Forwarded from Центр Адама Смита
Центр Адама Смита совместно с московскими либертарианцами приглашает 14 октября в 19-00 на лекцию политолога, политтехнолога Сергея Шклюдова "Электоральные битвы Маргарет Тэтчер. Как реформатору победить на выборах три раза подряд".
Место: Loft Lodge 7, Малая Почтовая улица, 2/2с10, метро Бауманская.
Вход свободный, по регистрации
Место: Loft Lodge 7, Малая Почтовая улица, 2/2с10, метро Бауманская.
Вход свободный, по регистрации
❤25
Королевская академия наук Швеции приняла решение присудить премию Шведского государственного банка по экономическим наукам памяти Альфреда Нобеля 2025 года Джоэлю Мокиру, Филиппу Агийону и Питеру Ховитту «за объяснение инновационного экономического роста». Половина премии присуждена Джоэлю Мокиру «за определение предпосылок устойчивого роста посредством технологического прогресса», а другая половина — совместно Филиппу Агийону и Питеру Ховитту «за теорию устойчивого роста посредством созидательного разрушения».
Мокир использовал исторические источники как один из способов раскрыть причины того, что устойчивый рост становится новой нормой. Агийон и Ховитт также исследовали механизмы, лежащие в основе устойчивого роста. В статье 1992 года они построили математическую модель «созидательного разрушения».
Подробнее расскажу позже. Выбор - достойный.
Мокир использовал исторические источники как один из способов раскрыть причины того, что устойчивый рост становится новой нормой. Агийон и Ховитт также исследовали механизмы, лежащие в основе устойчивого роста. В статье 1992 года они построили математическую модель «созидательного разрушения».
Подробнее расскажу позже. Выбор - достойный.
❤107🔥24👏9🤔7👍6
Forwarded from Российская экономическая школа
Нобелевскую премию по экономике получили Джоэль Мокир, Филипп Агийон и Питер Ховитт
Премия присуждена за «объяснение экономического роста, основанного на инновациях». Одну половину награды получил Джоэль Мокир, вторую — Филипп Агийон совместно с Питером Ховиттом.
Джоэль Мокир в своих исследованиях показал, что для устойчивого развития инноваций недостаточно просто знать, что работает — важно понимать, почему это работает. До промышленной революции такого научного объяснения часто не существовало, из-за чего было сложно опираться на предыдущие открытия и изобретения. Мокир также подчеркивает важность открытости общества к новым идеям и готовности к переменам.
Филипп Агийон и Питер Ховитт исследовали механизмы долгосрочного экономического роста и в своей статье 1992 года предложили математическую модель «творческого разрушения». Когда на рынок выходит новый, более совершенный продукт, компании, продающие устаревшие технологии, терпят убытки и постепенно вытесняются. Инновация по своей природе творческая, но в то же время разрушительная, поскольку она меняет расстановку сил на рынке.
Джоэль Мокир и Филипп Агийон выступали в РЭШ с лекциями:
▫️Джоэль Мокир
Великое обогащение: как Западная Европа стала экономическим лидером мира в XVIII–XIX вв.
▫️Филипп Агийон
Шумпетерианская парадигма
Мировая стагнация и измерение роста
Инновационное неравенство роста и социальная мобильность
Премия присуждена за «объяснение экономического роста, основанного на инновациях». Одну половину награды получил Джоэль Мокир, вторую — Филипп Агийон совместно с Питером Ховиттом.
Джоэль Мокир в своих исследованиях показал, что для устойчивого развития инноваций недостаточно просто знать, что работает — важно понимать, почему это работает. До промышленной революции такого научного объяснения часто не существовало, из-за чего было сложно опираться на предыдущие открытия и изобретения. Мокир также подчеркивает важность открытости общества к новым идеям и готовности к переменам.
Филипп Агийон и Питер Ховитт исследовали механизмы долгосрочного экономического роста и в своей статье 1992 года предложили математическую модель «творческого разрушения». Когда на рынок выходит новый, более совершенный продукт, компании, продающие устаревшие технологии, терпят убытки и постепенно вытесняются. Инновация по своей природе творческая, но в то же время разрушительная, поскольку она меняет расстановку сил на рынке.
Джоэль Мокир и Филипп Агийон выступали в РЭШ с лекциями:
▫️Джоэль Мокир
Великое обогащение: как Западная Европа стала экономическим лидером мира в XVIII–XIX вв.
▫️Филипп Агийон
Шумпетерианская парадигма
Мировая стагнация и измерение роста
Инновационное неравенство роста и социальная мобильность
🔥56
От стагнации к устойчивому росту
(перевод научно-популярного разъяснения Нобелевского комитета о премии по экономике 2025 года)
За последние 200 лет мир пережил рост экономики в небывалых масштабах. Его основой является постоянный поток технологических инноваций. Устойчивый экономический рост возникает тогда, когда новые технологии заменяют старые в рамках процесса, известного как "созидетельное разрушение". Используя разные методы, лауреаты премии этого года по экономическим наукам объясняют, почему такое развитие стало возможным и что необходимо для продолжения роста.
