Пропаганда и экономическая политика

Пожарский неплохо написал про реальную эффективность пропаганды.

Российская пропаганда - это пропаганда... постмодернизма. Она не пытается нас убеждать, будто в России нет коррупции. Она просто рассказывает, что коррупция есть везде. Мол, нигде в мире нет никаких светлых идеалов, а есть только бесконечные "отношения власти", замаскированные всякой мишурой. На Западе тоже воровство, олигархи и полицейское государство. Просто маскируются изящнее - богатый опыт.

...

Это оказывает деморализующий эффект. Если на свете нет никаких идеалов и ориентиров, то какой смысл пытаться что-то изменить? Особенно рискуя собственной шеей. Этот деморализующий эффект складывается с пропагандистской "демонстрацией силы". В итоге настоящая жертва пропаганды - этот не тот, кто полюбил Большого брата. Это скорее такой самодовольный лох, который вообще ни во что не верит. Он убежден, что, во-первых, любой протест бесполезен (особенно ненасильственный), а, во-вторых, всем миром правит корысть, подлость и прочий "реалполитик". Самодовольный лох будет свысока потешаться над "оппозиционными хомячками", пребывая в уверенности, что именно он прохавал как устроен "реальный мир". Но это отсутствие идеалов и превращает его в атомизированный социальный планктон, который оказывается кормом для кого угодно в диапазоне от государственной до обычной мафии. Ведь всякий раз, когда планктон пытается подняться с дивана, его останавливает собственный внутренний голос, твердящий "не все так однозначно", "подумай, кому выгодно" и тому подобные премудрости.

И вот здесь мы можем даже немного восхититься реальной эффективностью пропаганды. Это ж надо умудриться убедить человека в его превосходстве, одновременно превратив в совершенно беспомощное существо.

На схожую тему я рассуждал здесь.

Это в значительной мере стыкуется с тем, что российская пропаганда направлена на имитацию политической вовлеченности: "Конечно, система, где пропаганда работает на имитацию политики и гражданского участия, а не мобилизует силы для достижения поставленных целей — это не тоталитаризм. Это тоже тирания, но назвать ее лучше стоит нигилитаризмом — царством обмана, симулякров и молчаливого большинства".

Перечитав свой пост и то, что написал Миша, у меня возникла в голове мысль касательно экономической политики в России. Авторитарные режимы часто склонны к популизму (на самом деле, в демократиях тоже есть такие тенденции, но там принять ошибочное решение кратно сложнее из-за сдержек и противовесов, правда, отменить решения тоже становится сложно). Но экономическая политика в России — это вообще не про популизм. Стабильность режима важнее развития. Единственное, что имеет ценность — это чтобы тебя боялись, чтобы не было настоящей мечты, ради которой стоит жить. Пассивное и атомизированное общество — прекрасная среда для сохранения статус-кво.

Контрциклическая политика предельно жесткая, не про популизм. В отношении стратегии роста — её просто нет. Да, есть околопопулизм в риторике, мол, импортозамещение, все свое, российское, но ничего масштабного нет и вряд ли будет. Только то, что придется делать вынужденно.

Никаких по-настоящему масштабных проектов в тех секторах, где у России нет конкурентной позиции. Никакого вам Министерства внешней торговли и промышленности Японии, занятого реструктуризацией отраслевых предприятий и координацией отраслевого развития. Большие проекты предполагают мобилизацию ресурсов, а мобилизация ресурсов — это их передел, появление новых игроков и разрушение статус-кво. Но статус-кво самоценен. Я не о том, что нам нужно послушать Глазьева или Дугина, а о том, что стратегия роста вообще-то нужна. Без структурных реформ ничего достичь не выйдет.

А фантазии Гелича останутся аниме-мечтами. И слава Богу. А нам нужна совсем другая мечта. Мечта о том, что даже не идеальное, но свободное общество — это гигантский шаг вперед.

А пока что Россия остается страной победившего вотэбаутизма, который отлично вписывается в стратегию сохранения статус-кво.

Если кто-то думает, что я сторонник позиции, мол, народ у нас не тот, то это ошибка. Я как раз считаю, что народ везде плюс-минус одинаковый. Вопрос в институциональных стимулах.

