Послесловие #книги "Алиенист", как и следовало ожидать, оказалось более бодрым и интригующим, чем сама книга "Алиенист".
История такая: Калеб Карр до этого писал исторический нон-фикшн и всяческие статьи, а когда порывался писать романы, редактор ему не слишком тонко намекал, чтобы он держался в жанре.
Но тут у него воспламенилось, и захотелось ему написать фикшн про серийного убийцу, да еще чтобы в историчке.
Калеб в 90-х годах, в пре-фотошопную эру, решает сделать фейковое исследование о психиатре Крайцлере, якобы другане Рузвельта, и впарить это своему редактору.
Пишет научным слогом про него какой-то синопсис, фигачит туда выдуманные стилизованные цитаты Рузвельта и Крайцлера.
После этого идет в библиотеку, ищет там какую-нибудь фотку, похожую на его представление о Крайцлере (находит Грига!), ксерит ее много раз, сидит, вырезает, лепит на фотографию к Рузвельту, ксерит еще раз, отправляет редактору.
Редактор говорит "слушай, отличная тема, давай сделаем", Карр отвечает "я напишу, только в формате романа". Редактор "а что, родственники не соглашаются? сорсов мало?" и Калеб так "СЕЙЧАС БУДЕТ СЮРПРИЗ".
В общем, друзья, fake it till you make it.
Что до самой книги, она симпатичная, но как триллер немного вареная. Зато как очаровательный путеводитель по историческому Нью-Йорку - самое оно: и транспорт, и системы снабжения, и где поесть и куда сходить, какой спектакль посмотреть. Карр свой город любит и это видно.
Что же касается исследований сознания серийного убийцы - все предельно хрестоматийно. Я все гадала, что ж оно так прям как Майндхантер в костюмах и декорациях, а в благодарностях оказалась ссылка на книгу Ресслера. Хотя как по мне, так после Майндхантера читается занятней - сидишь, вылавливаешь знакомые мотивы.
(Там есть отдельная глава о том, как Крайцлер и Мур едут интервьюировать другого серийного убийцу, чтобы поймать своего. Мотивация тоже вся как по учебнику: то мама виновата, то еще что-нибудь похожее.)
Так что вот такие дела, зато теперь смогу досмотреть шоу с чистой совестью и угореть.
(Молюсь, чтобы они оставили сцену где Крайцлер просто смеется до ора над Муром в каком-то привокзальном кусте, где они прячутся от бандитов. Это почти как та сцена с советским Холмсом про отражение в кофейнике.)
История такая: Калеб Карр до этого писал исторический нон-фикшн и всяческие статьи, а когда порывался писать романы, редактор ему не слишком тонко намекал, чтобы он держался в жанре.
Но тут у него воспламенилось, и захотелось ему написать фикшн про серийного убийцу, да еще чтобы в историчке.
Калеб в 90-х годах, в пре-фотошопную эру, решает сделать фейковое исследование о психиатре Крайцлере, якобы другане Рузвельта, и впарить это своему редактору.
Пишет научным слогом про него какой-то синопсис, фигачит туда выдуманные стилизованные цитаты Рузвельта и Крайцлера.
После этого идет в библиотеку, ищет там какую-нибудь фотку, похожую на его представление о Крайцлере (находит Грига!), ксерит ее много раз, сидит, вырезает, лепит на фотографию к Рузвельту, ксерит еще раз, отправляет редактору.
Редактор говорит "слушай, отличная тема, давай сделаем", Карр отвечает "я напишу, только в формате романа". Редактор "а что, родственники не соглашаются? сорсов мало?" и Калеб так "СЕЙЧАС БУДЕТ СЮРПРИЗ".
В общем, друзья, fake it till you make it.
Что до самой книги, она симпатичная, но как триллер немного вареная. Зато как очаровательный путеводитель по историческому Нью-Йорку - самое оно: и транспорт, и системы снабжения, и где поесть и куда сходить, какой спектакль посмотреть. Карр свой город любит и это видно.
Что же касается исследований сознания серийного убийцы - все предельно хрестоматийно. Я все гадала, что ж оно так прям как Майндхантер в костюмах и декорациях, а в благодарностях оказалась ссылка на книгу Ресслера. Хотя как по мне, так после Майндхантера читается занятней - сидишь, вылавливаешь знакомые мотивы.
(Там есть отдельная глава о том, как Крайцлер и Мур едут интервьюировать другого серийного убийцу, чтобы поймать своего. Мотивация тоже вся как по учебнику: то мама виновата, то еще что-нибудь похожее.)