В течение большей части истории человечества уровень жизни не менялся существенно от одного поколения к другому, несмотря на отдельные важные открытия. Они иногда приводили к улучшению качества жизни, но рост всегда в конце концов останавливался.
Принципиально ситуация изменилась вместе с Промышленной революцией, которая произошла чуть более двух столетий назад. Начавшись в Великобритании, а затем распространившись на другие страны, технологические инновации и научный прогресс породили не отдельные события, а непрекращающийся цикл инноваций и прогресса. Это привело к устойчивому и удивительно стабильному росту.
Премия этого года связана с объяснениями устойчивого роста, основанного на технологических инновациях. Экономический историк Джоэль Мокир удостоен половины премии за описание механизмов, которые позволяют научным прорывам и их практическим приложениям усиливать друг друга и создавать самоподдерживающийся процесс, ведущий к устойчивому экономическому росту. Поскольку это процесс, который бросает вызов устоявшимся интересам, он также демонстрирует как важно обществу быть открытым новым идеям и допускать изменения.
Другую половину премии получают экономисты Филипп Агийон и Питер Ховитт. В совместной публикации 1992 года они построили математическую модель, показавшую, как компании инвестируют в улучшенные производственные процессы и новые более качественные продукты, в то время как фирмы, ранее имевшие лучшие продукты, вытесняются с рынка. Рост возникает благодаря процессу созидательного разрушения. Этот процесс творческий, потому что опирается на инновации, но он также разрушителен, поскольку старые продукты устаревают и теряют коммерческую ценность. Со временем этот процесс коренным образом изменил наши общества — в течение одного–двух столетий изменилось практически всё.
(перевод научно-популярного разъяснения Нобелевского комитета о премии по экономике 2025 года)
За последние 200 лет мир пережил рост экономики в небывалых масштабах. Его основой является постоянный поток технологических инноваций. Устойчивый экономический рост возникает тогда, когда новые технологии заменяют старые в рамках процесса, известного как "созидетельное разрушение". Используя разные методы, лауреаты премии этого года по экономическим наукам объясняют, почему такое развитие стало возможным и что необходимо для продолжения роста.
В течение большей части истории человечества уровень жизни не менялся существенно от одного поколения к другому, несмотря на отдельные важные открытия. Они иногда приводили к улучшению качества жизни, но рост всегда в конце концов останавливался.
Принципиально ситуация изменилась вместе с Промышленной революцией, которая произошла чуть более двух столетий назад. Начавшись в Великобритании, а затем распространившись на другие страны, технологические инновации и научный прогресс породили не отдельные события, а непрекращающийся цикл инноваций и прогресса. Это привело к устойчивому и удивительно стабильному росту.
Премия этого года связана с объяснениями устойчивого роста, основанного на технологических инновациях. Экономический историк Джоэль Мокир удостоен половины премии за описание механизмов, которые позволяют научным прорывам и их практическим приложениям усиливать друг друга и создавать самоподдерживающийся процесс, ведущий к устойчивому экономическому росту. Поскольку это процесс, который бросает вызов устоявшимся интересам, он также демонстрирует как важно обществу быть открытым новым идеям и допускать изменения.
Другую половину премии получают экономисты Филипп Агийон и Питер Ховитт. В совместной публикации 1992 года они построили математическую модель, показавшую, как компании инвестируют в улучшенные производственные процессы и новые более качественные продукты, в то время как фирмы, ранее имевшие лучшие продукты, вытесняются с рынка. Рост возникает благодаря процессу созидательного разрушения. Этот процесс творческий, потому что опирается на инновации, но он также разрушителен, поскольку старые продукты устаревают и теряют коммерческую ценность. Со временем этот процесс коренным образом изменил наши общества — в течение одного–двух столетий изменилось практически всё.
👍96
Новая норма
Экономисты измеряют экономический рост, рассчитывая увеличение валового внутреннего продукта (ВВП), но на самом деле он включает в себя гораздо больше, чем просто деньги. Новые лекарства, более безопасные автомобили, лучшее питание, более эффективные способы отопления и освещения наших домов, интернет и расширенные возможности общения с другими людьми на больших расстояниях — это лишь некоторые из тех вещей, которые входят в понятие роста.
Однако, как уже было сказано, экономический рост, основанный на технологическом развитии, исторически не был нормой — скорее наоборот. Одним из примеров этого является тенденция в Швеции и Великобритании с начала XIV века до начала XVIII века (рис. 1). Доходы иногда росли, иногда падали, но в целом рост был почти незаметен, несмотря на важные инновации.
Таким образом, эти открытия не оказывали заметного влияния на долгосрочный экономический рост. По словам Мокира, новые идеи не продолжали развиваться и не приводили к потоку улучшений и новых применений, которые мы теперь считаем само собой разумеющимся в результате крупных технологических и научных достижений.
Если мы посмотрим на экономический рост в Великобритании и Швеции с начала XIX века до наших дней, то увидим совсем иную картину (рис. 2). За исключением легко определяемых на глаз эпизодов, таких как Великая депрессия 1930-х годов и другие кризисы, рост — а не стагнация — стал новой нормой. Похожая картина, с устойчивым ежегодным ростом почти в два процента в год, после начала XIX века возникла во многих странах, прошедших индустриализацию. Это может показаться немного, но устойчивый рост на таком уровне означает удвоение доходов в течение трудовой жизни одного человека. В конечном счёте это оказывает революционное влияние на мир и на качество жизни людей.
