, Милей слишком много внимания уделяет культурной войне с "международным социализмом", что совсем не способствует налаживанию дипломатических связей, необходимых для нормализации внешнеторговых потоков и повышения инвестиционной привлекательности. В текущей ситуации Милею, напротив, требуется в большей степени обращать внимание на внутренние проблемы, а не красоваться на междунронадной арене с яркими лозунгами. Слишком большая акцентация на культурном дискурсе вполне может подорвать доверие к его политике внутри страны и... Это, во-вторых, вплоть до декабря 2025 года Милей будет точно лишен широкой поддержки законодательных органов власти и провинций.

Для эффективного решения стоящих перед Аргентиной трудностей, Милею необходимо сосредоточиться на поиске консенсуса внутри страны, чему вполне может способствовать исправление системы социальной поддержки. Сейчас ее можно обозначить в качестве "коворовой", т.е. охватывающей крайне широкие слои населения, а потому недостаточной для тех, кто в ней действительно нуждается (учитвая уровень бедности в почти 50%, эта проблема чрезвычайно важна). Безусловно, экономический рост поднимает все лодки, но а) поднимает неравномерно и б) для устойчивого роста аргентинскую экономику необходимо реформировать, реформировать и еще раз реформировать, а это может стать крайне проблематичным, если не сдвинуть риторику и деятельность несколько в сторону "центра". Именно поэтому необходимо создание адресных социальных программ при упразднении текущей системы.

Если резюмировать:

1. Успехи администрации Милея очевидны. Но они касаются лишь начала процесса стабилизации. Впереди еще очень много работы.

2. Милею необходимо становиться гораздо дипломатичнее и налаживать международные отношения, обращая внимание в большей степени на внутренние проблемы.

3. Требуется политика, направленная на достижение общественного консенсуса, чтобы суметь сохранить рейтинг в 2025 году и заручиться поддержкой на выборах в декабре.

4. Акцент реформ должен касаться: стабилизации экономики, независимости ЦБ, инвестиционного климата и либерализации внешнеторговой и экономической деятельности, эффективной социальной политики и легализации внелегального сектора (Аргентина, как и многие страны региона имеет большую внелегальную занятость, чтобы исправить ситуацию издержки легализации должны стать кратно ниже выгод от нее).

МВФ верит в рост экономики Аргентины в 2025 и 2026 годах, оценивая его в 5% по каждому году. Однако для того, чтобы прогнозы сбылись, а рост стал устойчивым впереди еще много работы: аргентинские авгиевы конюшни еще расчищать и расчищать. Именно поэтому мне представляется текущая похвала излишне оптимистической, хоть и частично заслуженной.

Фискальный результат Аргентины ("+" - профицит, "-" - дефицит).

Черный столбики - первичный профицит/дефицит (до платежей по госдолгу)

Синяя линия - итоговый результат (с учетом указанных платежей).

Источник: Milei's economics: The first year and the challenges ahead

В платном канале делюсь своими соображениями о проблемах системы здравоохранения США. Удивтельно, но при очень высоком уровне доходов на душу населения и при огромных тратах на медицину США с т.з. здравоохранения - это развивающаяся страна. Да, это не шутка. Нет, дело не в том, что рыночек порешал.

Подробнее можете узнать здесь:

https://t.me/tribute/app?startapp=slyT

На прошлой неделе видел много комментариев новости с кричащим заголовком "ЦБ раскритиковал россиян за личные подсчеты роста цен и призвал доверять Росстату". Новость прокомментаривали все, кому не лень (от доблестного коллектива Простых чисел с Олегом Комоловым во главе до разного рода изданий, где не принято читать первоисточники).

Что же на самом деле написал ЦБ?

