Слушая пресс-конференцию, понял, что вопрос про предложение не очень уместен. Да и ответ я скорее знаю, мол, мандат ЦБ - инфляция и финстабильность. В отношении зависящих от нас моментов, смягчающих ограничения предложения (тут больше про валютные каналы, трансграничные платежи и все такое), мы всё и так делаем. Уверен, это можно оспаривать, но что-то дополнительно интересное вряд ли сможем услышать.

Задал вопрос про макропруденциальные меры (макропру), как способ охлаждения кредита. Меня, честно говоря, интересовали в первую очередь риски и почему действуют не так активно, как могут. Ответ был скорее про преимущества ключевой ставки в качестве инструмента ценовой стабильности. В целом логика понятная: трансмиссионный механизм ДКП предполагает большое количество каналов воздействия в отличие от макропруденциальных мер, которые локализованы по сегментам, где они применяются. Такие меры могут охладить конкретный тип кредитования, но не имеют множественных каналов воздействия, включая каналы сбережений и инфляционных ожиданий. Более того, если брать только макропру, то банки начнут расширять кредитование в тех сегментах, которые под макропру не подпадают. И в итоге мера не сработает.

Поэтому макропру может рассматриваться в качестве вспомогательного инструмента ДКП. Более того ЦБ разрабатывает комплнкс макропру мер для корпоративного сегмента кредитования, который в отличие от розницы не охлаждается.

С этим спорить не буду, согласен. Но про риски не услышал (в т.ч. риски увеличения, например, нормативов по резервам у банков). Ну и в части более активного использования макропру тоже. Но мне понравилось, что дали разъяснение в плане преимуществ инструментария для широкой публики.

Второй вопрос - по плану. Ответ Эльвиры Сахипзадовны в том, что примеры монетарной стабилизации при мягкой бюджетной политике есть. Эталон - дезинфляция Волкера (но есть и ряд других). Тут я и согласен, и не согласен. Во-первых, Заботкин корректно отметил, что тогда в экономике США не было такого объема льготных программ, как в период с 21 по 24. Во-вторых, к дезинфляции приступили в октябре 1979 года, когда а) в плане роста не было перегрева (~2,5% темп роста ВВП в 1979 году), б) инфляция в значительной степени была вызвана разъякоренными инфляционными ожиданиями после нефтяных шоков (а это шоки предложения) + высокая юнионизация (доля работников, охваченных коллективнымм контрактами через профсоюзы) бустила цены через зарплатный канал, в) бюджетные расходы в период дезинфляции были скорее поддерживающими, чем проинфляционными, несмотря на это экономика ушла в непродолжительную рецессию, наконец, г) в США все же не было такого бюджетного сектора, как у нас, а он, как известно, намного слабее реагирует на ставки.

Даже при этом, чтобы охладить инфляцию, у Волкера ушло больше 2 лет, пришлось заплатить избыточной безработицей (на пике в декабре 82 она составляла почти 11%), ну а еще снизить уровень юнионизации.

В общем, да. Пример. Но, на мой взгляд, не сказать, чтобы релевантный. Больше всего меня во всем этом настораживает именно то, что как раз тенденции, способствовавшие дезинфляции в США, у нас прямопротивоположные.

При этом. Нет, я не считаю, что действия ЦБ бессмыслены, да, я считаю, что ставка работает, но работает относительно гораздо более проинфляционного контрфакта. Но я не верю, в то, что дальнейшее ужесточение денежно-кредитных условий при имеющейся мягкости бюджетной политики и разного рода тарифных индексаций + утильсборов существенным образом будет оказывать воздействие на инфляцию. Если, правда, не пытаться при помощи ДКП настолько сжать частный спрос, что он перекроет спрос бюджетный (+смежников). О таком риске хорошо написано у @helicoptermacro👇

Резюме: без бюджетного ужесточения (речь не столько про бюджетный дефицит as is, сколько про рост реальных расходов бюджета) дезинфлировать экономику будет сложно, в пределе (считаю возможным, но маловероятным) - за счет существенных потерь частного (гражданского) сектора экономики, ставку точно будут повышать, ЦБ у нас русский, а потому настроен идти до конца.

Инфляционная спираль или стагнация?