Экономисты измеряют экономический рост, рассчитывая увеличение валового внутреннего продукта (ВВП), но на самом деле он включает в себя гораздо больше, чем просто деньги. Новые лекарства, более безопасные автомобили, лучшее питание, более эффективные способы отопления и освещения наших домов, интернет и расширенные возможности общения с другими людьми на больших расстояниях — это лишь некоторые из тех вещей, которые входят в понятие роста.
Однако, как уже было сказано, экономический рост, основанный на технологическом развитии, исторически не был нормой — скорее наоборот. Одним из примеров этого является тенденция в Швеции и Великобритании с начала XIV века до начала XVIII века (рис. 1). Доходы иногда росли, иногда падали, но в целом рост был почти незаметен, несмотря на важные инновации.
Таким образом, эти открытия не оказывали заметного влияния на долгосрочный экономический рост. По словам Мокира, новые идеи не продолжали развиваться и не приводили к потоку улучшений и новых применений, которые мы теперь считаем само собой разумеющимся в результате крупных технологических и научных достижений.
Если мы посмотрим на экономический рост в Великобритании и Швеции с начала XIX века до наших дней, то увидим совсем иную картину (рис. 2). За исключением легко определяемых на глаз эпизодов, таких как Великая депрессия 1930-х годов и другие кризисы, рост — а не стагнация — стал новой нормой. Похожая картина, с устойчивым ежегодным ростом почти в два процента в год, после начала XIX века возникла во многих странах, прошедших индустриализацию. Это может показаться немного, но устойчивый рост на таком уровне означает удвоение доходов в течение трудовой жизни одного человека. В конечном счёте это оказывает революционное влияние на мир и на качество жизни людей.
1👍58❤15
Полезное знание
Что же создаёт устойчивый экономический рост? Лауреаты этого года использовали разные методы, чтобы ответить на этот вопрос. В своих исследованиях по экономической истории Джоэль Мокир показал — необходим непрерывный поток полезного знания. Это полезное знание состоит из двух частей: первая — то, что Мокир называет propositional knowledge, то есть систематическое описание закономерностей в природе, которое объясняет, почему что-то работает; вторая — prescriptive knowledge, т.е. практические инструкции, чертежи или рецепты, которые описывают, что необходимо для того, чтобы что-то работало.
Мокир показывает, что до Промышленной революции технологические инновации в основном основывались на предписывающем (prescriptive) знании. Люди знали, что что-то работает, но не знали, почему. Объясняющее (propositional) знание, например, в математике и естествознании (natural philosphy), развивалось без связи с предписывающим знанием, что делало трудным и даже невозможным опору на уже имеющиеся знания. Попытки внедрить инновации часто были бессистемными или использовали подходы, которые человек с достаточным объясняющим знанием счёл бы тщетными — например, создать вечный двигатель или применять алхимию для производства золота.
XVI и XVII века стали свидетелями Научной революции в рамках Просвещения. Учёные стали настаивать на точных методах измерения, контролируемых экспериментах и требовании воспроизводимости результатов, что привело к улучшению обратной связи между объясняющим и предписывающим знанием. Это увеличило накопление полезного знания, которое можно было использовать при производстве товаров и услуг. Типичные примеры включают то, как паровую машину усовершенствовали благодаря современным представлениям об атмосферном давлении и вакууме, также улучшения в производстве стали благодаря пониманию того, как кислород снижает содержание углерода в расплавленном чугуне. Приобретение полезного знания облегчало совершенствование существующих изобретений и открывало для них новые области применения.
От теории к практике
Однако, чтобы новые идеи были реализованы, необходимы практические, технические и, не в последнюю очередь, коммерческие знания. Без них даже самые блестящие идеи останутся на чертежном столе — например, эскизы вертолёта Леонардо да Винчи. Мокир подчёркивал, что устойчивый рост впервые произошёл в Великобритании потому, что там было много квалифицированных ремесленников и инженеров. Они могли понимать чертежи и превращать идеи в коммерческие продукты, и это было жизненно важно для достижения устойчивого роста.
Что же создаёт устойчивый экономический рост? Лауреаты этого года использовали разные методы, чтобы ответить на этот вопрос. В своих исследованиях по экономической истории Джоэль Мокир показал — необходим непрерывный поток полезного знания. Это полезное знание состоит из двух частей: первая — то, что Мокир называет propositional knowledge, то есть систематическое описание закономерностей в природе, которое объясняет, почему что-то работает; вторая — prescriptive knowledge, т.е. практические инструкции, чертежи или рецепты, которые описывают, что необходимо для того, чтобы что-то работало.