Идем к первоисточнику. В ежемесячном аналитическом материале "О чем говорят тренды", вышедшем в начале февраля 2025 года, есть отдельная статья "В фокусе. Почему оценка личной инфляции обычно выше официальной". Именно там содержится разъяснение Банка России касательно того, как именно Росстат считает инфляцию, какие именно есть альтернативные данные, в чем их плюсы и минусы, а также почему к ним сейчас проявляется особый интерес.

1. Тема ценовой динамики всегда притягивает внимание общества. Внимание тем более пристальное, чем выше инфляция. Конечно, каждый руководствуtтся собственными представлениями об инфляции. И обычно оценки наблюдаемой инфляции в 1,5-2 раза больше тех, которые декларирует официальная статистика. И это касается не только России, а распространено во многих странах, где подобные опросы проводятся (в США, например, не собираются данные о наблюдаемой инфляции). В качестве аргумента Банк России приводит графики, где представлены динамика инфляции по оценкам официальных статистических служб и динамика наблюдаемой инфляции, полученной из регулярно проводящихся опросов. На первом графике - Россия, на втором - еврозона. Оба графика демонстрируют существенное расхождение между статистической и наблюдаемой инфляцией (см. Рисунок 1).

2. Банк России отмечает, что на расхождение оценок влияют а) принадлежность к той или иной социально-демографической группе, б) материальное положение, в) уровень финансовой грамотности и г) ожидания относительно будущей ситуации в экономике. Кроме того, ни одно домохозяйство в точности не повторяет в своих расходах ту структуру, которая предуссмотрена для расчета ИПЦ Росстатом. Многие д/х ежегодно не приобретают многие товары длительного пользования (от квартир и автомобилей до разного рода крупной бытовой техники). Семьи без детей не несут расходы на подгузники, детское питание, одежду, коляски и т.д. Люди, состоящие в браке, не покупают обручальных колец, другие же, напротив, совершают эту покупку, образовывая новые семьи. В зависимости от региона д/х могут реже или чаще использовать общественный транспорт и т.д. Соответственно, их корзины сильно отличаются от средней, но наблюдение за ценами, входящими в такую корзину и не входящими в конкретные корзины, важно, потому как позволяет лучше отобразить общее движение цен и учесть динамику для тех д/х, которые ориентированы на подобные приобретения. Ну и веса банально могут отличаться: структура расходов же разная.

Рисунок 1. Наблюдаемая и фактическая инфляция в России и в еврозоне.

3. Важны помимо прочего субъективные ощущения потребителей. На деле, большинство потребителей не отслеживают цены по широким корзинам, а ориентруются на товары-маркеры. Исследование, проведенное В. Грищенко (Банк России, ДИП), Д. Гасановой, Е. Фоминым (оба - НИУ ВШЭ) и Г. Кореняком (МГУ), посвящено определению таких товаров. В научной литературе в качестве ключевых признаков товаров-маркеров обычно выступают: частота покупок товаров, значительная доля в потребительской корзине, масштаб изменения цен, акцентированность на изменении цен на конкретные товары в СМИ, устойчивая статистическая связь между изменением цен на данные товары и инфляционными ожиданиями. Авторы используют несколько подходов к определению круга товаров-маркеров, чтобы получить надежные оценки (у каждого подхода есть свои преимущества и недостатки). При ручной сортировке в список товаров-маркеров попадают следующие: продукты из мяса и птицы, молоко и молочная продукция, рыба и морепродукты, табак и сигареты, лекарства и медикаменты (в целом наблюдается существенное смещение в пользу продовольствия). При автоматическом переборе (по ссылкам выше вы можете получить представление о методе): поддержанные импортные автомобили, новые российские автомобили и женская одежда, общественное питание, содержание жилья, проезд в ОТ, бензин (последний авторами оценивается в качестве товара, который можно с меньшей, чем в западной литературе, степенью уверенности отнести к маркерам в силу наличия инструментов сглаживания цен с 2019 года, что, впрочем, не означает его значимости для предыдущих лет).