Итак, ставка 21%. А в декабре, вероятно, будут все 23%, исходя из верхней границы прогноза. Многие спрашивают – зачем так жестко? Этот вопрос натолкнул на следующие размышления.

1) Мы все понимаем, что совокупный спрос и рост цен тянет вверх та часть экономики, которая менее чувствительна к рыночным % ставкам: вся эта история про бюджетный импульс, ВПК, льготные программы и все, что можно назвать «автономным спросом».

2) Мы также понимаем, что высокий уровень инфляции поддерживается в том числе «разовыми» факторами, на которые ЦБ повлиять не может: повышение утильсбора, рост тарифов ЖКХ, трудности с логистикой и т.д.

И здесь у ЦБ возникает выбор – в какой степени реагировать на эти факторы.

1) Если не реагировать совсем и не ужесточать ДКП, то есть риск скатиться в, прости хоспади, турецкий сценарий с избыточным ростом инфляционных ожиданий и раскручивающейся инфляционной спиралью.

2) Если реагировать и пытаться гасить эти «автономные факторы» полностью, то ставку приходится повышать очень сильно, ведь рычаг стал меньше (ЦБ может повлиять только на рыночную часть экономики).

Но в таком случае эта самая рыночная часть экономики получает двойной удар - она не просто должна замедлиться, но ее замедление должно перекрыть силу «автономного спроса». Но если мы убьем рыночную часть экономики и оставим только «автономную» (читай: бюджетную неэффективную), то как это повлияет на долгосрочный потенциал? Вопрос риторический.

Вот и получается - выбирай или (1) высокую инфляцию, или (2) долгосрочную стагнацию.

Кажется, что есть еще промежуточный вариант – балансировать между высокой инфляцией и убиением рыночной части экономики. Это что-то типа «перетерпеть инфляцию 6-8%», но такой вариант, похоже, не рассматривается совсем.

@helicoptermacro

На самом деле, вариант "перетерпеть инфляцию 6-8%" независимый ЦБ просто технически не может рассматривать. И вот почему.

1. Если отказаться от таргета в 4% и назначить таргет в 7 +/-1%, то независимый ЦБ будет ожидать рост недоверия к проводимой ДКП, причем на фоне такого перехода он будет ожидать существенного повышения инфляционных ожиданий, потому как те агенты, которые брали во внимание политику ЦБ при формировании ожиданий, значимо увеличат их, решив, что теперь ЦБ не будет придерживаться какой-либо долгосрочной цели, а в зависимости от обстоятельств будет считать возможным пересматривать таргет. Эти риски независимый ЦБ будет считать по определению более существенными, чем риски того, что доверие к ЦБ будет подорвано из-за систематического недостяжения таргета, потому как в его видении рост инфляции - это про разъякоривание ожиданий (ожидания начинают убегать от уровня таргета) в случае шоков предложения или положительного разрыва выпуска. ЦБ будет считать, что у него есть инструменты, чтобы ситуацию исправить. Ну а те агенты, которые просто слышали про злой ЦБ, повышающий ставку, вообще могут в силу шума от роста какого-то там таргета словить ажиотаж.

2. Если же ЦБ будет только делать вид, что таргетирует инфляцию, а сам будет таргетировать выпуск (т.е. смирится с разрывом выпуска и не будет толком предпринимать никаких усилий по приведению инфляции к цели), то ряд агентов будут справедливо считать, что ЦБ готов допускать инфляционное смещение в целях поддержания повышенного выпуска. И тем самым увеличат свои ожидания, а еще потеряют всякое доверие. И когда ЦБ таки захочет привести инфляцию в соответствие к цели, они ему попросту не поверят. Независимый ЦБ себе такое позволить не может.

В итоге независимому ЦБ ничего не остается, кроме как проводить жесткую ДКП. И это кажется наш случай.

НО.

Во-первых, мы с вами буквально наблюдаем ситуацию, когда принято политическое решение (и это не решение ЦБ), что за перегрев ВПК более высокими ставками и отказом от части потребления должны заплатить все остальные. Ужесточать бюджетную политику, если и будут, то не настолько, чтобы в итоге мы смогли бы с вами наблюдать мягкую посадку. Полагаю, что претензии к ЦБ здесь предъявлять можно только в техническом ключе. Если мы про причины и следствия, то адрес возмущений не Неглинная, 12. Понятное дело, что приоритеты у госадарства другие. Штош. Если военка не будет платить за дезинфляцию, заплатят все остальные.