Мокир показывает, что до Промышленной революции технологические инновации в основном основывались на предписывающем (prescriptive) знании. Люди знали, что что-то работает, но не знали, почему. Объясняющее (propositional) знание, например, в математике и естествознании (natural philosphy), развивалось без связи с предписывающим знанием, что делало трудным и даже невозможным опору на уже имеющиеся знания. Попытки внедрить инновации часто были бессистемными или использовали подходы, которые человек с достаточным объясняющим знанием счёл бы тщетными — например, создать вечный двигатель или применять алхимию для производства золота.
XVI и XVII века стали свидетелями Научной революции в рамках Просвещения. Учёные стали настаивать на точных методах измерения, контролируемых экспериментах и требовании воспроизводимости результатов, что привело к улучшению обратной связи между объясняющим и предписывающим знанием. Это увеличило накопление полезного знания, которое можно было использовать при производстве товаров и услуг. Типичные примеры включают то, как паровую машину усовершенствовали благодаря современным представлениям об атмосферном давлении и вакууме, также улучшения в производстве стали благодаря пониманию того, как кислород снижает содержание углерода в расплавленном чугуне. Приобретение полезного знания облегчало совершенствование существующих изобретений и открывало для них новые области применения.
От теории к практике
Однако, чтобы новые идеи были реализованы, необходимы практические, технические и, не в последнюю очередь, коммерческие знания. Без них даже самые блестящие идеи останутся на чертежном столе — например, эскизы вертолёта Леонардо да Винчи. Мокир подчёркивал, что устойчивый рост впервые произошёл в Великобритании потому, что там было много квалифицированных ремесленников и инженеров. Они могли понимать чертежи и превращать идеи в коммерческие продукты, и это было жизненно важно для достижения устойчивого роста.
👍60🔥9
Снижение сопротивления изменениям
Ещё одним фактором, который Мокир считает необходимым для устойчивого роста, является открытость общества к изменениям. Рост, основанный на технологических изменениях, создаёт не только победителей, но и проигравших. Новые изобретения заменяют старые технологии и могут разрушать существующие структуры и способы. Он показал, что новая технология часто встречает сопротивление со стороны устоявшихся групп интересов, которые ощущают угрозу своим привилегиям.
Эпоха Просвещения привнесла общее повышение терпимости к изменениям. Новые институты, такие как британский парламент, не предоставляли тем, кто обладал привилегиями, тех же возможностей блокировать изменения. Вместо этого представители групп интересов получили возможность собираться и находить взаимовыгодные компромиссы. Эти институциональные изменения устранили большую преграду на пути к устойчивому росту.
Объясняющее (propositional) знание иногда также способствует снижению сопротивления новым идеям. В XIX веке венгерский врач Игнац Земмельвейс обнаружил, что смертность матерей резко сокращается, если врачи и другой персонал моют руки. Если бы он знал, почему это так работаяет, и мог доказать существование опасных бактерий, которые уничтожаются мытьём рук, его идеи могли бы оказать влияние раньше.
Рост — преобразующий процесс
Джоэль Мокир использовал исторические наблюдения, чтобы выявить факторы, необходимые для устойчивого роста. Вдохновлённые современными данными, Филипп Агийон и Питер Ховитт оформили экономическую модель, показывающую, как технологический прогресс ведёт к устойчивому росту. Эти подходы различны, но по сути они рассматривают те же вопросы и явления.
Как мы увидели выше, экономический рост в индустриализованных странах, таких как Великобритания и Швеция, был поразительно стабильным. Однако реальность далека от стабильности. В США, например, более 10 процентов всех компаний ежегодно выходят из бизнеса, и примерно столько же создаётся. Среди оставшихся предприятий ежегодно возникает и исчезает большое число рабочих мест. Даже если эти показатели не столь высоки в других странах, картина та же.
Агийон и Ховитт осознали, что этот преобразующий процесс созидательного разрушения, при котором компании и рабочие места постоянно исчезают и возникают, лежит в центре механизма, приводящего к устойчивому росту. Компания, у которой есть идея лучшего продукта или более эффективного способа производства, может превзойти других и стать лидером рынка. Но как только это происходит, для других компаний появляется стимул ещё больше улучшать продукт или способ производства и таким образом подняться на вершину.
Ещё одним фактором, который Мокир считает необходимым для устойчивого роста, является открытость общества к изменениям. Рост, основанный на технологических изменениях, создаёт не только победителей, но и проигравших. Новые изобретения заменяют старые технологии и могут разрушать существующие структуры и способы. Он показал, что новая технология часто встречает сопротивление со стороны устоявшихся групп интересов, которые ощущают угрозу своим привилегиям.
Эпоха Просвещения привнесла общее повышение терпимости к изменениям. Новые институты, такие как британский парламент, не предоставляли тем, кто обладал привилегиями, тех же возможностей блокировать изменения. Вместо этого представители групп интересов получили возможность собираться и находить взаимовыгодные компромиссы. Эти институциональные изменения устранили большую преграду на пути к устойчивому росту.
Объясняющее (propositional) знание иногда также способствует снижению сопротивления новым идеям. В XIX веке венгерский врач Игнац Земмельвейс обнаружил, что смертность матерей резко сокращается, если врачи и другой персонал моют руки. Если бы он знал, почему это так работаяет, и мог доказать существование опасных бактерий, которые уничтожаются мытьём рук, его идеи могли бы оказать влияние раньше.