Изменение цен на товары-маркеры оказывают существенное влияние на наблюдаемую инфляцию и инфляционные ожидания, в то время как в действительности рост цен на данные позиции может не отображать общей ценовой ситуации (условно, потребители видят активный рост цен на бензин, из чего делают вывод об активном росте всех цен, в то время, как подобного может и не происходить: в 2018 году по итогам года цены на бензин выросли почти на 10%, в то время как общая инфляция находилась на уровне 4,26%).

4. На восприятие инфляции так же влияют цены на товары, где существенно выражена сезонность. Примером выступает плодоовощная продукция, где цены падают в период выхода на рынок нового урожая и формирования запасов и растут по мере их исчерпания. Дополнительно ЦБ пишет о сезонной одежде (см. Рисунок 2).

Рисунок 2. Индексы цен на отдельные продовольственные товары и отдельные виды одежды и обуви (янв.19 = 100).

5. Конечно, пристальное внимание к ценам со стороны д/х и расхождение личной инфляции с официальной формируют спрос на альтерантивные ценовые индексы. ЦБ выделяет четыре широкие категории таковых: 1. Оценки расходов владельцев больших данных (банки); 2. Оценки коммерческих исследовательских организаций; 3. Оценки по узким потребительским наборам и 4. Оценки отдельных исследователей. Важно, что Банк России не считает подобные оценки вредными в чистом виде. Напротив, их полезность признается. Но при этом эта польза проявляет себя тогда, когда сами по себе подобные индексы используют по своему целевому назначению, а не служат альтернативой в плане подсчетов "реальной инфляции".

Оценки расходов владельцев больших данных (пример - Сбериндекс). Плюсы: оперативность и широта охвата, под наблюдение попадают все траты, оплаченные банковской картой, возможность отслеживания динамики расходов в отдельных городах в течение дня. Минусы: наблюдение не цен, а расходов (нет поправки на качественные характеристики, нет поправки на эффект дохода и т.д.). Помимо прочего отнесение расходов происходит по широкому классу ОКВЭД, потому как ввладельцам больших данных доступна информация только об основном коде деятельности владельца торговой точки: покупка стирального порошка на маркетплейсе будет оценена не в качестве расходов на приобретение стирального порошка, а в качестве расходов на маркетплейсах. Вывод: данные оценки полезны для отображении динамики расходов, но они малоинформативны в качестве понимания ценовой динамики.

Оценки коммерческих исследовательских организаций (примеры: Ромир, индекс базовых продуктов "Платформы ОФД", проект СоциоЛайфа "Котлеты с пюрешкой). Плюсы: полученные первичные данные на возмездной основе для респондентов открывают широкое поле для коммерческих маркетинговых исследований (например, производители товаров с целью принятия решений о расширении сферы своей деятельности могут заказывать себе отчеты о динамике расходов на аналогичные товары конкурентов в конкретной локации). Минусы: подобные организации размещают в открытом доступе агрегированные данные без детального описания методологии (вы не увидите ни первичных данных, ни весов, ни категорий, ни характеристик товаров, входящих в индекс, как и детальной методологии расчета). Вывод: подобные оценки полезны для маркетинговых и коммерческих исследований, но они малоинформативны с точки зрения анализа общей ценовой динамики.

Оценки по узким потребительским корзинам (примеры: индекс оливье, индекс шашлыка, индекс окрошки, индекс борща). Подобные частные индексы групп товаров показывают ценовые тренды на узких рынках, дают одностороннее представление о динамике потребительских цен и не могут считаться альтернативой официальному индексу потребительских цен. В целом, они могли бы быть полезны, если бы расчитывались не сезонно, а на регулярной основе, что давало бы информацию потребителям о сезонности цен на товары, входящие в корзину.