Во-вторых, касательно технических претензий. В складывающихся условиях, когла более высокая ставка действует с меньшей силой, чем раньше (напомню, я считаю, что ставка работает, но работает не в той мере, в какой хотелось бы), ЦБ, на мой взгляд, пора переходить к нетрадиционным инструментам ДКП (здесь надо думать, парочка идей есть, но очень сырых) или же дополнять традиционные инструменты более агрессивным адресным макропру (то бишь там, где явный перегрев).

В этом пассаже ФБК еще и намеренно смешивает вопрос доли государства в банкинге и вопрос нормативов + права.

В России исторически доля госбанков была высока (удивительно, правда?). И да, в рамках расчитки она выросла. Но это произошло не потому, что хотели больше госбанков, а потому, что частный банкинг, к сожалению, был в большей степени подвержен банковским рискам, законодательство было несовершенным, да и с практической точки зрения все было не очень. При этом частные банки остались. И даже в списке 13 системно значимых мы видим Альфу, мы видим Т-банк (тут правильно сделать ряд оговорок, связанных с событиями 2022 года, считайте, что они сделаны, но пост все-таки не об этом), мы видим МКБ (купленный в 90-е по почтовому объявлению), мы видим Совкомбанк и даже иностранные Райф и ЮниКредит (правда, не уверен, что надолго, они сокращают свое присутствие в РФ). Странно выходит как-то. Вернее, не странно. Потому что такой пассаж - это, к сожалению, намеренная манипуляция ФБК. Мол, вопрос неоднозначный, да и вообще все было задумано, чтобы активы передать госбанкам. Но это попросту не так. Об этом подробно я писал здесь. Но если коротко, спасать банковскую систему в условиях наличия огромного количества банков, которые не ведут нормальной и ориентированной на минимизацию рисков деятельности, ОЧЕНЬ ДОРОГО. При этом за такие спасения платит и экономика в целом, и вы в частности. А если спасти не удается, тогда потери оказываются еще более высокими.

Ну и, конечно, численность банков не является самоцелью. Текущие тенденции таковы: банки становятся больше, а самих банков становится меньше. В США численность банков так и вовсе драматически сократилось с 1980 года. И вот это сокращение связано с дерегулированием как раз. К слову, Fitch вообще заявляло в 2017 году, что российской экономике осталось 3-4 месяца нужно всего-то 50 банков. Я с этим не согласен. И согласен при этом, что порой банковский надзор в РФ излишне строг (но опять же это скорее нормально для развивающейся страны), да и долю государства бы поменьше, необходима приватизация банков, что сейчас намного проще провернуть, ведь система то выстроена, несмотря на внешние ограничения и риски.

2. Еще я не понимаю, что именно было доказано в плане обеления сосбтвенников Пробизнесбанка в ответе ФБК. Деньги, которыми управлял банк и перед которыми был ответственным перед другими клиентами, при помощи ловкости рук становились деньгами других клиентов банка, просто уже напрямую связанных с его руководством. И теперь банк был в ответе за эти деньги уже перед другими клиентами. Ловко, конечно, никакого мошенничества нет, просто все так делали, понятненько?

Ну и напоследок.

Окей, вы считаете, что банки должны быть освобождены от надзора, а рыночек порешает. Но тогда вы должны быть согласны, как с тем, что никакой помощи им оказывать не должны принципиально, так и с тем, что неправовую, а проще говоря мошенническую деятельность банков нужно наказывать. Прогорел? Сказал одно, а делал другое? Добро пожаловать в суд. Только так суды при анкапе будут иметь хоть какой-то смысл.

Ну и еще. Для меня вторая часть расследования Каца не была интересна. Да, сотрудничать с Железняком и Леонтьевым - зашквар сам по себе. Да, не сразу можно было понять, кто именно перед тобой. Но как только появляются веские обвинения, ты в праве сделать простую вещь, а именно: заявить, что ты приостанавляешь сотрудничество с указанными лицами до полного выяснения обстоятельств. Но реакция и ответ ФБК - принципиально иные. И это очень странно, когда ты выпускаешь серию фильмов с громким названием "Предатели", где не готов щадить вообще никого, докапываясь до всего, до чего только можно докапаться (а времена были намного сложнее, чем как нулевые, так и десятые). Получается очень странно, мол, да, не этично и не нормально, да и вообще такая версия "приватизации прибылей и национализации убытков" (это почти буквально цитата), но чего вы пристали, обещали ответ, вот вам образцово-показательный ответ. БЕЗ УВИЛИВАНИЙ И ЗАМАЛЧИВАНИЙ (привет замазанному скрину с инвестпортфелем Вандерворкс).