Так что вот такие дела, зато теперь смогу досмотреть шоу с чистой совестью и угореть.
(Молюсь, чтобы они оставили сцену где Крайцлер просто смеется до ора над Муром в каком-то привокзальном кусте, где они прячутся от бандитов. Это почти как та сцена с советским Холмсом про отражение в кофейнике.)
#книги #швеция
Мне все говорили что Линдквист страшный, ужасный, извращенный (??? что там еще у них бывает), а я тут прочитала "Блаженны мертвые" (который Handling the Undead, что ближе, который Hanteringen av odöda) и это оказалась нежнейшая красивейшая вещь о утрате и принятии.
Там в один прекрасный день почему-то в Стокгольме восстают все, кто умер за последние несколько месяцев, и просто присутствуют. Восстают не красиво в религиозной традиции, а просто поднимаются из могил, высушенные и подгнившие, и приходят домой. Молча. Кто умер попозже - бродит по моргу.
И все, кто так хотел, чтобы их родные снова были с ними, оказываются в ситуации, которой они никак не могли ожидать. Муж писательницы, попавшей в аварию. Пожилая женщина, только-только похоронившая супруга. Мать погибшего по ужасной случайности мальчика. Заново вскрывающаяся скорбь по человеку, который с тобой... и не с тобой.
(тут дальше, возможно, спойлеры? я не знаю.)
"Блаженны..." в такой степени не поддается популярным тропам, и в такой степени анти-кинг, что ее очень хочется обнять и к сердцу прижимать сидеть.
Потому что она в первую очередь о том, что... чудовища нет. Никакого большого открытия, никакого большого поворота. Просто маленькое событие в огромном мире, такое же как потеря близкого человека.
Чудовища нет, нет пожирателя душ, нет зверя, крадущего у тебя самое дорогое, нет тени, нападающей из-за угла, есть только жизнь и ее окончание, и что-то еще, чего мы никогда не поймем.
Восставших мертвецов нет - они лишь то, чем мы их делаем, что мы носим с собой и чем их наполняем.
Это осознание отсутствия врага, против которого нужно сражаться, осознание отсутствия возможности победить в итоге выливается в огромное одиночество, и при этом огромное спокойствие. Потому что мы все - человек в маленькой лодке посреди туманного моря.
От этого общего спокойного одиночества к последним страницам у Линдквиста к тебе и у тебя к нему появляется какое-то драгоценное, нежное чувство, почти похожее на любовь. Спасибо ему за это.
Мне все говорили что Линдквист страшный, ужасный, извращенный (??? что там еще у них бывает), а я тут прочитала "Блаженны мертвые" (который Handling the Undead, что ближе, который Hanteringen av odöda) и это оказалась нежнейшая красивейшая вещь о утрате и принятии.
Там в один прекрасный день почему-то в Стокгольме восстают все, кто умер за последние несколько месяцев, и просто присутствуют. Восстают не красиво в религиозной традиции, а просто поднимаются из могил, высушенные и подгнившие, и приходят домой. Молча. Кто умер попозже - бродит по моргу.
И все, кто так хотел, чтобы их родные снова были с ними, оказываются в ситуации, которой они никак не могли ожидать. Муж писательницы, попавшей в аварию. Пожилая женщина, только-только похоронившая супруга. Мать погибшего по ужасной случайности мальчика. Заново вскрывающаяся скорбь по человеку, который с тобой... и не с тобой.
(тут дальше, возможно, спойлеры? я не знаю.)
"Блаженны..." в такой степени не поддается популярным тропам, и в такой степени анти-кинг, что ее очень хочется обнять и к сердцу прижимать сидеть.
Потому что она в первую очередь о том, что... чудовища нет. Никакого большого открытия, никакого большого поворота. Просто маленькое событие в огромном мире, такое же как потеря близкого человека.
Чудовища нет, нет пожирателя душ, нет зверя, крадущего у тебя самое дорогое, нет тени, нападающей из-за угла, есть только жизнь и ее окончание, и что-то еще, чего мы никогда не поймем.
Восставших мертвецов нет - они лишь то, чем мы их делаем, что мы носим с собой и чем их наполняем.
Это осознание отсутствия врага, против которого нужно сражаться, осознание отсутствия возможности победить в итоге выливается в огромное одиночество, и при этом огромное спокойствие. Потому что мы все - человек в маленькой лодке посреди туманного моря.
От этого общего спокойного одиночества к последним страницам у Линдквиста к тебе и у тебя к нему появляется какое-то драгоценное, нежное чувство, почти похожее на любовь. Спасибо ему за это.