Приведу пример из книги "Микротеория инновационного предпринимательства" У. Баумоля:

В течение длительного времени этот, вне всяких сомнений, жизненно важный феномен — появление и исчезновение предпринимателей — воспринимался как величайшая загадка. Высказывались предположения, что он уходит корнями в особенности присущего экономике культурного развития и во многом зависит от психологических и социологических влияний, которые в большей или меньшей степени носят расплывчатый характер. Как я уже отмечал в других своих работах, изучение исторических свидетельств позволяет предположить иное, в меньшей степени волшебное или научно-фантастическое по своему характеру, объяснение.

Согласно альтернативному сценарию, предприниматели отнюдь не появляются внезапно ниоткуда и никуда неожиданно не исчезают. Скорее, они всегда идут по жизни с нами, но изменения предлагаемой в экономике структуры вознаграждений заставляет предпринимателей варьировать направления прилагаемых усилий, перемещаясь в сферы, обещающие наиболее привлекательные перспективы выигрыша.

В процессе этих изменений они начинают заниматься или оставляют виды деятельности, в общем, признаваемые предпринимательскими и производительными, отдавая предпочтения другим занятиями, требующим приложения предпринимательского таланта, но, возможно, никак не связанным с производством материальных благ и услуг.

Изменение институтов влечет за собой соответствующие перемены в относительных вознаграждениях в различных сферах предпринимательской деятельности. Следствием этого становятся изменения в предложении предпринимателей...

Предпринимательство представляет ресурс, подлежащий распределению для использования в производительных и непрозводительных видах деятельности. Предложение со стороны производительных предпринимателей в значительной степени находится под влиянием институциональных соглашений, определяющих относительные вознаграждения, которые могут принести эти виды деятельности.

Иными словами, предприимчивые и склонные к риску люди были и будут всегда. Но под влиянием институциональных стимулов — правил общежития и правопорядка — области, где они могут приложить свой талант различаются. В Средние века — это в лучшем случае торговля, в типичном — война. В коррумпированных режимах — это решение "вопросов" и эксплуатация административного ресурса и связей. И речь тут о количественных характеристиках возможностей. Если в одной системе на одного Сергея Галицкого приходится несколько десятков Шамаловых, то в другой пропорция будет обратной.

В отношении политиков — это точно так же верно.

Очень хороший ролик выпустил Александр Штефанов. Ролик о том, почему масштабная война - это всегда потери для всех воюющих сторон. Конечно, конкретные люди могут выиграть (например, предприятия обслуживающие госзаказ), но страны и экономики в целом - никогда. Масштабные войны просто не окупаются.

Для того, чтобы это понять достаточно знать, что крупнейшими кризисами для мировой экономики за последние 150 были (в порядке убывания):

1. Вторая мировая война
2. Первая мировая война
3. Великая депрессия

Конечно, найдутся умники, которые начнут говорить, мол, Европа воевала, а США лишь получали преимущества. Посмотрите на динамику относительного изменения подушевого выпуска в континентальных странах и США с 1938 по 1973. Ваша логика сломается. США ничего не приобрели от войны, их экономику трясло несколько лет, а в Европе (особенно во Франции, СССР, Италии и Германии) наблюдался восстановительный рост.

Такие дела.

Как и обещал выкладываю текст сценария про Абэномику. Теперь сценарии после публикации ролика будут доступны всем подписчикам на Boosty. Список литературы, ссылки на данные и прочее там же. Так что подписывайтесь!

https://boosty.to/furydrops/posts/a87f30b5-9383-484d-b10d-f764e62ccfa8?share=post_link

Я теперь буду вести подкаст "Не жили богато", в котором ранее принимал участие в качестве спикера. Предлагаю вам посмотреть или послушать выпуск с Сергеем Гуриевым, где я выполнял роль соведущего. Мне хотелось задать Сергею ряд вопросов, которые тесно связаны с его специальностью — political economy. Задать вопросы удалось, но не могу сказать, что меня удовлетворили все ответы. Однако, подкаст ограничен по времени, поэтому далеко не всегда возможна полноценная дискуссия. Тем не менее, как мне кажется, вышло интересно.

В планах позвать в подкаст Олега Ицхоки, с которым хотелось бы обсудить режимы валютных курсов (Олег специализируется в вопросах международных финансов и теории международной торговли), Наталью Зубаревич — обсуждение региональной специфики структурной трансформации экономики и публикацию оперативной статистики, а также Сергея Вакуленко — с ним, конечно, я бы поговорил про газовые войны.