Стыдно, честно говоря. И обидно. Зато Каца прополоскали. Очень хотелось бы, чтобы защитники ФБК в этом кейсе немного открыли глаза и задумались, действительтно ли их защита связана с кейсом Пробизнесбанка, а не с тем, что вопрос был поднят Кацем, к которому у ФБК и многих его сторонников личная неприязнь. Надо уметь отделять мух от котлет. Так, не то что прекрасную Россию будущего, нормальную не построить.

В 15:00 буду на Живом гвозде в программе "Персонально ваш".

Будем обсуждать следующие темы:

1. Торгово-финансовые отношениях России и Грузии сегодня.

2. Повышение ключевой ставки:

—Предприятия жалуются на ограничение роста производства из-за дорогих кредитов;
—Россия заняла 8 место в списке стран с самой высокой ключевой ставкой в мире.

2. Внутренняя система расчетов между странами БРИКС:

—Почему России не удалось уговорить партнеров по БРИКС создать независимую от доллара финансовую систему?
—Есть ли издержки для разных государств от нынешней системы международных расчетов в долларах США?
—Какая может быть альтернатива?

3. The Washington Post со ссылкой на опрошенных экономистов: у России хватит денег продолжать военные действия в течение нескольких лет.

4. Дефицит кадров и инфляция.

Должно быть интересно. Подключайтесь!

https://www.youtube.com/watch?v=u0rGOOEEMs8

Экспрессия Тинькова сочетается с гигабазой.

Прав (почти) во всем. Лучшее поздравление Эльвире Набиуллиной на День рождения.

Почему санкции (не) работают?

Вопрос о санкциях спустя почти 3 года с февраля 2022 года по-прежнему актуален. Кажется, что российская экономика сумела адаптироваться, но при этом вводятся все новые и новые пакеты санкций, которые существенно повышают разного рода издержки. Логистические, транзакционные, валютные. Ну и так далее.

Но для чего вообще вводят санкции? И насколько такие методы “наказания” эффективны? Кому они и как вредят? А что с ответом на санкции? Контрсанкции работают?

В общем, давайте разбираться!

Вообще, мне давно хотелось сделать ролик, который был бы чем-то вроде общей теории санкций (включая контрсанкции). Поэтому я и решил его сделать.

Приятного просмотра!

https://youtu.be/KwRo-78OqNo
https://youtu.be/KwRo-78OqNo
https://youtu.be/KwRo-78OqNo

Итальянский футбольный клуб Аталанта настолько преисполнился, что решил анонсировать матч с Монцей под песню группы Дюна "Привет с большого бодуна". Ну, или Гасперини забыл выпить таблетки.

А вы говорите, мол, русскую культуру отменяют.

https://t.me/rusfootball_sports/25397

Про заморозку вкладов

В сети ходит много обсуждений касательно возможной заморозки вкладов. Меня тоже об этом спрашивают, поэтому считаю важным написать, почему это полная чушь. Начнем с прошлого.

1. В целом такие обсуждения рождаются из аналогий с 90-ми. Заморозка вкладов - история, произошедшая еще до реформ Гайдара (цикл постов об этом здесь). Само по себе мышление такими аналогиями вряд ли осмысленно. Мол, раз уж будет заморозка, то потом - привет, гиперинфляция, а там и до дефолта недалеко. Но ситуации принципиально разные, экономики разные, качество управленческих компетенций у лиц, ответственных за экономику, чрезвычайно разные. Но да ладно. Почему вообще заморозили вклады в 1991 году?

