Тоже думаю, что в пт ставку повысят, но не думаю, что сильно (+25-50 б.п.). Впрочем, могут оставить и без изменений. Денежно-кредитные условия и так жёсткие, а признаки охлаждения вроде бы начинают регистрироваться.

Кстати, собираюсь в пятницу на пресс-конференцию. Над своими вопросами ещё думаю. Но может у вас есть интересные идеи?

В комменатриях вижу непонимание разницы между ростом цен в силу разового роста издержек и, собственно, инфляцией.

Вот решил Минфин повысить налоги, состряпал законопроект, его обсудили в комитете по налогам в Госдуме, внесли на первое чтение, приняли, прошли остальные процедуры, проект на подписи у президента и - опа, со следующего года у нас выросла налоговая ставка (допустим, акциз на производство пива). К чему это приведет? Очевидно, к росту налоговых издержек у производителей пива.

Но тут дело такое. Не все издержки можно перенести на потребителя, многое зависит от конкуренции на рынке, многое от эластичности спроса и так далее. Это, впрочем, для нас не так важно, насколько именно издержки перенесутся в цены. На 20, 30, 70 или 100%. Важно здесь то, что такой рост - это разовая акция. Если этот налог отменить, цена может упасть, может не измениться, но такие истории - это не то, чтобы прямо про инфляцию.

Потому что инфляция - это про изменения общего уровня цен. Она может вырасти в моменте из-за роста издержек компаний (впрочем, может и не вырасти, тут вопрос, насколько это издержки специфические), но это будет про всплеск, который достаточно быстро сходит на нет. Цены выросли, но дальнейшее их движение уже с этим фактором не связано. Отмена этого налога, возможно, даст лишь снижение цен в моменте, но дальнейшее движение цен будет обусловлено другим. И скорее всего речь будет идти о балансе спроса и предложения.

Со ставкой процента сложнее. Рост ставки может повысить издержки, особенно у сильно закредитованных компаний, которые при этом или регулярно перекредитовываются по новым ставкам, или у тех, кто берет кредиты с плавающей ставкой. Повысятся ли от этого цены? Сложно сказать, опять же зависит от рынка. И от динамики спроса, что будет с ним - это тоже важно.

Но доведение ставки до нуля, в отличие от того же налога, повлияет не только на издержки компаний (а это, напоминаю, разовый шок), но и разогреет спрос, который будет крайне тяжело в таких условиях сбалансировать с предложением.

Да, безысловно, если экономика сможет в перспективе нарастить потенциал и расти быстрее (это связано именно с повышением производительности), то мы можем говорить о более низкой нейтральной ставке, которая балансирует спрос и предложение. Но в моменте, если убрать такие "издержки", расширение спроса явно перевесит. И инфляция только увеличится.

Инфляция - это сложное явление. И факторов много. Но нужно понимать, какие факторы - разовые, а какие отвечают за долговременное движение цен. "Издержки" - это разовая история. Раскочагаренный спрос, систематически превышающий предложение - это то, что будет провоцировать инфляцию снова и снова. И без охлаждения спроса такую инфляцию не снизить.

Размер налогов, конкуренция, производительность - это скорее об относительных ценах. То есть там, где налоги ниже, конкуренция и производительность выше, цены при прочих равных будут ниже. Но при этом, если при нулевой ставке спрос будет таким, что предложение не справится, инфляции не избежать.

Самое смешное, что серия South Park'а про клизму и сэндвич в 2004 году казалась актуальной сатирой на противостояние Керри и Буша-младшего.

Но позже мы поняли, что это было пророчество.

Завершая день американских выборов, напомню о профессоре университета Коннектикута Петре Турчине, специалисте по популяционной динамике и статистическому анализу, и американском социологе, профессоре Унивеситета Джорджа Мейсона Джеке Голдстоуне. В 2010 году Турчин предрек всплеск политической нестабильности в США к 2020 году. К этому выводу он пришел, основываясь на модели Голдстоуна, которую последний разработал более 30 лет назад. Эта модель позволяет оценить вероятность политического кризиса в стране. Оценка осуществляется на основе ряда показателей, которые демонстрируют баланс власти государства, элит и широких слоев населения. 

Совместная колонка Турчина и Голдстоуна, опубликованная в сентябре 2020 года, так и называлась: «Добро пожаловать в турбулентные 20-е». В колонке исследователи напомнили о своем прогнозе. 3 ноября 2020 года на сайте блога Promarket было опубликовано интервью Голдстоуна, в котором содержались саммари всего того, что было озвучено исследователями ранее. Короче.