Пишите, кого вы бы тоже хотели увидеть гостем в подкасте. Планируется от 2 до 4 выпусков в месяц.

Смотреть: https://www.youtube.com/watch?v=q_dc3ijbIUI

Слушать: http://amp.gs/jnJM7

Наконец-то дошли руки до опубликованного 1 августа доклада ЦБ.

Самое важное:

1. Спад российской экономики составит 4-6% ВВП в 22г. (а не 8-10%). Причины:
По сравнению с ожиданиями наблюдается более умеренное сокращение физических объемов экспорта, меньшее фактическое сокращение потребления и более умеренное сокращение производственной активности в 2 квартале, а еще на рынке труда все стабильно (безработица находится на исторически минимальных значениях).

Спад будет менее глубоким, но он будет более длительным. ЦБ прогнозирует снижение ВВП в 23г. от 1 до 4%. Это связано и с дальнейшим сжатием экспорта (и в физическом и в стоимостном выражении, прогноз по Urals: 23 — 70, 24 — 60), и с динамикой расходов домохозяйств, и с трудностями в части инвестиций в рамках трансформационного перехода. Восстановительный рост 24г. скромный, после падения от 5 до 10% рост в 1,5-2,5% — это очень мало.

2. Инфляция по итогам года составит 12–15% (прогноз в июне: 14–17%, в апреле: 18–23%). Причины: быстрое снижение инфляционных ожиданий и текущей инфляции, сдержанная потребительская активность (повышение склонности домохозяйств к сбережению).

Ценовое давление продолжает ослабевать. Но возможно повторение сценария пандемии: потребители резко сократили расходы, увеличив сбережения, а затем также быстро увеличили потребление после снятия наиболее серьезных ограничений. Это сжатая пружина, которая может ускорить инфляцию, особенно если не будет налажен процесс пополнения запасов. В 23г. инфляция составит 5-7%, а в 24 вернется к 4%.

3. Профицит счета текущих операций в 22г. повышен с 145 до 243 млрд $. Выше ожиданий оказались как цены на энергетические товары на мировом рынке (даже с учетом дисконта), так и объемы экспорта энергоресурсов.

При этом потребительский импорт демонстрирует признаки восстановления, в то время как инвестиционный и промежуточный нет. ЦБ прогнозирует снижение профицита счета текущих операций (постепенное восстановление импорта и падение экспорта), что говорит в пользу долгосрочного ослабления рубля.

Немного новостей:

1. Vox populi vox Dei - вчера снял ролик о том, что там с экономикой Китая, что её ждёт, и что все это значит для остальных стран. Вышло бодро.

2. 11 августа уезжаю в отпуск, вернусь 25. Но перед отпуском успею снять ещё 2 ролика. После Китая выйдет ролик о том, как собираются данные и рассчитывается инфляция. Ну а потом - пилот CoreEcon со всеми объявлениями о продолжении курса.

Такие дела.

Конкурентные рынки эффективны! Почему так считают экономисты?

1, 2, 3 и 4 части.

Легитимность прибыли

Когда экономисты, теоретизируя, говорят о прибыли, они имеют в виду экономическую прибыль. Что это значит?

Вот есть выручка, есть издержки. Если мы вычтем из выручки издержки, получим бухгалтерскую прибыль. Однако экономистов волнует не размер бухгалтерской прибыли, а эффективное распределение ресурсов. Показатель бухгалтерской прибыли нам ничего об этом не говорит. Это просто значение заработка предприятия за период. Чтобы учесть проблему распределения ресурсов, необходимо вспомнить о таком важном понятии в экономической науке, как альтернативные издержки.

Альтернативные издержки — это наша упущенная выгода, возникающая в процессе принятия экономического решения. Как я писал ранее, в моменте наши ресурсы всегда ограничены. Их мы можем распределить разными прибыльными способами. Выбирая один из нескольких вариантов, мы отказываемся от получения дохода, который возникал бы в случае выбора другой альтернативы.

Предпринимательские решения так же всегда связаны с наличием таких издержек, которые мы должны учесть. Давайте разберемся на простом примере.