Цель реформы была не в том, чтобы присвоить средства граждан для пополнения бюджета, а в снижении денежного навеса в экономике. В период 1985-1991 в СССР прогрессировал дефицит товаров. Заработные платы повышали, а цены практически не росли. Деньги было потратить крайне сложно, что приводило к формированию вынужденных сбережений у граждан, относивших кровные в сберкассы. И эти сбережения не были обеспечены товарными запасами. Короче, денежный навес в экономике рос, но повышать цены боялись, в т.ч. из-за событий в Новочеркасске в 1962 году. В итоге нашли гениальное решение, стоившее де-факто потери доверия к госинститутам (острая фаза 90-е, а в целом последствия есть до сих пор). 14 января 1991 года Валентин Павлов, бывший до того министром финансов СССР, становится премьером. За 4 дня до назначения он говорил, мол, никакой денежной реформы не будет. Но вечером 22 января 1991 года, когда банки, сберкассы и многие предприятия уже были закрыты, в эфире программы “Время” объявили о начале реформы. Под предлогом борьбы с фальшивыми купюрами и спекулянтами гражданам рассказали об изъятии из обращения банкнот номиналом в 50 и 100 рублей образца 1961 года. На обмен старых купюр на новые давали три дня - с 23 по 25 января. Обменять можно было только 1 тысячу на человека, снять с вклада не больше 500 рублей в месяц. Там было еще несколько условий, но в целом это означало, что граждане СССР фактически лишились доступа к своим деньгам, а те, что были на руках потеряли ценность. Реформа не удалась, денежный навес не сняли. Товарный дефицит усиливался, устранить его удалось только в течение 1992-94 годов, благодаря либералазации цен и изменению условий торговли. Да и вклады в итоге разморозил Гайдар в феврале 1992 году. Зато доверию е госинститутам был нанесен колоссальный урон.

Давайте суммируем. Во-первых, главная цель - изъять денежный навес, чтобы смягчить проблему дефицита товаров. Во-вторых, по некоторым оценкам дефицит бюджета РСФСР в 1991 году (не СССР, но не суть) составлял 31% ВВП. При этом СССР в 1991 году уже, можно сказать, был банкротом. И заморозка вкладов не решила проблему, российская экономика на протяжении 90-х находилась в перманентном бюджетном кризисе. В-третьих, такое было сравнительно просто организовать. В основном сбережения граждан хранились в сберкассах, что и делало возможным такую заморозку. Сегодня такое организовать технически гораздо сложнее.

2. Теперь к нашим временам.

- Судя по всему дефицит федерального бюджета РФ в 2024 году составит меньше 2% ВВП. Это не кажется какой-то проблемой, учитывая размер госдолга (в 2023 году оценивался в 15% ВВП, что очень мало). Для финансирования такого дефицита бессмысленно прибегать к заморозке вкладов. Во-первых, само значение дефицита не является большим, покрыть его правительство может без проблем. Во-вторых, при таком госдолге можно банально его увеличивать. В-третьих, есть ФНБ. В-четвертых, правительство в условиях рыночной экономики может прибегнуть к инфляции, чтобы увеличить номинальные доходы бюджета. Если увеличить инфляцию, то по крайней мере доходы бюджета с тех налогов, ставки по которым установлены в % увеличатся (к слову, налоги с прибыли и доходов могут просесть, если будет рецессия, но пока о рецессии речь не идет).

- В условиях рыночной экономики проблема дефицита товаров решается при помощи ценового механизма. Цены на дефицитные товары растут, что меняет поток товаров - они бегут туда, где цены, а значит и прибыли, высоки. В итоге со временем дефицит устраняется. Масштабной проблемы дефицита товаров в нынешних условиях попросту нет. Случаются время от времени локальные трудности, но они достаточно быстро решаются. Устранять "денежный навес" с целью решения проблем с дефицитом товаров попросту не требуется, потому что товарного дефицита нет.

- Если сбережения в СССР были вынужденными (ничего толком не купить), то в России они осмысленные. Ставки высокие - несем деньги в банки. Более того, именно в этом заинтересован ЦБ, потому как то, что идет в сбережения, не идет на потребление - спрос падает. Если инфляция спросовая (а она именно такая преимущественно), то при снижении спроса она сокращается.