Рост — преобразующий процесс
Джоэль Мокир использовал исторические наблюдения, чтобы выявить факторы, необходимые для устойчивого роста. Вдохновлённые современными данными, Филипп Агийон и Питер Ховитт оформили экономическую модель, показывающую, как технологический прогресс ведёт к устойчивому росту. Эти подходы различны, но по сути они рассматривают те же вопросы и явления.
Как мы увидели выше, экономический рост в индустриализованных странах, таких как Великобритания и Швеция, был поразительно стабильным. Однако реальность далека от стабильности. В США, например, более 10 процентов всех компаний ежегодно выходят из бизнеса, и примерно столько же создаётся. Среди оставшихся предприятий ежегодно возникает и исчезает большое число рабочих мест. Даже если эти показатели не столь высоки в других странах, картина та же.
Агийон и Ховитт осознали, что этот преобразующий процесс созидательного разрушения, при котором компании и рабочие места постоянно исчезают и возникают, лежит в центре механизма, приводящего к устойчивому росту. Компания, у которой есть идея лучшего продукта или более эффективного способа производства, может превзойти других и стать лидером рынка. Но как только это происходит, для других компаний появляется стимул ещё больше улучшать продукт или способ производства и таким образом подняться на вершину.
👍44
Прорывная модель
Упрощённое описание некоторых важных механизмов модели таково: в экономике есть фирмы с наилучшей и наиболее передовой технологией; когда они получают патенты на свои продукты, им могут платить больше, чем их производственные затраты, и таким образом они извлекают прибыль как монополисты. Это те компании, которые поднялись на вершину лестницы. Патент защищает от конкуренции, но не от другой компании, создающей новое патентоспособное изобретение. Если новый продукт или производственный процесс достаточно хороши, они могут вытеснить старый и подняться ещё выше по лестнице.
Возможность получить прибыль от монопольного положения, пусть и временно, создаёт стимулы у компаний инвестировать в исследования и разработки (R&D). Чем дольше фирма полагает, что сможет оставаться на вершине лестницы, тем сильнее стимулы и тем больше инвестиций в R&D. Однако большее количество R&D приводит к сокращению среднего времени до следующей инновации, и фирма на вершине оказывается вытесненной. В экономике возникает равновесие между этими силами, которое определяет, сколько вкладывается в R&D, а значит и скорость созидательного разрушения и экономического роста.
Деньги для инвестиций в R&D происходят из сбережений домохозяйств. То, сколько они откладывают, зависит от процентной ставки, которая, в свою очередь, подвержена влиянию темпов роста экономики. Следовательно, производство, R&D, финансовые рынки и сбережения домохозяйств взаимосвязаны и не могут анализироваться в изоляции. Экономисты называют модель, в которой разные рынки находятся в равновесии, макроэкономической моделью с общим равновесием. Модель, которую Агийонон и Ховитт представили в своей статье 1992 года, была первой макроэкономической моделью созидательного разрушения, обладающей общим равновесием.
Упрощённое описание некоторых важных механизмов модели таково: в экономике есть фирмы с наилучшей и наиболее передовой технологией; когда они получают патенты на свои продукты, им могут платить больше, чем их производственные затраты, и таким образом они извлекают прибыль как монополисты. Это те компании, которые поднялись на вершину лестницы. Патент защищает от конкуренции, но не от другой компании, создающей новое патентоспособное изобретение. Если новый продукт или производственный процесс достаточно хороши, они могут вытеснить старый и подняться ещё выше по лестнице.
Возможность получить прибыль от монопольного положения, пусть и временно, создаёт стимулы у компаний инвестировать в исследования и разработки (R&D). Чем дольше фирма полагает, что сможет оставаться на вершине лестницы, тем сильнее стимулы и тем больше инвестиций в R&D. Однако большее количество R&D приводит к сокращению среднего времени до следующей инновации, и фирма на вершине оказывается вытесненной. В экономике возникает равновесие между этими силами, которое определяет, сколько вкладывается в R&D, а значит и скорость созидательного разрушения и экономического роста.
Деньги для инвестиций в R&D происходят из сбережений домохозяйств. То, сколько они откладывают, зависит от процентной ставки, которая, в свою очередь, подвержена влиянию темпов роста экономики. Следовательно, производство, R&D, финансовые рынки и сбережения домохозяйств взаимосвязаны и не могут анализироваться в изоляции. Экономисты называют модель, в которой разные рынки находятся в равновесии, макроэкономической моделью с общим равновесием. Модель, которую Агийонон и Ховитт представили в своей статье 1992 года, была первой макроэкономической моделью созидательного разрушения, обладающей общим равновесием.
👍39
Влияние на благосостояние
Модель Агийона и Ховитта может использоваться для выяснения оптимального объёма инвестиций в R&D, а следом и экономического роста. Модель работает, если рынок действует свободно и отсутствует политическое вмешательство. Предыдущие модели, которые не рассматривали экономику в целом, не могли ответить на этот вопрос. Оказалось, что ответ далёк от простого, потому что два механизма тянут в разные стороны.