Оценки отдельных исследователей (примеры: индекс Мишек А. Абрамова, индекс Сравни.ру, сопоставление цен Росстата с ценами в "Магнолии" у экономиста О. Шибанова в телеграме). Как и оценки на основе узкого потребительского набора, такие оценки могут приносить определенную пользу. Однако множество ограничений (упрощение методологии, нерегулярность расчета, узость географического охвата и прочее) не позволяют считать их более-менее качественной альтернативой официальным данным. Кстати, индекс Сравни.ру и наблюдения О. Шибанова свидетельствуют в пользу корректности данных Росстата (Сравни.ру в 2023, посты Шибанова по теме: раз, два, три).

Мои замечания и соображения.

1. Операционно удобно использовать единый ценовой индикатор. Более того, учитывая структуру нашего ИПЦ, где крайне много волатильных компонент, рост этого индикатора и отдаление от таргета вверх увеличивает дисперсию субъективных оценок инфляции. Таким образом, снижение единого показателя должно приводить и к снижению наблюдаемой инфляции + снижать различия между статитистической и персональной инфляцией.

2. Коллектив Простых чисел "оценил" реальную инфляцию в 20,4%, сопроводив свои замечания все теми же вольными трактовками материала ЦБ, которые можно было читать в СМИ. Их оценка - это не оценка. Это данные по динамике изменения стоимости условного минимального набора продуктов питания, которые публикует Росстат. Туда входит всего 33 товара (перечень здесь). Я, конечно, понимаю, что крайне удобно и выгодно выставлять себя борцами за правду™, но это ни академически, ни исследовательски нечестно. Впрочем, ничего нового. В моем понимании изменение цен на минимальную корзину вполне может служить основой для индексации мер социальной поддержки при адресном подходе к социалке. В остальном, средние значения ИПЦ вполне подходят для индексации. В конце концов, можно производить индексацию по региональным индексам применительно к региональным показателям.

3. Считаю, что персональная инфляция важна. И для конкретных д/х только она и важна. Но в плане общефедеральных решений нам необходимо иметь единый индикатор. Возможно, Банку России требуется использование дополнительных индикаторов в процессе коммуникации с населением. Впрочем, и здесь есть проблемы. Подобное дифференцирование ценовых индексов может порождать существенный шум, что плохо повлияет на восприятии сигналов ЦБ. Короче, дискуссионно.

4. Методология и техника сбора данных Росстата не является совершенной. Ее можно и нужно обсуждать. Однако, это должно происходить по линии именно доказанных несоответствий и выявленных перекосов методологии (как, например, в вопросах вмененной или фактической аренды за жилье или отбираемых для наблюдения за ценами товаров и их характеристик, в комментарии приложу файл, который касается смартфонов). Альтернативные ценовые индексы, имеющие огромные недостатки с точки зрения отображения общего движения цен, если применяются не по назначению, только уводят дискуссию в сторону.

5. Я думаю, что в будущем ценовые данные можно будет получать непосредственно через онлайн-кассы. Но это непростая работа, требующая значительных усилий и технологических мощностей. Посмотрим, получится ли перенести опыт анализа ДИП на повседневный. Впрочем, это все равно про цены. Ежеквартальные обследования д/х никуда не денутся, как и опросы касательно наблюдаемой и ожидаемой инфляции. Собирать статистику в большой стране - непростое дело. Если в плане экспортируемых товаров легко себе представить конкуренцию котировок, потому как здесь есть внятный заказчик, то в плане широкого общефедерального наблюдения за ценами на множество товаров и услуг это, увы, не так. За такое никто (возможно, пока) не готов платить. Во всяком случае, мой опыт сбора цен на моторные топлива в рознице именно такой. Это может быть частным запросом под конкретную коммерческую задачу. Но вряд ли в качестве систематического мониторинга.

6. Ну а СМИ - есть СМИ. Погоню за хайповым заголовком в наши дни не изменить. Тут можно говорить лишь в контексте рекомендаций к читателям: ищите первоисточник, смотрите на то, что в действительности было озвучено.