- Заморозка вкладов - это де-факто выстрел себе в ногу. Во-первых, если вклады более недоступны, люди побегут искать другие варианты сбережений. Вырастет спрос на валюту, что не только обвалит рубль и увеличит инфляцию, но и приведет к очень большому оттоку капитала. Вырастет спрос на реальные активы (от недвижимости и автомобилей до разного рода техники и электроники) и товары "на черный день", что увеличит их цены и ускорит инфляцию. Во-вторых, ЦБ лишится одного из каналов управления инфляцией. В-третьих, подорвет доверие к банковской системе, которое методично выстраивалось, порой достаточно агрессивно, с 2013 года. В пределе - люди и предприятия бегут в банки и вытаскивают все, что могут, уходя в кэш. У банков - коллапс ликвидности. Привет, масштабный банковский кризис. Наконец, такие события могут привести даже к политическому кризису, чего точно не хотят в нынешних условиях политические элиты. В общем, издержки здесь крайне высоки, а выгоды чрезвычайно сомнительны. Зачем заморадивать вклады, если проще оплатить дефицит инфляцией? Но и этого не требуется.

- Это банально сложнее технически реализовать в нынешних условиях. В современной России действует около 350 кредитных организаций. Росчерком пера принудить их к заморозке будет крайне сложно. Тем более, что они потеряют в таком случае очень многое.

В общем, заморозка вкладов - это максимально безумная и нелогичная затея, которая к тому же в настоящее время не имеет под собой никакого рационального обоснования. Тут нет никаких толком выгод для политических элит. Даже у войны они есть (и для элит мы их видим). Издержки при этом колоссальны.

Я понимаю, что после того, как сломанные часы в феврале 2022 года показали правильное время, кажется, что к их прогнозам стоит прислушиваться. Но нет, это не так. Их стоит выбросить.

И коротко про заморозку накопительной части пенсии в 2014 году.

Давайте разберемся, что же именно заморозили. Заморозка накопительной части пенсий — это про то, что новые отчисления идут не на индивидуальный счет, как ранее, а на финансирование текущих пенсий в ПФР. Здесь а) изначально отчисления носили характер законодательного требования, б) подобные отчисления производил работодатель, в) агентство не поменяли, просто поменяли закон. Если раньше 16% шло на финансирование солидарной части пенсий, а 6% в накопление, то с 2014 22% всё шло в солидарную часть. При этом накопления, сделанные до 2014 года, инвестируются и они не изъяты. Короче говоря, если раньше канал по отчислениям расщеплялся на два счета, то теперь все идут на один.

И это плохо. Это сильно ударило по перспективам пенсионной реформы. Сам по себе прецедент мягко говоря не очень. Но это не буквально изъяли, как при Сталине или Павлове (Горбачеве).

Подебатировал в рамках клуба молодых экономистов. Ну как подебатировал. Это скорее был обмен мнениями. Тема моего выступления была такой: "Пора ли еще сильнее ужесточать макропруденциальное регулирование в рознице и вводить этот инструментарий в корпоративном сегменте?". Я выступал с позиций, что да, но только в части корпоративного сегмента, потому как розница уже охлаждается, что в свою очередь в ходе другой темы дебатов подтвердил представитель МТС Банка.

Мои аргументы были такими:

1. Реальная ставка уже высока. Мы можем говорить лишь о том, что она работает в качестве тормоза в отношении контрфакта, когда инфляция двузначная. Постоянное повышение ставки с ростом шага повышения слабо транслируется в снижение инфляции, очевидно, что Банк России стремится нащупать такой уровень ставки, который даст эффект на инфляцию. При этом уже текущее повышение сопряжено с существенными, на мой взгляд, рисками.

2. Первый риск связан с тем, что ключевой драйвер инфляции находится не столько в кредитной плоскости, сколько в бюджетной (хотя, очевидно, что и кредит перегрет, пусть и не так сильно, как перегрета сторона бюджета). При этом ставка бьет в большей степени по рыночному сектору, а не тому, который в большей степени влияет на инфляцию. В результате возникает риск более существенного секторального искажения, потому как недоступность кредита разная для разных агентов в экономике. Аргумент, что в жестких денежно-кредитных условиях выживают более эффективные компании валиден только в случае а) равных условий доступа к ликвидности и б) близких к совершенным рыночных структур. Конечно, такой эффект возможен и в случае только равного доступа ликвидности при наличии "терпимых" искажений в плане рынков. Но у нас и искажения достаточно велики, и доступ к ликвидности сильно неоднороден (смещен в сторону бюджетных или связанных с бюджетом проектов).

