"Монополий не бывает при свободном рынке..." Что не так с этим утверждением?

1. Когда мы говорим о монополиях в обычной беседе, мы часто представляем себе компанию, которая занимает весь рынок. И это, безусловно, верно. Классических монополий, которые бы не были бы при этом защищены эксклюзивной привилегией государства на определенный вид деятельности (типа монополии на экспорт, ну, например, газа), мы толком и не знаем (мне приходит на ум только Alcoa, но и там могут возразить, дескать, проблема была в патентом праве). Большая часть рыночных примеров — это скорее про доминирующие на рынках компании с конкурентным окружением или олигополии.

Несмотря на то, что такие состояния лучше, чем чистая монополия, проблемы и искажения, в общем здесь те же, только в несколько меньших масштабах. Речь и о более высоких относительно конкурентного сценария ценах, и о недопроизведенных объемах продукции, и об отсутствии стимулов повышать эффективность, и о проблемах сращивания таких компаний с властью, и, наконец, о падении переговорной силы и, как следствие, доходов работников.

2. Окей, но действительно ли в условиях т.н. свободного рынка у нас могут формироваться такие компании? Ответ — да. У рыночного ценового механизма есть издержки, которые и рождают потребность в организации такой иерархической структуры, как фирма (вам сложно каждый раз заново с кем-то передоговариваться, если включить рынок на полную). Граница размера фирмы проходит там, где издержки рыночной координации сравниваются с издержками административного контроля внутренних процессов. Но это не единственный фактор. А что еще важно? Ответ простой: эффект масштаба.

3. Как известно, фирмы могут сталкиваться с тремя типами отдачи от масштаба - убывающая, постоянная и возрастающая. Убывающая отдача означает, что по мере интенсификации производства отдача от дополнительных факторов, используемых в производственных процессах, будет падать. Короче, выгод от расширения не ждите. В случае постоянной отдачи прирост производительности будет прямо пропорционален количеству используемых факторов производства, а вот когда мы говорим о возрастающей отдаче - мы наблюдаем больший прирост производительности относительно прироста используемых факторов. Фирмы никогда не будут громадными в тех отраслях и на тех рынках, где наблюдается убывающая отдача - в основном это наблюдается в секторе услуг, в котором производительность в среднем ниже, чем в промышленности и при этом - за редкими исключениями - особо не растет.

Более крупные фирмы мы будем наблюдать там, где отдача постоянна, но самые большие фирмы расположатся в тех отраслях и будут действовать на тех рынках, где отдача возрастающая. Нет ничего удивительного в том, что крупные фирмы занимают те ниши, где наблюдается возрастающая отдача от масштаба. Например, нас не должны удивлять размеры Amazon. Вряд ли есть хоть одна компания, которая в настоящее время может управлять логистикой с такими же низкими затратами, как детище Джеффа Безоса. И чем больше заказов, тем дешевле все это обслуживать Amazon. Неудивительно, что с целью обеспечения непрерывности поставок, они даже готовы уничтожать непроданную продукцию. Издержки от уничтожения кратно ниже выгод дополнительных продаж. И да, это проблема. Но сегодня речь не об этом.

К слову, обычно там, где присутствуют такие крупные фирмы у них все же есть конкуренты. Почему? Дело в том, что барьеры входа на рынок, хоть и высоки, тем не менее не являются непреодолимыми с экономической точки зрения. Поэтому нет ничего удивительного в том, что на рынке конкурирует такие гиганты как Uber и Lyft или, если смотреть на глобальную экономику, Google и Яндекс. И тут важно отметить, что такая конкуренция часто имеет значение, потому что никому не хочется уступать свою долю рынка.

4. Тем не менее, в силу такого мощного для экономики явления, как эффект масштаба, доминирующие компании будут формироваться в том числе и на "свободных рынках". А вместе с ними будут рождаться и те проблемы, которые я указал выше.

Моя старая полемическая статья о монополиях. Будет полезна для тех, кто хочет дополнительно разобраться в теме. И у кого, как обычно, много вопросов. С графиками и теорией.

P.S. Сервис Medium заблокирован в РФ, поэтому может потребоваться VPN.

Естественные монополии — это не то, о чем мы обычно думаем.

Есть такая рыночная структура — естественная монополия. Часто я слышал определения, дескать, это такие структуры, где монополия просто сложилась сама собой в силу эффекта масштаба. Мол, вот было несколько предприятий, но это не работало эффективно (предприятия малы, издержки высокие), а потому они сами собой в результате слияний и поглощений сформировали естественную монополию. Но на деле чаще мы имеем дело не с естественными монополиями, а с обычными компаниями, которые получили привилегию от государства на определенный вид деятельности.