Первый механизм заключается в том, что компании, вкладывающие средства в R&D, понимают: их текущие прибыли от инновации не могут вечно быть такими высокими. Рано или поздно другая компания выпустит лучший продукт. С точки зрения общества ценность старой инновации не исчезает, потому что новая инновация опирается на старые знания. Вытесненные инновации, таким образом, имеют большую ценность для общества, чем для компаний, которые их разработали, что делает частные стимулы для инвестиций в R&D меньше, чем выгоды для общества в целом. Поэтому общество может выиграть, субсидируя R&D (классический случай положительных экстерналий).
Второй механизм рассматривает ситуацию, когда одна компания успешно вытесняет другую с вершины «лестницы» — новая компания получает прибыль, а прибыль старой исчезает. Последнее часто называют «business stealing» (дословно «похищение бизнеса»), хотя, конечно, речь не идет о краже в юридическом смысле. Поэтому даже если новая инновация лишь немного лучше старой, прибыли могут быть значительными и превышать социально-экономические выгоды. Следовательно, с точки зрения общественного блага, инвестиции в R&D могут быть избыточными; технологическое развитие может происходить слишком быстро, а рост — быть чрезмерно высоким. Это создаёт аргументы против субсидирования R&D со стороны общества.
То, какая из этих двух сил доминирует, зависит от ряда факторов, которые варьируются от рынка к рынку и во времени. Теория Агийона и Ховитта полезна для понимания того, какие меры будут наиболее эффективны и в какой степени обществу нужно поддерживать R&D.
Модель Агийона и Ховитта может использоваться для выяснения оптимального объёма инвестиций в R&D, а следом и экономического роста. Модель работает, если рынок действует свободно и отсутствует политическое вмешательство. Предыдущие модели, которые не рассматривали экономику в целом, не могли ответить на этот вопрос. Оказалось, что ответ далёк от простого, потому что два механизма тянут в разные стороны.
Первый механизм заключается в том, что компании, вкладывающие средства в R&D, понимают: их текущие прибыли от инновации не могут вечно быть такими высокими. Рано или поздно другая компания выпустит лучший продукт. С точки зрения общества ценность старой инновации не исчезает, потому что новая инновация опирается на старые знания. Вытесненные инновации, таким образом, имеют большую ценность для общества, чем для компаний, которые их разработали, что делает частные стимулы для инвестиций в R&D меньше, чем выгоды для общества в целом. Поэтому общество может выиграть, субсидируя R&D (классический случай положительных экстерналий).
Второй механизм рассматривает ситуацию, когда одна компания успешно вытесняет другую с вершины «лестницы» — новая компания получает прибыль, а прибыль старой исчезает. Последнее часто называют «business stealing» (дословно «похищение бизнеса»), хотя, конечно, речь не идет о краже в юридическом смысле. Поэтому даже если новая инновация лишь немного лучше старой, прибыли могут быть значительными и превышать социально-экономические выгоды. Следовательно, с точки зрения общественного блага, инвестиции в R&D могут быть избыточными; технологическое развитие может происходить слишком быстро, а рост — быть чрезмерно высоким. Это создаёт аргументы против субсидирования R&D со стороны общества.
То, какая из этих двух сил доминирует, зависит от ряда факторов, которые варьируются от рынка к рынку и во времени. Теория Агийона и Ховитта полезна для понимания того, какие меры будут наиболее эффективны и в какой степени обществу нужно поддерживать R&D.
❤27👍14
Исследования порождают исследования
Модель, которую Агийон и Ховитт построили в 1992 году, породила новые исследования, включая изучение уровней концентрации рынка, то есть числа компаний, конкурирующих друг с другом. Теория исследователей показывает, что и чрезмерно высокая, и чрезмерно низкая концентрация вредны для процесса инноваций. Несмотря на многообещающие технологические достижения, темпы роста снизились в последние десятилетия. Одно из объяснений, основанное на модели Агийона и Ховитта, состоит в том, что некоторые компании стали чрезмерно доминирующими. Могут потребоваться более решительные политические меры, направленные на противодействие чрезмерному доминированию на рынке.
Ещё один важный урок состоит в том, что инновации создают победителей и проигравших. Это относится не только к компаниям, но и к их сотрудникам. Высокий рост требует значительного созидательного разрушения, что означает исчезновение большего числа рабочих мест и потенциально высокий уровень безработицы. Поэтому важно поддерживать пострадавших людей и облегчать им переход на более продуктивные рабочие места. Защита работников, а не рабочих мест, например через систему, которую иногда называют flexicurity, может быть правильным решением.
Лауреаты также показывают — общество должно создавать условия, способствующие появлению квалифицированных инноваторов и предпринимателей. Социальная мобильность, при которой ваша профессия не определяется идентичностью ваших родителей важна для роста.
Инструменты для будущего
Исследования Мокира, Агийона и Ховитта помогают нам понимать современные тенденции и то, как мы можем справляться с важными проблемами. Например, работа Мокира показывает, что искусственный интеллект может усилить обратную связь между объясняющим (propositional) и предписывающим (prescriptive) знаниями и увеличить скорость накопления полезного знания.