3. Уже реализовавшийся риск - это отсутствие потолка по ставке. Проблема здесь в том, что это способствует формированию избыточно пессимистических ожиданий, которые могут увести экономику в рецессию и снизить возможности приалекать средства через альтернативные каналы = мягкой посадки не будет.

4. Третий риск - это риск фискального доминирования и потеря в долгосроке возможности управления инфляцией, если не будет стабилизирована бюджетная политика. Дополнительно, если период высоких реальных ставок будет длительным, это может вызвать рост спроса в силу эффекта богатства (люди и фирмы в длинном периоде получают высокие доходы со своих активов, которые конвертируются в дополнительный спрос, что очень возможно при условии общего роста доходов). Это, с одной стороны, может уравновесить плохие ожидания по выпуску, развернув их, но может и перевесить их. Тогда ЦБ в долгую будет все сложнее справляться с инфляцией на дистанции (правда, часть про эффект богатства я не успел озвучить, у меня было 3 минуты). Если при этом рыночный сектор сожмется, то мы еще и в перспективе отрицательный шок предложения получим, а это дополнительный проинфляционный фактор. Правда, это в перспективе отрицательно может повлиять на занятость, и у нас новый баланс эффектов. Знать наверняка невозможно, все сложно, неопределенность, но риски есть риски.

Следовательно, чтобы купировать эти самые риски требуется более тонкая настройка денежно-кредитной политики, то бишь нужно применять дополнительные и точечные инструменты (от роста нормативов достаточности капитала до секторальных ограничений в плане корпоративного кредитования).

Оппонировала мне Екатерина Власова, заместитель руководителя Аналитического центра АО «ДОМ.РФ». Она в большей степени касалась розничного кредитования и стройки, отмечая, что рост доходов позволяет обслуживать текущие обязательства по рыночным ставкам. Я с этим согласен, но вряд ли это является в общем масштабе важным дезинфляционным фактором. Я как раз не расцениваю макропру здесь в качестве фактора финансовой стабильности (не думаю, что ей что-то реально угрожает). Меня интересует инфляция.

Комментарий от представителя Банка России Елизаветы Даниловой не отличался особо от ответа на мой вопрос о макропру Эльвиры Набиуллиной на последней пресс-конференции. Ключ - основной инструмент, ставка работает, макропру дополняет ключевую ставку, работает для финстабильности.

Ведущий наших "дебатов" Владимир Левченко (базовал в духе Делягина, но, к слову сторонником Глазьева не показался) задал мне вопрос, мол, сознательно ли Банк России идет на то, чтобы душить рыночный сектор, раздувая нерыночный. Я ответил, что так не думаю, потому как цель у ЦБ - это выйти к таргету по инфляции и обеспечить финстабильность, указав на проинфляционное правительство (по сути коротко повторил эти тезисы). Однако, это не означает, что ЦБ не может быть гибче и креативнее в вопросах дезинфляции.

В общем, получилось интересно, спасибо организаторам. Было бы здорово сделать что-то более углубленное и с большим таймингом, потому как сейчас скорее задача в выработке несиандартной денежно-кредитной политики, потому как ситуация, скажем прямо, нестандартная. Сложно проводить дезинфляцию, когда у тебя бюджетная экспансия, рекордно низкая безработица, рост доходов без роста производительности (доминируют экстенсивные способы увеличения выпуска). И пока Россия ведет масштабные военные действия это вряд ли существенно поменяется.

Обещают запись. Ждем.

UPD: А вот и запись.

Поясняю за риски отсутствия потолка по ставке без регистрации и смс.

Кстати, не так давно принял участие в подкасте "План Б" от Т-Ж. Это первый выпуск нового сезона. А посвящен он простому вопросу: сколько денег надо для комфорт­ной жизни? 

Записывались долго, наговорил, как обычно, много. Немного базанул, отметив, мол, лучшее из того, что можно сделать для своего благосостояния - это родиться в богатой стране, а если еще и в богатой семье, то вообще замечательно (на деле, я приводил соображения Милановича о ренте гражданства). Сколько из всего наговоренного в итоге вошло в выпуск, я не знаю. Но должно быть интересно.

Welcome!

Слушать на сайте Т-Ж.
Слушать на разных платформах.