Давайте разбираться.

Тут сразу же есть несколько важных и любопытных моментов. Чтобы признать рыночную структуру естественной монополией, нам нужно, чтобы помимо необходимого условия - возрастающей отдачи от масштаба или субаддитивности издержек - выполнялось достаточное: барьеры входа на рынок должны быть непреодолимы, невозвратные издержки слишком высоки и вряд ли такой проект можно будет окупить. Примером естественных монополий служат разного рода инфраструктурные объекты - нефтепроводы, железные дороги или федеральные трассы.

Ну то есть, конечно, чисто физически вы можете построить вторую систему магистральных трубопроводов аля Транснефть, вы можете создать альтернативное железнодорожное полотно, вы можете проложить скоростные трассы наряду с уже имеющимися, но в этом часто нет чисто экономического смысла. Такие затраты попросту не отобьются.

Нюанс, связанный с непреодолимыми барьерами входа нужно учитывать. Раньше полагали, что достаточно лишь условия возрастающей отдачи от масштаба - и все, привет, естественная монополия. Это сказывалась на регуляторных практиках, которые, как правило, фиксировали статус монополиста. Но если невозвратные издержки не столь высоки, а проект экономически целесообразен, в случае дерегулирования мы получаем соревновательные или квазиконкурентные рынки. Я уже рассказывал о дерегулировании авиаперевозок в США здесь, которое привело к явному повышению эффективности и серьезным выигрышам с точки зрения развития отрасли и общественного благосостояния. Сейчас я хотел бы отметить вот какой момент.

Возьмем к примеру железные дороги. Представим себе, что есть компания (как же это сложно представить, да?), которая обладает монополией не только на обслуживание и реновацию ж/д полотна, но и на любые перевозки. Частные лица могут владеть вагонами и локомотивами, но при этом самостоятельно что-либо перевозить не могут. Этим занимается только монополист, который при этом может брать вагоны и локомотивы у частных лиц в аренду. Тут налицо неэффективность.

Фактически сами по себе железнодорожные перевозки могут быть обычным соревновательным рынком. Дизайн здесь простой: владелец железнодорожного полотна выставляет лоты на перевозку пассажиров и грузов, а частные владельцы их выкупают, соревнуясь друг с другом в части ценовых и неценовых предложений для покупателей. Т.к. железные дороги находятся в собственности у монополиста, здесь возникают простые регуляторные требования: равный и конкурентный доступ к инфраструктуре всех участников рынка, запрет на использование собственной инфраструктуры в коммерческих целях, а также установление тарифа, который как минимум покрывает все издержки на содержание железных дорог и функционирование компании + строгий порядок его индексации. К слову, схожую историю можно обрисовать и в отношении экспорта газа, а еще можно подумать об агрегаторах и маркетплейсах, но это неточно.

Понимание того, что есть естественные монополии является важным в вопросах дерегулирования рынков. Зачастую естественных монополистов не должно быть там, где они на деле есть. И при этом правила регулирования вполне себе должны применяться там, где их в настоящее время нет.

​О Хавьере Милее, эксцентричном аргентинском политике, который позиционирует себя либертарианцем и всерьёз может рассчитывать на президентское кресло лучшей страны мира (по версии Максима Миронова), забавную колонку написал The Economist.

Сама колонка — краткое изложение 3-х часовой беседы журналиста издания с г-ном Милеем (если очень хочется прочесть, вот ссылка). Но мне больше понравился троллинг: все графики в колонке названы в честь альбомов и песен группы The Rolling Stones, каверы которых исполняла группа Everest, в которой играл Милей.

A bigger bang — график, показывающий динамику курса доллара к песо на чёрном валютном рынке.

Beggars banquet (банкет нищих) — график годовой инфляции.

I wanna be your man — график электоральных предпочтений аргентинцев.

Названия параграфов в колонке так же отсылают к творчеству TRS. Что тут скажешь?

Жаль, что далеко не все поймут, в чём же дело)))) Действительно тонко)))) Не так уж много образованных в наше время, кто знает, почему это так интересно и необычно)))

Красные флажки для экономики КНР

Просили написать про Китай. Пишу и прикладываю картинку (оригинал — Visual Capitalist, перевод @financemap). Больше года назад я говорил в ролике: многое указывает на то, что Китай повторит путь Японии только на более низком уровне развития экономики. Никакой катастрофы роста не будет, но существенное замедление — да.