Вопреки мнению демократов, Дональд Трамп вовсе не источник политической нестабильности, а скорее следствие многолетнего тренда роста неравенства в США. Если этот тренд не удастся переломить, то поляризация и разрушение институтов продолжатся и при других президентах.

Согласно модели Голдстоуна, если государство ослабевает, элиты поляризованы, а в домашних хозяйствах дела идут скорее плохо, чем хорошо, возрастает риск политических конфликтов и нестабильности. Модель Голдстоуна позволяет отследить каждую из трех составляющих этой комбинации при помощи различных социально-экономических показателей. Анализ данных по США показал: на протяжении последних 30 лет ситуация по всем трем компонентам ухудшилась. Доля дохода богатейших 10% американцев росла, кроме того усиливалось и политическое влияние наиболее состоятельных граждан. В 2010 г. Верховный суд разрешил так называемые суперпаки, сняв ограничения на финансирование политической деятельности для корпораций. Масла в огонь также подлило решение Верховного суда в деле Маккатчеон против Федеральной избирательной комиссии, которое отменило «лимиты совокупных взносов» со стороны частных лиц в пользу партий и федеральных кандидатов. Тем самым, согласно выводам Голдстоуна, суд позволил богатейшим людям легче конвертировать экономический капитал в политический. Баланс сил изменился: богатые получили преимущества, остальные скорее потеряли свои позиции. 

Американская политика, пишет Голдстоун, превратилась в странное нечто. С одной стороны, сверхбогатые американцы решили убедить “синих воротничков”, что все его беды исходят от меньшинств, мигрантов, либеральных элит, профессуры и экспертов, которые заперлись в башне из слоновой кости. И все они - враги рабочего класса, которые ненавидят его и хотят отобрать то немногое, что есть.

С другой же, либеральные элиты, пожалуй, действительно заперлись в башне из слоновой кости. Их почему-то не заинтересовали опиоидный кризис, бездомность, упадок городов, распад профсоюзов, снижение социальной мобильности, как и стагнация реальных зарплат, в конце концов. Зато очень волновали глобализация, геополитика, экология, и естественно проблемы меньшинств и мигрантов. Как результат, отмечает Голдстоун, политика обеих сторон приводила к недоверию к государству и институтам, к правительству, к любого рода экспертам, в которых и самый простой американец часто воспринимал в качестве либо некомпетентных, либо коррумпированных.

Сейчас США столкнулись с рекордными политической поляризацией и недоверием к государству, продолжает Голдстоун, и если эта тенденция сохранится, то и через четыре года президентские выборы могут пройти в такой же напряженной ситуации, американским политическим лидерам будет все сложнее руководить, а граждане страны будут с недоверием и страхом смотреть на полицию и своих соседей. Вероятность такого сценария социолог оценивал как 60 к 40.

Короче, битва на выборах в США - это битва за более низкий антирейтинг.

Сценарий повторился.

Опять.

🇺🇸 Разница в фокусе кандидатов в президенты во внешней политике

#nlp #berttopic

@c0ldness

Задал 2 из 3 вопросов. Посчитал, что вопрос о шоках предложения уже был отвечен на пресс-конференции. Ответы в видео.

1. Ключевая ставка и госдолг.

В целом, понятная позиция, но мне кажется, что все же риски фискального доминирования недооценены. Но и переоценивать их явно не стоит: они точно уже реализовались, в противном случае инфляцию удалось бы сбить раньше, но в моменте речь скорее идет о +2-3 п.п. инфляции. Ожидать, что инфляция совсем выйдет из-под контроля, не стоит. Но и считать, мол, ключ работает так, как надо - это перебор, на мой взгляд: эффективность ключа явно ниже, динамическая несогласованность реализовалась, но в плане ограниченных возможностей ДКП над инфляцией, а не отсутствия воздействия ДКП на инфляцию.

2. Процентные издержки и маржинальность.