Допустим, вы зарабатываете 150 тысяч рублей в месяц, а еще у вас есть помещение, которое вы сдаете за 50 тысяч рублей в месяц. То есть у вас в наличии такие ресурсы: труд и капитал. И тут вы решаете заняться бизнесом. Планируемая выручка — 1 млн в месяц, а издержки — 800 тысяч рублей в месяц. Ваша бухгалтерская прибыль, таким образом, равна 200 тысяч рублей. Однако бизнес съедает все ваше время, а еще вам нужно помещение, чтобы вести свое дело. Выходит, что вам придется уйти с работы, а еще перестать сдавать недвижимость в аренду. Цена вашего решения — 200 тысяч рублей. Значит, это необходимо вычесть из бухгалтерской прибыли. Когда мы из бухгалтерской прибыли вычтем альтернативные (или же неявные) издержки, мы с вами получим экономическую прибыль, т.е. прибыль, которая учитывает цену другого хорошего решения.

Экономическая прибыль в нашем примере равна нулю. Но это лишь означает, что другой вариант столь же доходен, сколь и этот. А значит чисто экономически решение оправдано, это один из оптимальных способов распределения ресурсов. На все это можно смотреть сквозь более сложную оптику. У предпринимателя могут быть в наличии ресурсы, которые он может разместить с разной доходностью, но и разной степенью риска. Альтернативы могут быть такие: размещение денег на вкладе в банке или открытие кофейни.

Как ни крути, суть предпринимательского открытия — есть нахождение такого способа размещения ресурсов, что экономическая прибыль будет больше или равна нулю. При этом, если фирме в условиях конкурентных товарного рынка и рынка труда удалось нанять работников по заявленной ставке, как и привлечь капитал, а еще и получить положительную экономическую прибыль, то ресурсы распределены на этих рынках эффективно.

Если же экономическая прибыль положительная, это говорит нам о том, что емкость рынка больше, чем то количество фирм, которое на нем работает. В долгосрочной перспективе на анализируемом рынке экономические прибыли достигают нуля, а количество фирм равно оптимальному. Но об этом в одном из следующих постов.

Оптимизация и равновесие

В основе экономических моделей лежит оптимизирующее поведение агентов, а также согласованность результата их взаимодействия (равновесие). Но что это значит?

Чтобы построить самую простую экономическую модель (обмен между фирмами и потребителями при заданных ограничениях), нам для начала необходимо:

1. Описать множество товаров, которые потребители будут покупать, задать доходы потребителей и цены на товары:
2. Задать предпочтения потребителей:
3. Определить те ресурсы, которыми будут располагать фирмы;
4. Задать технологии, которые доступны для фирм.

То есть, с одной стороны у нас есть ограничения для потребителей (доходы и цены, доступные товары) и фирм (ресурсы), а с другой их цели — у потребителей предпочтения, а фирм технологии. Оптимизация потребителя заключается в том, чтобы в наибольшей степени удовлетворить свои потребности при заданных ограничениях по реальному доходу (номинальный доход с поправкой на цены). Оптимизация фирмы в том, чтобы выбрать такую технологию, которая бы максимизировала выпуск при данных ограничениях по ресурсам. Таким образом, мы формулируем поведенческие правила наших агентов в модели.

Далее, нам нужно убедиться в том, что решения агентов в процессе взаимодействия могут быть согласованы, то есть будет достигнут компромисс или равновесие.

Наша модель готова!

В этой простой модели есть параметры, которые являются внешними (экзогенные переменные), то есть определяются за пределами модели. Они могут определяться в других связанных моделях, на основе данных или устанавливаться исследователем произвольно (например, для проверки гипотезы внутри модели). Такими параметрами в нашей модели являются: доходы потребителей, цены, ресурсы и их стоимость. Также заданы цели (они в целом могут быть любыми, но нам же нужно как-то смоделировать выбор, поэтому мы эти правила формулируем). А еще есть параметры, которые формируются внутри модели (эндогенные переменные): это количество произведенных товаров для обмена.

Из оптимизации потребителя выводится кривая спроса, а из оптимизации фирмы — предложения. В каждой точке кривой спроса максимизируется полезность потребителей, а в каждой точке кривой предложения прибыль. А вот совместное решение — компромисс — и есть устойчивое состояние или равновесие. В базовом варианте компромисс единичен.