Замедление темпов роста ВВП — в наличии. Дефляция и дефляция цен производителей тоже (в августе есть улучшение, но вряд ли тут стоит говорит о полноценном разрешении ситуации, посмотрим, что дальше будет). Темпы кредитования падают (еще один "+" в копилку дефляции), безработица среди молодёжи на пике, экспорт и импорт снижаются.

Не хочу разбрасываться громкими словами, но это похоже на конец китайского экономического чуда.

Младший брат женился. Я выдал...

Базу - 🫡
Кринж - 😞
Гриша, когда ролик - 🤯

Антисталинизм в любой форме одобряем. А в такой тем более.

https://t.me/vasil_topolev/2178

P.S. Антитополев, жду твой разоблачающий текст больше, чем возвращение российских клубов в еврокубки.

Автор лучшей подписи к этой фотографии (определяется мной и количеством лайков) получит книгу Мишеля де Фрея "История макроэкономики" - очень важная работы для понимания современной макро.

На размышление 24 часа.

Ну как же Южная Корея росла за счёт экспорта! На графике динамика чистого экспорта (экспорт минус импорт) в стоимостном отношении и %ВВП.

На самом деле, ларчик открывается просто: экспортные производства в значительной степени субсидировались правительством через льготные кредитные программы, а сам экспорт и в стоимостном отношении, и в %ВВП увеличивался грандиозными темпами, что давало импульс общему развитию экономики, несмотря на то, что импорт долгое время был выше экспорта.

Правда, все было не так гладко, как кажется сейчас. После того, как США объявили о сокращении финансовой поддержки, острой встала проблема финансирования дефицита торгового баланса (чтобы профинансировать импорт, хронически превышающий экспорт, вам требуется приток иностранного капитала). Далеко не все экспортные производства были прибыльными, а по мере приближения к технологической границе, предсказать успешность того или иного направления деятельности становилось все сложнее, что снижало отдачу от государственных субсидий. В итоге в 80-е наступил этап постепенной экономической либерализации.

Ну а все подробности в ролике, который, надеюсь, я в ближайшие дни допилю.

#южнаякорея

В Китае эпоха экономического чуда подходит к концу...

Японский экономист Такатоси Ито, бывший заместитель министра финансов Японии, оценивает вероятность повторения сценария потерянных десятилетий, накрывших в 90-е страну восходящего солнца, уже в Поднебесной державе великого Си.

Недавние экономические новости из Китая вызвали то же чувство беспомощности и уныния, которое охватило меня, когда в 1991-92 годах лопнул пузырь недвижимости в Японии. Будет ли продолжаться это чувство дежавю, когда Китай, очевидно, идёт по тому же пути дефляции и стагнации, на который вступила Япония три десятилетия назад?

И ответ следует охарактеризовать скорее в качестве утвердительного. Аргументы такие:

1. Сектор недвижимости долгое время являлся ключевым драйвером экономического роста в Китае (модель роста за счёт масштабных инвестиций в инфраструктуру и недвижимость, но путём наращивания долгов). В настоящее время он прогибается под тяжестью дефляции, пустующих жилых и офисных зданий, а также высокой закредитованности застройщиков. Вероятность того, что пузырь в скором времени лопнет возрастает с каждым днём.

2. За последнее десятилетие в Китае было построено очень много жилья, на человека там приходится уже 40 квадратных метров — примерно столько же, сколько в Германии и Японии, но при этом уровень доходов сильно ниже, чем в указанных странах. Проблемы сектора недвижимости ставят крест на дальнейшем использовании инфраструктурного и жилищного строительства как ключевого направления инвестиций. А потому нужно искать другие инвестиционные возможности, но...

3. ...инвестиции падают. Иностранные портфельные инвесторы уходят с китайских рынков капитала, приток иностранных инвестиций быстро сокращается. Это лишь частично связано с протекционистскими войнами с США. Усиливает эту тенденцию и китайский закон о борьбе со шпионажем, согласно которому иностранные компании подвергаются судебному преследованию за деятельность, являющейся совершенно нормальной в остальном мире (см. кейс Astellas Pharma в качестве примера).

4. Китайские власти уже активно манипулируют данными, в частности было принято решение о том, что больше публиковать данные о безработице среди молодёжи не будут. Это заставляет предположить: проблема очень серьёзная. Рост безработицы среди молодых говорит о том, что экономика быстро ослабевает. При этом в Китае уже начался демографический спад, а это лишь усилит давление финансовое и социальное давление на молодых (пенсионная система и система здравоохранения).

Все это говорит о том, что Китай вполне может столкнуться с теми же проблемами, что и Япония в 90-е (аналогий и правда полно). Но есть кое-какие нюансы.