Сам я не считаю, что сжатие маржинальности - это существенный проинфляционный фактор (надо обладать достаточной властью, чтобы повысить цены, отыграв сжатие маржи, а такой властью обладают далеко не все компании + не забываем про эластичность спроса). Тем не менее, мне хотелось прояснить позицию ЦБ в этом плане. Кажется, моим вопросом этого удалось добиться. Улыбнули рассуждения Эльвиры Сахипзадовны, что эффективные компании не снижали цены, когда процентные издержки падали, а маржинальность росла, что позволило им накопить "жирок" - можно пережить и рост таких издержек. И в чистом виде - это нормальный аргумент, но мне кажется, что мы здесь идеализируем рыночные структуры экономики России, где часто большую устойчивость могут иметь не столько эффективные компании (хотя и такое нередко бывает), сколько те, которые в силу масштаба (не факт, что оптимального) имеют существенный запас прочности. Часто такими компаниями являются доминирующие игроки, образовавшиеся не столько по рыночным причинам, сколько по причинам, связанным с близостью к государству.

Поясню.

В похожей манере некогда на такие же вопросы, но касательно розичных цен на бензин в условиях, когда оптовые подошли к ним вплотную, отвечал экс заместитель руководителя ФАС России Анатолий Голомолзин. И что-то мне подсказывает, что многие ВИНК, накопившие "жирок" - это часто (но не всегда) не про эффективность, а как раз-таки про близость к государству.

Ну и немного критики. Даже не критики, а скорее общих соображений о месте поведенческой экономики в системе дисциплин экономической науки. Уэйд Хэндс в статье "Нормативная теория рационального выбора: прошлое, настоящее и будущее" описывает теорию рационального выбора в качестве нормативной теории. И я с этой идеей согласен. Вот по каким причинам.

Поведенческая экономика отвергает теорию рационального выбора в позитивном смысле, но при этом вполне себе принимает в качестве нормативного идеала. Поведенческие аномалии, счёт которых перевалил за сотню, представляют собой своеобразные микроэкономические клинья, искажающие структуру оптимального решения. Дальше уже следует политика Nudge, которая становится аналогом экономической политики, проводимой на макроуровне.

Поведенческие основания микроэкономики находят свое место и в макро. Известны модели с гетерогенными агентами, в которые мошут включаться поведенческие аномалии. Выходит, что в действительности поведенческая экономика, как утверждают некоторые её комментаторы, не вносит раскол в экономическую теорию, вновь разделяя микро и макро, а скорее, напротив, она завершает своеобразный цикл объединения этих разделов, внося сущностные корректировки в микроэкономические основания. Несмотря на эмпирический поворот, который позволяет исследовать экономику ad hoc во всем её многообразии, рынки per se становится определенного рода нормативным идеалом. Теория, таким образом, никуда не исчезает, а скорее получает совсем иную роль. Роль нормативного компаса.

Короче говоря, как это обычно бывает, если понимать ограничения дисциплины и правильно применять ее результаты, получается полезная синергия, а не попытка в очередной раз забыть все на свете и заново строить здание экономической науки.

Дееспособность государства выросла, появилось законодательное поле как для обслуживания рынка, так и решения корпоративных конфликтов, но вот Права у нас завезли маловато. Многие корпоративные конфликты разрешаются вполне в правовом поле (можно немного почитать здесь), но при этом желательно, чтобы к этим конфликтам не привлекалось внимание государства - то бишь решайте тихо и желательно досудебно. И это же явный контраст с 90-ми: когда дело совсем не в том, что отжимают на местах, а в том, что этим процессом вполне себе в явном виде "руководят" наверху. И это, конечно, не про беспредел на улицах и вечную игру "хищник-жертва", это именно что про дефицит права, который часто наблюдается в автократиях.

Травма 90-х не дает нам самим выбраться из этой ловушки. Мы часто по-прежнему мыслим себя в контексте "девяностых". Так мыслят себя и ключевые участники развода WB. И точно так же мыслят себя представители российской оппозиции заграницей. И это не только глупо, но и вредно. Так никакого права не появится еще очень долго. Мы будто бы сами себя вписали в матрицу девяностых и не можем из нее вылезти. Если о чем нам и надо думать, так это про этот самый дефицит права. И как нам его преодолеть. Пора уже проснуться и не писать бред про новые 90-е, а главное - самим не воспроизводить эти паттерны. Ведь перед нами совсем другая реальность. Давно уже пора выпить красную таблетку.

Тем более, что заделы уже есть. Если в 90-е явно доминировали практики бандидтского права сильного, то сегодня по большей части люди живут уже совсем по другим правилам и способны многое решать совсем иным, ненасильственным образом. К сожалению, не все. И это лишь укрепляет главный источник внеправовых решений - автократию.