Если изменить экзогенные переменные (доход, цены или количество и стоимость ресурсов) у нас изменятся и оптимумы для потребителей и фирм, которые принимают решения в моменте с заданными ограничениями. Эти изменения приведут к другому равновесию в силу сдвигов наших кривых.

Я описал очень простую модель. Конечно, аппарат экономики дает возможность анализировать реальность при помощи более сложного моделирования. Агенты со стороны спроса могут быть неоднородны (у них могут быть разные предпочтения), фирмы тоже могут отличаться друг от друга. Мы можем ввести правительство, связать несколько моделей друг с другом, добавить вероятностные параметры, стохастичность, у нас может быть несколько возможных компромиссов, т.е. множественность равновесий и т.д. Но основа у таких моделей все равно будет та же, что и в нашем простом случае.

Неплохой ролик от Банка России. Директор департамента денежно-кредитной политики Банка России Кирилл Тремасов объясняет, чем плавающий валютный курс лучше фиксированного. Важно, что его объяснение строится на примерах уязвимости национальной экономики от шоков, которые исходят от изменения глобальной конъюнктуры. Речь и про снижение цен на нефть, и про арбитраж в условиях отсутствия паритета процентных ставок, и про сложности удержания курса в условиях кризиса. Тремасов приводит примеры из 1998 года (дефолт), 2008 (мировой финансовый кризис), 2014 и 2020. Так же он рассказывает о различиях в инфляционном давлении на экономики Германии и США — эпоха Великой инфляции.

В общем, советую посмотреть. Часть того, что говорит Тремасов, я рассказывал в своих роликах, но в этом видео много новой и полезной для вас информации, изложенной просто и доступно.

https://www.youtube.com/watch?v=24e0UEnqw8o

ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ КИТАЯ: ПРОБЛЕМЫ В ЭКОНОМИКЕ И ЗАМЕДЛЕНИЕ РОСТА

Последние годы в Поднебесной накопившиеся за прошедшее десятилетие проблемы стали вылезать наружу как грибы после дождя в сезон. Речь и про кризис в секторе недвижимости, и про рост за счет инвестиций, часто непроизводительных, и про банковские неурядицы, и про регуляторное давление на предпринимательский сектор.

Сегодня я, во-первых, расскажу о том, что же происходит в Китае с экономикой, а, во-вторых, постараюсь обрисовать наиболее вероятный, с моей точки зрения, сценарий развития ситуации и что же это будет означать для остальных экономик.

Поддерживайте канал!
Boosty: https://boosty.to/furydrops
Сбер: 4276 3801 8877 7325
Альфа: 5559 4941 8861 0769
BTC: bc1qffl6lt8zmgfupj0wuj7dkt90lk95lvtw5xjmak
ETH: 0xb27a8d428f823aCBB498B8A5a893d8f86d95569B
BNB: bnb1j7wjvcnz0rpnaqdghs5xc4nn2uhgrhrhqgnd2n
DASH: XiN5CC9XrVNRBDhuke5dVtr7cUkqap8uSg
Binance USD: 0x491403AE8fDb12fDD6BdB45Fa1B8488278502226
USDT-TRC: TCcWmh5gEiLVhW9wjkbd7DN4k3x7hf9gFK

Приятного просмотра!

P.S. Голосования в моем канале работают! Просили Китай — получили Китай.

P.P.S. Пост на Бусти со сценарием ролика опубликую на выходных.

Как обычно по понедельникам на Econs.online вышла подборка интересных записей в экономических блогах.

Первая заметка подборки почетного профессора Школы бизнеса Стерна Нью-Йоркского университета, знаменитого «Dr. Doom», Нуриэля Рубини. Она о том, что на смену десятилетиям «Великой умеренности» приходит новая эпоха «Великой стагфляции» – причём надолго. Колонка сильно перееликается с моими рассуждениями об эволюции капитализма (1 и 2).

Вторая заметка в подборке об инфляции в США. «Это еще не конец инфляции, и даже не начало конца. Но это, похоже, конец начала», – радуется июльской статистике США нобелевский лауреат по экономике Пол Кругман.

Наконец, третья и, пожалуй, самая интересная о том, почему экономисты часто проигрывают политикам.

