Чуваши сквозь призму всероссийской переписи 2020

Численность

Согласно переписи, численность чувашей за 10 лет сократилась с 1 млн. 435 тыс. человек в 2010 году до 1 млн. 67 тысяч, то есть на 368,7 тыс. человек или 25,68%, то есть на четверть (!). Для сравнения численность мордвы сократилась почти на 35% (c 744 до 484 тыс.), удмуртов на 30% (с 552,3 до 386,4 тыс.), а марийцев на 22,6% (с 547,6 до 423,8 тыс.).
Не менее примечательно, что в то время как татары лишились 11,24%, башкиры потеряли менее процента (0,79%): ожидаем новый виток татаро-башкирской полемики.

64% (684,9 тыс.) чувашей живет в республике: в 2010-ом году таковых было 56,74% — учитывая трудовую миграцию в другие регионы, этот результат по-видимому связан с активным обрусением чувашей за пределами республики, но также может быть объяснен спецификой проведения переписи в преимущественно русских регионах, где в категорию "русские" можно попасть по умолчанию.

Наиболее крупные общины за пределами республики представлены Татарстаном, Башкортостаном, Ульяновской и Самарской областями. Если в республике численность чувашей сократилась на 15,9%, в Татарстане на 22,1%, Башкортостане 25,5%, то в областях ситуация хуже: за 10 лет чувашские общины Ульяновской и Самарской областей потеряли 34,4% и 45% состава соответственно.

Язык

Родным чувашский язык назвали 800 тысяч респондентов. Владеют же, как заявлено, 700 тысяч, причем 64% владеющих живет в сельской местности — 88,5% владеющих пользуются чувашским в повседневной жизни. Конечно, не все из этих людей чуваши: собственно чувашей, владеющих родным языком, 652 тысячи. Таким образом, если верить данным переписи, в той или иной мере владеет чувашским языком лишь 61% чувашей.
Еще почти 10 тысяч составляют татары. В свою очередь почти 20 тыс. чувашей указали, что владеют татарским, а 838 назвали его родным: среди татар, назвавших родным чувашский, 500 человек.

157 респондентов отметили, что их родной язык — булгарский, а 97 признались, что им владеют, причем 77 человек из этого числа пользуются булгарским в повседневной жизни. Среди них точно установлено 4 татарина, 6 чувашей и 1 русский. В целом как булгары идентифицировало себя 694 человека, большинство из них живет в городах.

Чувашлята женятся в самой ранней юности, тотчас как выйдут им положенные для того законом лета. Чувашские красотки, напротив, засиживаются в девках очень долго. Вот причина: каждая из них, с двенадцати или тринадцати лет, уже более или менее порядочная хозяйка: она нянчится с младшими братьями и сестрами, ходит по воду, стряпает яшку, блюдет за чистотою и опрятностью своей хаты, участвует в семейных трудах при уборке сена, при жнитве и молотьбе хлеба. Отец ценит ее работу и не торопится выдавать в чужой дом. Чем трудолюбивее и способнее к работе девка, тем выше ее достоинства в глазах чуваш. На лета ее, на красоту тут не обращается ни малейшего внимания. Будь ей двадцать пять и даже тридцать лет, будь она неуклюжее смертного греха да только приобрети себе славу хорошей работницы, — у нее никогда не будет недостатка в женихах; за нею непременно станет ухаживать несколько отцов семейства, проча дорогую работницу за своих сынков, хоть бы последние годились ей чуть ли не в детки. До обнародования ныне действующего узаконения о летах, какие должны иметь жених и невеста, пятнадцатилетние мальчишки сплошь да рядом женились на тридцатилетних дульцинеях.

— Василий Афанасьевич Сбоев (1810 — 1855), ученый-этнограф, автор первой научной монографии о чувашах
«Чуваши в бытовом, историческом и религиозном отношениях. Их происхождение, язык, обряды, поверья, предания и пр.»

«За чувашскою невестою никогда не дается в приданое ни копейки деньгами. Напротив жених или отец его должен по татарскому обычаю платить отцу ее калым, простирающийся иногда до 200 рублей и более, смотря по достоинствам невесты.

Но само собою разумеется, не каждый Чувашенин столько богат, чтобы вдруг найти у себя нужное количество денег и для уплаты калыма, и на свадебные издержки, а каждому нужна в домашнем быту помощница. Что прикажете делать в этом случае? Как пособить горю? Ответ очень простой: — украсть невесту. И действительно, кража невест с незапамятных времен употребительна у Чуваш.

... считаю нужным сказать Вам несколько слов о так называемом воровстве невест, чтоб Вы, соблазняясь словом кража, не подумали, что здесь совершается нечто вроде ловли африканских дикарей, или, пожалуй, в виде классического похищения Сабинянок. Бога ради, не думайте этого. <...> Чуваши, говоря собственно, воруют не невест, но калым, который должны бы заплатить за них. На нарушение права калыма, как чисто татарского обычая, и светское, и духовное наши начальства доселе смотрят безразлично.

Притом прошу Вас заметить, что ни один Чувашенин не решится на кражу невесты без согласия своих родителей или (если их уже нет) ближайших родственников. И Чувашка не позволит украсть себя без прелиминарных переговоров и статей. Следовательно, у жениха и невесты в этом случае с вечера бывает дело смечено».

— Василий Афанасьевич Сбоев
«Чуваши в бытовом, историческом и религиозном отношениях. Их происхождение, язык, обряды, поверья, предания и пр.»

Статистика за 1828—1829 годы показывает, что половина инородцев-«христиан» в Казанской епархии продолжала практиковать ислам или анимистические религии.