Во-первых, значительная часть инвестиций в недвигу шли через механизмы финансирования местных органов власти, долг которых вырос до 42% ВВП Китая. Если пузырь лопнет, местные органы власти попадут в очень непростую ситуацию, а это уже начнёт разрушать систему регионально децентрализованного авторитаризма (РДА), который заставлял провинции конкурировать друг с другом, что значимо сказывалось на темпах роста (подробно об этом я рассказывал в ролике). Поэтому уже сейчас необходимо предусмотреть систему смягчения таких рисков (уже разрешили выпускать собственные облигации, но этого мало, необходимо дать больше налоговых полномочий провинциям).

Во-вторых, 4 крупнейших банков Китая принадлежат государству, что повышает финансовую стабильность банковской системы. Но при этом лишь 20% проблемных кредитов — следствие неверных действий банков. Остальные — кредиты, предоставленные правительством или выданные убыточным госпредприятиям. По сути — это история про зомби-компании, что так же является очень уж явной аналогией на японские проблемы 90-х.

Если Китай не сможет справиться с рисками, которые накапливаются в его экономике, период стагнации и дефляции по японскому образцу станет неизбежным. И на этот раз пострадает весь мир — предупреждает Такатоши Ито.

#китай

Ещё две статьи по теме, которые, на мой взгляд, очень интересны. При этом они странным образом связаны.

1. Колонка The Debt Supercycle Comes to China Кеннета Рогоффа. Если коротко, Рогофф пишет, что проблемы Китая — следствие масштабного инвестиционного стимулирования после 2008 года, которое способствовало в т.ч. и строительному буму в сфере недвижимости. При этом все это — часть долгового супер-цикла, а не того, что принято называть вековой стагнацией. Последняя заключается в том, что хронический дефицит глобального спроса и отсутствие экономически важных инноваций будут сдерживать долгосрочный рост. Рогофф полагает, что долговой супер-цикл сейчас находится в завершающей фазе, а сами по себе подобные циклы в экономике случаются время от времени (приводит пример Великой депрессии). Короче, инновациям быть (Рогофф верит в отдачу от инноваций в ИИ), вековой стагнации не будет. А проблемы Китая сможет решить только сам Китай.

2. Вторая колонка The Real Problem with China’s Economy Даниеля Гроса. Грос также отмечает проблемы Китая, связанные с сектором недвижимости, говорит о чрезвычайно высокой норме сбережений и инвестиций (40% ВВП). Опять же Грос отмечает исчерпание текущей модели роста, потому как инвестиционная отдача в Китае падает, тоже проводит аналогии с Японией. При этом важно, что усилия по снижению нормы сбережений и повышению внутреннего потребления пока бесплодны.

Имеющиеся сбережения Китай мог бы направить на инвестиции в возобновляемые источники энергии (уже приближаются в Китае к 300 млрд в год). Эти инвестиции могли бы дать свои плоды мировой экономике: в частности, у развитых стран появился бы сравнительно дешёвый импорт такой продукции, что оптимизировало бы их затраты на собственные климатические проекты. Ну а Китаю дать немного роста за счёт экспорта.

Если Китаю не удастся переориентироваться на внутренний спрос, сбережения при этом останутся на нынешнем уровне (40% ВВП), а инвестиции упадут до 30% ВВП, Китаю придётся поддерживать профицит торгового баланса в размере 10% ВВП (сейчас около 3,5%), чтобы сохранить достигнутое равновесие (как я понял, речь про текущие темпы роста). То есть интенсифицировать рост за счёт экспорта.

Но это по сути — масштабная экспансия на другие национальные рынки (и финансовые, и товарные), что может усилить текущие протекционистские настроения во многих странах, хотя торговля с Китаем могла бы, напротив, принести пользу. Однако, Грос пессимистичен, указывая на текущую геополитическую конфронтацию. В итоге, по его мнению, скорее следует ожидать протекционизма, а сбережения в Китае останутся +/- такими же. Китаю и правда надо думать, как же расти дальше.

От себя по поводу статьи Гроса могу добавить следующее.

Я не верю в то, что в короткие сроки можно добиться такого повышения экспорта. Китаю даже в условиях более благоприятного внешнего фона так сильно увеличить экспорт было бы очень сложно. Это как раз бы и потребовало притока инвестиций извне + совершенно иной инвестклимат, что идёт несколько вразрез с политикой партии. Да и все равно, такие штуки быстро не делаются. Экономика стала сильно сложнее. Величайшим указанием отыскать точки роста становится почти невозможно.