Взаимодействие экономистов и политиков – это столкновение двух цивилизаций, приходит к выводу редактор Journal of Economic Perspectives Тимоти Тейлор, размышляя над опубликованной в Chicago Booth Review статьей Алана Блиндера – влиятельного экономиста, специализирующегося на вопросах денежно-кредитной политики и деятельности центральных банков, бывшего вице-председателя ФРС и бывшего члена совета экономических консультантов при президенте США Билле Клинтоне. Политики часто используют экономику как пьяный – фонарный столб: для поддержки, а не для освещения, делится собственной «теорией фонарного столба» Блиндер. Такой подход далек от оптимального, но в попытках его изменить экономисты особо не преуспели. Имея богатый опыт и академической работы, и участия в подготовке политических решений, Блиндер размышляет о том, почему политические решения нередко расходятся с советами экономистов и что экономисты могли бы изменить в себе, а не в политиках, чтобы оказывать большее влияние на решения последних.

Фундаментальное отличие экономистов и политиков – в том, как они думают. Казалось бы, логика есть логика, расчеты есть расчеты. Но нет: есть еще политическая логика и политические расчеты. Представьте себе политику, предлагает Блиндер, которая генерирует по $1 млн для 10 человек и обходится 10 млн человек в $2 с каждого – то есть приводит к $10 млн прибыли и $20 млн убытков. Получается вывод, что это, вероятно, плохая политика, раз она ведет к потере благосостояния. Однако если применить политический расчет, то может оказаться, что 10 выигрывающих такую политику активно поддерживают, в то время как 10 млн остальных могут даже не замечать своих двухдолларовых потерь. Если экономисты, занимающиеся политикой, пытаются максимизировать общественное благосостояние, то политикам важна максимизация шансов на избрание и переизбрание. Если главной заботой экономистов является эффективность экономики, то политиков больше заботит не эффективность, а предполагаемая справедливость. Экономистам важнее содержание – «то, что хорошо», а политикам – «то, что хорошо звучит»: и это часто не одно и то же.

Еще одна причина, по которой экономисты терпят неудачу на политическом ринге, в том, что они в своих концепциях сосредотачиваются почти исключительно на равновесных состояниях – тогда как в действительности люди практически всю свою жизнь живут в состоянии перехода. Поэтому экономистам стоило бы прекратить пренебрежительно говорить об «издержках перехода», то есть о цене в виде вероятной потери рабочих мест, доходов и благосостояния, которую люди платят, когда экономика переходит из состояния равновесия при политике А в состояние равновесия при политике Б, и уделять больше внимания тому, что происходит с людьми в периоды таких переходов, советует Блиндер. «Я думаю об экономической политике реального мира как о цирке с четырьмя аренами: содержание, политическая конъюнктура, месседж и процесс», – пишет Блиндер. Экономисты часто ограничиваются первой ареной – сутью: что представляет собой та или иная политика и каковы ее последствия. Чтобы возможности улучшения экономической политики воплотились в реальность, экономисты должны научиться понимать некоторые обычаи «другой цивилизации» и выходить за пределы единственной комфортной для них арены, советует Блиндер.

Пока я в отпуске, интенсивность контента снизилась, но вот как вернусь 25 августа, так возьмусь за старое.

А пока хочу порекомендовать неплохой материал о том, что делать с долларами в российском банке. Пост вышел на канале Финансовая культура (не реклама, реклама всегда с пометкой #промо).

После введения санкций средства в долларах внутри России больше не являются таким надежным способом сбережений, которым многие их считали. Санкции могут ужесточаться, и ни банки, ни ЦБ не смогут на это повлиять. Если для вас по каким-то причинам важно держать часть средств именно в валютах стран, которые ввели санкции (например, у вас там есть постоянные расходы), то стоит изучить возможность открытия счета за рубежом. Если для вас важно хранить деньги в России, то лучше использовать те валюты и инструменты, которые не могут попасть под санкции и быть заблокированы.

https://t.me/fincult_info/505

​Прислали фото молодого артиллерийского прапорщика Фридриха Хайека (1918). Того самого, который позже получит Нобелевскую премию по экономике, откроет идею рассеянного знания, оформит концепцию спонтанного порядка и напишет одну из главных политических книг XX века - "Дорога к рабству".