Очевидно, что в долгосрочной перспективе устойчивый рост имеет не только положительные последствия для благосостояния людей. Во-первых, устойчивый рост не тождествен устойчивому развитию. Инновации могут иметь серьёзные негативные побочные эффекты. Мокир утверждает, что такие отрицательные последствия иногда запускают процессы, которые приводят к поиску решений проблем, делая технологическое развитие самокорректирующимся процессом. Очевидно, однако, что для этого часто требуются хорошо продуманные политические меры, например, в области изменения климата, загрязнения, снижения степени роста резистентности к антибиотикам, растущего неравенства и неустойчивого использования природных ресурсов.
В заключение, и, возможно, что важнее всего, лауреаты научили нас тому, что устойчивый рост нельзя считать само собой разумеющимся. Экономическая стагнация, а не рост, была нормой на протяжении большей части истории человечества. Их работа показывает, что мы должны быть внимательны к угрозам, способным уничтожить продолжение роста, и противодействовать им. Эти угрозы могут исходить от того, что нескольким компаниям позволяют доминировать на рынке, от ограничений академической свободы, от распространения знаний в региональных, а не в глобальных масштабах, и от блокировок со стороны потенциально обездоленных групп. Если мы не ответим на эти вызовы, машина, подарившая нам устойчивый рост — созидательное разрушение — может перестать работать, и нам снова придётся привыкать к стагнации. Мы можем избежать этого, если прислушаемся к жизненно важным выводам лауреатов.
P.S. За научным разъяснением сюда.
Модель, которую Агийон и Ховитт построили в 1992 году, породила новые исследования, включая изучение уровней концентрации рынка, то есть числа компаний, конкурирующих друг с другом. Теория исследователей показывает, что и чрезмерно высокая, и чрезмерно низкая концентрация вредны для процесса инноваций. Несмотря на многообещающие технологические достижения, темпы роста снизились в последние десятилетия. Одно из объяснений, основанное на модели Агийона и Ховитта, состоит в том, что некоторые компании стали чрезмерно доминирующими. Могут потребоваться более решительные политические меры, направленные на противодействие чрезмерному доминированию на рынке.
Ещё один важный урок состоит в том, что инновации создают победителей и проигравших. Это относится не только к компаниям, но и к их сотрудникам. Высокий рост требует значительного созидательного разрушения, что означает исчезновение большего числа рабочих мест и потенциально высокий уровень безработицы. Поэтому важно поддерживать пострадавших людей и облегчать им переход на более продуктивные рабочие места. Защита работников, а не рабочих мест, например через систему, которую иногда называют flexicurity, может быть правильным решением.
Лауреаты также показывают — общество должно создавать условия, способствующие появлению квалифицированных инноваторов и предпринимателей. Социальная мобильность, при которой ваша профессия не определяется идентичностью ваших родителей важна для роста.
Инструменты для будущего
Исследования Мокира, Агийона и Ховитта помогают нам понимать современные тенденции и то, как мы можем справляться с важными проблемами. Например, работа Мокира показывает, что искусственный интеллект может усилить обратную связь между объясняющим (propositional) и предписывающим (prescriptive) знаниями и увеличить скорость накопления полезного знания.
Очевидно, что в долгосрочной перспективе устойчивый рост имеет не только положительные последствия для благосостояния людей. Во-первых, устойчивый рост не тождествен устойчивому развитию. Инновации могут иметь серьёзные негативные побочные эффекты. Мокир утверждает, что такие отрицательные последствия иногда запускают процессы, которые приводят к поиску решений проблем, делая технологическое развитие самокорректирующимся процессом. Очевидно, однако, что для этого часто требуются хорошо продуманные политические меры, например, в области изменения климата, загрязнения, снижения степени роста резистентности к антибиотикам, растущего неравенства и неустойчивого использования природных ресурсов.
В заключение, и, возможно, что важнее всего, лауреаты научили нас тому, что устойчивый рост нельзя считать само собой разумеющимся. Экономическая стагнация, а не рост, была нормой на протяжении большей части истории человечества. Их работа показывает, что мы должны быть внимательны к угрозам, способным уничтожить продолжение роста, и противодействовать им. Эти угрозы могут исходить от того, что нескольким компаниям позволяют доминировать на рынке, от ограничений академической свободы, от распространения знаний в региональных, а не в глобальных масштабах, и от блокировок со стороны потенциально обездоленных групп. Если мы не ответим на эти вызовы, машина, подарившая нам устойчивый рост — созидательное разрушение — может перестать работать, и нам снова придётся привыкать к стагнации. Мы можем избежать этого, если прислушаемся к жизненно важным выводам лауреатов.
P.S. За научным разъяснением сюда.
👍61
Forwarded from ECONS
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Нобелевская премия по экономике вручена сегодня Джоэлю Мокиру («За определение предпосылок устойчивого роста посредством технологического прогресса») и Филиппу Агийону и Питеру Ховитту («За теорию устойчивого роста посредством созидательного разрушения»). Перед тем, как подробнее рассказать о работах лауреатов – не переключайтесь! – «Эконс» напоминает о некоторых их ключевых исследованиях и идеях.