Но даже если представить, что Китай сможет нарастить профицит торгового баланса до 10% ВВП, это не столько вызовет новую волну протекционистских войн (хотя и это исключить нельзя), сколько продлит тот самый долговой супер-цикл, о котором пишет Рогофф.

Профицит торгового баланса Китая, означает приток части китайских сбережений на другие рынки. Это увеличивает долги этих стран и удерживает ставки на пониженном уровне. И по сути лишь продлевает то, что мы наблюдаем с 2008 года. Но скорее всего Китаю все же придётся искать другие точки роста (и не факт, что они будут найдены), нарастить чистый экспорт до 10% ВВП не получится, а долговой супер-цикл таки и правда подходит к завершающей фазе.

#китай

​Как льготную ипотеку богатым оплачивают бедные

Пожалуй, вряд ли кто-то будет спорить с тем, что сделать жилье доступнее = повысить уровень благосостояния в стране. Но на самом деле все не так просто. Очень уж важен здесь дизайн.

Когда льготные условия адресные, (например, помощь молодым семьям с детьми) выгодополучателями становятся сравнительно небольшие группы населения, которые при этом получают льготу по внятному списку критериев. Да, фактически льгота субсидируется из бюджета, в который деньги так или иначе вносят все. Но здесь важно, что, во-первых, эффект на общую стоимость жилья не будет значительным, как и общий объем перераспределения, а, во-вторых, помощь все-таки получат те, кто действительно в ней нуждается.

Другое дело, когда принимают решение о программах льготной ипотеки для всех. Эта мера имеет смысл, если мы ведём речь о контрциклической политике: на дворе ковид, спрос просел, надо бы его простимулировать. Но как только мы возвращаемся в привычные условия, меру нужно сворачивать.

Почему?

Первая причина на поверхности: выгоды от льготной ипотеки при длительном действии программы просто будут съедены ростом цен на жильё. Иными словами, разницу между льготной и рыночной ставкой заберёт себе цена.

Вторая причина чуть глубже: риски финансовой стабильности. Мол, если вдруг после завершения программы цены начнут сильно снижаться, заёмщики, которые станут вдруг неплатёжеспособными, не смогут, продав жилье, расплатиться по своим обязательствам.

А вот третья лежит совсем глубоко: всеобщая льготная ипотека по своей сути регрессивна, т.е. является механизмом, когда и бедные, и богатые платят, но выгоды получают только те, у кого доход относительно высокий.

Чтобы понять третью причину, нужно разобраться с таким понятием, как PTI или ПДН — показатель долговой нагрузки. Рассчитывается он просто: сумма всех платежей по кредитам в месяц/среднемесячный доход.

Если мы возьмём домохозяйство из двух человек, то при условии, что медианный доход на человека составляет 22 тысячи рублей (в 2022 году), а средний платеж по ипотеке — 27,5 тысяч рублей (на 01.01.2023), ПДН домохозяйства при условии отсутствия других кредитов = 27,5/44 = 0,625. Т.е. 62,5% дохода будет приходиться на обслуживание ипотеки.

Очевидно, что по мере роста дохода обслуживание ипотеки будет становиться все менее обременительным. При этом чем ты беднее, тем менее вероятно, что у тебя будет сумма, необходимая для первоначального взноса, но она будет у тех, кто богаче. А ставки, напоминаю, субсидируются из бюджета.

Вот и получаются, что выгоды в определённой степени перераспределяются от бедных к богатым.

Как и в случае с социалкой (ролик об этом), льготы у нас часто причитаются далеко не тем, кому они действительно нужны.

Объяснение на пальцах у Холодного расчёта:
1. https://t.me/c0ldness/1837
2. https://t.me/c0ldness/1839
3. https://t.me/c0ldness/1840

График. Распределение дохода VS ПДН (взят у @c0ldness).

А ещё я сходил в гости на канал samosoboymedia поговорить про деньги. Было достаточно интересно попробовать рассказать о деньгах (не только в контексте экономики) Евгению Жаринову — литературоведу, писателю, доктору филологических наук и переводчику (в частности, переводил Волшебника Земноморья У. Ле Гуин). В разговоре так же принял участие Егор Кривошея — руководитель лаборатории блокчейн и финтех Школы управления Сколково. Не все удалось раскрыть, не обо всем удалось сказать, но в целом вышло достаточно содержательно и несложно (далеко не со всем, что говорил Егор я согласен, но чужие площадки — не место для дебатов).

В общем, для вечера — самое то. Приятного просмотра!

https://www.youtube.com/watch?v=YKuETq09EsE&ab_channel=samosoboymedia