В 1830 году государство начало переселять наиболее злостных отступников [от православия] в русские деревни. Если даже эта мера не заставляла их смириться с православием, в отдельных случаях приходилось прибегать к ссылке в Сибирь.
Отступничество стало приобретать тревожные масштабы в 40-х годах XIX века. До этого власти отмечали только возвращение крещеных чувашей и черемисов к своим традиционным религиям. Теперь же чувашские и черемисские общины стали переходить из христианства или «язычества» именно в ислам*.

В 1849 г. власти снова прибегли к введению драконовских мер, таких как: насильственное крещение детей вероотступников, принудительное православное венчание или разведение номинально православных пар, вступивших в брак вне церкви. Дошло до того, что даже некоторые номинально православные подданные, похороненные, однако, по мусульманскому обычаю, подлежали перезахоронению.

* - Смена статуса в имперской религиозной классификации с языческого на мусульманский формально не означала отступничества, поскольку новоявленный мусульманин никогда не принадлежал к православной церкви. Несмотря на это, Святейший синод в 1842 г. постановил, что обращения с подобными ходатайствами являются незаконными, хотя ни один общеимперский закон никогда подобного не запрещал.

Можаровский A.A. Изложение хода миссионерского дела по просвещению казанских инородцев с 1552 по 1867 годы.
Robert P. Geraci, Window on the East: National and Imperial Identities in Late Tsarist Russia.

Из прилагаемой статистической таблицы, составленной по последним сведениям казанской губернии, усматривается кроме того, что других мухаммедан кроме татар, нет в губернии. Между тем по собранным на месте сведениям оказывается, что например в царевококшайском уезде в 3 деревнях: Алмаметева, Кулли-кими, Старые-Варангуши, исключительно живут черемисы, тогда как там построены мечети. Эти три примера невольно наводят на мысль, что не все черемисы и чуваши православные, как показано в прилагаемой таблице и что достаточное их число в 5-ти западных уездах губернии, исповедуют ислам, что совершенно согласно с историею страны, но на что кажется не обращено должного внимания. Подтверждение этого если ни в настоящем, то в прошедшем можно найти у Миллера, который говорит, что многие черемисы придерживаются мухаммеданства и вскоре по рождении делают обрезания; кроме того они чтут пятницу. Тоже делают и другие языческие народы казанской губернии.

— А. Ф. Риттих
Материалы для этнографии России. Казанская губерния. Т. 1. 1870 г.

В комментариях верно заметили:

В отличие от марийской традиционной веры, чувашская традиционная вера - уже мертва, простите, но это факт. То, что сейчас преподносится под этим названием - неоязычество - не более, чем постмодернистская ролевая игра и локальный ньюэйдж - изобретение "традиций" постмодернистскими деятелями.

Забавно читать о каких-то ревнителях "древней" чувашской веры, когда еще в 1856 г. этнограф В. А. Сбоев, реально живший среди чуваш, а не посланный академией наук "со стороны", как это часто было ранее, в своем труде "Исследования об инородцах Казанской губернии" писал, что уже на тот момент верования чуваш были весьма размытыми как в плане теологических воззрений, так и в плане практики: пантеон активно претерпевал изменения под воздействием христианских фигур и представлений, а обрядность продолжала деградировать: так, к тому времени об устройстве кереметей помнили лишь старики, а их функции кое-где выполняли овраги и рощи, "не отличавшиеся решительно никаким особенным признаком, свойственным священному месту".

Пишет В. А. Сбоев:

Теперь между Чувашами Вы не найдете ни одного знатока их древней религии, но не нашли бы и двадцать, даже тридцать лет тому назад [текст впервые опубликован в 1856 г.]. И так если бы мы на основании предания, или по теперешним понятиям тех крещеных Чуваш, которые в душе еще расположены к древнему паганизму, составили себе понятие о их мифологии, то без всякого сомнения это была бы только слабая тень древней их мифологии: она не имела бы ни смысла, ни значения старинного вероучения Чуваш.

Но не сохранились ли, спросите Вы, древние предания и верования у Чуваш некрещеных? — Не могу отвечать на этот вопрос утвердительно. Я имел случай толковать о религии с некоторыми из них; но кроме давно известных верований и темных преданий о трех божествах, которых имена были мне неизвестны и о которых буду говорить в своем месте, — я не мог узнать от них ничего особенного. Ритуальные какие-либо особенности, может быть, у них сохранились от древних времен, но догматические верования — едва ли. В этом я убежден между прочим и свидетельством достоверных людей, имеющих частные сношения с Чувашами, еще непросвещенными или только недавно просвещенными христианством.

Назначение этой сконструированной чувашской "традиционной" религии — не более, чем быть одним из культурных артефактов, положенных в основу секулярной идеи чувашской нации. Артефакта, безосновательно претендующего на аутентичность, несмотря на отсутствие и толики преемственности. Артефакта, лишенного реальной, а не воображаемой, религиозной веры.

Было время, когда наша республика могла себе позволить организовать политическую платформу для принятия решений не только регионального, но и всероссийского масштаба.

Так, в 1995 году в Чебоксары прибыли руководители республик Татарстан и Башкортостан, Минтимер Шаймиев и Муртаза Рахимов соответственно, а также первый секретарь Совета Безопасности РФ Юрий Скоков. Целью встречи было осуждение войны в Чечне.

Отличный пример того, что для обретения влиятельного статуса необязательно иметь богатые природные ресурсы, газ и нефть, а достаточно сильного и амбициозного политика во власти.

Симбирск наш! 😁

https://t.me/provincivil/1863