К фото прилагаю воспоминания Хайека о философе Людвиге Витгенштейне, с которым экономист встретился в августе 1918 года.

Между железнодорожными путями и вокзалом в Бад Исле прежде был пустырь, на котором 60 лет назад в сезон отдыха перед отходом ночного поезда в Вену устраивались гулянья.

Думаю, что был последний день августа 1918 года, когда в шумной толпе молодых офицеров, возвращавшихся на фронт после отпуска, два артиллерийских прапорщика осознали, что они должно быть знакомы. Я не знаю, было ли это некое фамильное сходство, или мы в самом деле встречались прежде, но что-то подтолкнуло каждого задать вопрос: "Вы не Витгенштейн?" (а может быть, "Вы не Хайек?"). Во всяком случае, мы провели вместе эту ночь по дороге в Вену, и хотя большую часть ночи мы пытались поспать, но смогли немного поговорить.

Отдельные детали этого разговора произвели на меня сильное впечатление. Он был не только сильно раздражен возбужденностью наполнявших вагон шумных и, скорее всего, полупьяных офицеров, и не думал даже скрывать своего презрения к роду человеческому в целом, но при этом был совершенно уверен, что любой его родственник, сколь угодно дальний, должен придерживаться тех же стандартов, что и он сам. И он был не столь уж не прав! Я был тогда очень молод и неопытен, мне едва исполнилось 19, и я был продуктом воспитания, которое сейчас назвали бы пуританским, в результате которого ледяная ванна, в которую погружался по утрам мой отец, рассматривалась как отличное средство для дисциплинирования тела и ума (хотя редко кто подражал ему). А ведь Людвиг Витгенштейн был на 10 лет старше меня.

В этом разговоре меня больше всего поразила сильная страсть к правдивости во всем (только учась в университете я опознал в этом стремлении стиль, характерный для молодых венских интеллектуалов предыдущего поколения). Эта правдивость обратилась почти в моду в той пограничной группе, состоявшей из чисто еврейских и чисто дворянских интеллигентов, с которыми я позднее так много общался. Это значило много больше, чем просто не врать. Следовало "жить" по истине, и не терпеть никакой претенциозности ни в себе, ни в других. Иногда результатом была открытая грубость. Каждая житейская условность подвергалась анализу и обличалась как фальшь. Витгенштейн был просто очень последовательным по отношению к себе. Порой я чувствовал в нем некое извращенное удовольствие от того, как он вскрывал ложность своих чувств и как постоянно пытался очистить себя от всякой фальши.

Адаптированный сценарий ролика про Китай со всеми ссылками на дополнительные материалы теперь на Boosty. Доступен всем, кто помогает каналу.

Что же происходит в Китае с экономикой? Какой сценарий развития ситуации наиболее вероятен? Что это будет значить для мировой экономики?

Если любите не смотреть, а читать, подписывайтесь:

https://boosty.to/furydrops/posts/29bcc029-969f-4539-8928-a1999d787d1c?share=post_link

В роликах про Китай и Японию я рассказывал о стратегии модернизации Big push. Если коротко, смысл в том,что государство выступает координатором развития ключевых отраслей для экономики, которая стремится стать индустриальной.

Правительство берет на себя обязательство выступать гарантом спроса на продукцию предприятия, которое осуществляет масштабные инвестиции - этакий офсетный контракт. Обычно, конечно, правительство не напрямую покупает продукцию предприятия, а скорее гарантирует развитие смежных отраслей в долгосрок. Например, в рамках японской модернизации единовременно и скоординированно развивались сталелитейная промышленность и автопром, который был одним из ключевых потребителей продукции металлургов.

В общем, нечто похожее вроде как планирует российский Минпромторг. Получится ли? Тут есть проблемы.

Во-первых, нужно не только обеспечение спроса, но и реструктуризация отраслей под минимально эффективный размер предприятия, что гарантирует получение льгот действительно эффективным компаниям, а не тем у кого админресурс. Учитывая наш уровень коррупции, вполне возможна типичная история, когда льготы есть, а результата нет. Ну, а, во-вторых, новый подход к импортозамещению будут реализовывать те же, кто провалил старый.

Короче, сама идея хорошая и может сработать. Но у меня есть опасения, что в итоге выйдет не Big push, а Big flush, если вы понимаете о чем я.