Джоэль Мокир
🔻 Источник экономического развития можно описать одним словом – «знание». Как изменение отношения к идеям, готовность пересматривать устоявшиеся взгляды и развитие интеллектуальной толерантности превратили Европу из захолустья в экономический центр мира. +видео
🔻 Почему для прогресса достаточно всего 5% «мятежных духом», но без среды, поддерживающей инновации, усилия инноваторов будут бесполезны.
🔻 Непочтительность – ключ к прогрессу: еще о бестселлере Мокира A Culture of Growth: The Origins of the Modern Economy («Культура роста: истоки современной экономики»).
Филипп Агийон
🔻 Об инновациях как основе экономического роста. И о необходимости созидательного разрушения для того, чтобы новые идеи попадали на рынок: новые технологии нередко замещают старые, и «старые инноваторы» препятствуют изменениям, создавая им барьеры.
🔻 Почему фирмы экспортируют гораздо больше, чем просто товары, и даже больше, чем просто технологии: как торговля способствует распространению инноваций не только за счет их заимствования страной-импортером, но и за счет генерирования на их основе новых идей.
Джоэль Мокир
Филипп Агийон
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
🔥18👍10👨💻2
Об экономических историках и историках экономики
Увидел примечательную баталию в каналах, которые читаю, о том, что де Мокир - не экономист, а историк экономики. В ответ последовало указание, мол, не просто историк, а экономический историк (что справедливо). Но грань между экономическими историками и историками экономики понятна далеко не всем.
Короткий ответ такой: первые - больше экономисты, чем историки, вторые - больше историки, чем экономисты (а порой не экономисты вовсе).
Если попробовать дать развернутый ответ, то он будет таким.
Экономические историки, когда рссуждают о тех или иных экономико-исторических процессах, опираются прежде всего на данные, которые можно изучать статистическими методами или для описания которых необходима экономическая модель.
Возьмем несколько примеров.
1. В статье Faulty Foundations. Soviet Economic Policies, 1928–1940 Холланд Хантер и Янош Ширмер для анализа фактической и оценки альтернативной экономической политики в период с 1928 по 1940 год используют модель KAPROST, где моделируются 12 производственных секторов, из которых 7 - конечные, а 5 - промежуточные.
2. Роберт Аллен, рассуждая в своей книге "От фермы к фабрике" о сталинской индустриализации, сначала пересматривает традицонные оценки советской статистики, а затем строит модель, где выделены привычные макроэкономические категории: совокупное потребление, распределение рабочей силы по секторам и т.д. Модель позволяет сформулировать альтернативные сценарии, которые и помогают ему дать ответ об эффективности фактической экономической политики.
3. Роберт Фогель в статье Railroads and American Economic Growth оценивает вклад ж/д в рост США в XIX веке c помощью контрфактических симуляция: он моделирует альтренативную транспортную сеть (без ж/д), чтобы посмотреть, насколько именно ж/д увеличили национальное производство.
4. Коллектив авторов в статье Trade, Merchants, and the Lost Cities of the Bronze Age на основе данных из глиняных табличек оценивается гравитационная модель торговли в Ассирии. Модель восстанавливает координаты 10 затерянных ассирийских городов.
И таких примеров очень много. Есть работы, посвященные формированию рядов данных для анализа (нередко речь идет о полноценной реконструкции привычных сегодня показателей для экономики прошлого - см., например, статью Аллена о Великом расхождении 2001 года).
Историки экономики не используют моделей, редко при помощи статистических методов анализируют данные. Они по большей части описывают события по свидетельствам эпохи (хотя, конечно, могут быть и исключения, но обычно это именно так). Грубо говоря, историки экономики в большей степени занимаются привычной нам архивной историей.
И то, и другое - важная работа. Но принципиально отличная. Чтобы быть экономическим историком, вам безусловно нужно любить историю, но так же необходимо разбираться в экономике и владеть статистическими методами и методами экономического моделирования. А вот чтобы заниматься историей экономики, все это не требуется.
Дж. Мокир - типичный экономический историк, а не историк экономик. И премию ему дали именно как экономисту.
P.S. Можете дополнительно прочесть вот этот пост Даниила Шестакова и далее, где так же содержатся рассуждения на эту тему (полемика с великим гуманитарием К. Галеевым).
Увидел примечательную баталию в каналах, которые читаю, о том, что де Мокир - не экономист, а историк экономики. В ответ последовало указание, мол, не просто историк, а экономический историк (что справедливо). Но грань между экономическими историками и историками экономики понятна далеко не всем.
Короткий ответ такой: первые - больше экономисты, чем историки, вторые - больше историки, чем экономисты (а порой не экономисты вовсе).
Если попробовать дать развернутый ответ, то он будет таким.
Экономические историки, когда рссуждают о тех или иных экономико-исторических процессах, опираются прежде всего на данные, которые можно изучать статистическими методами или для описания которых необходима экономическая модель.
Возьмем несколько примеров.
1. В статье Faulty Foundations. Soviet Economic Policies, 1928–1940 Холланд Хантер и Янош Ширмер для анализа фактической и оценки альтернативной экономической политики в период с 1928 по 1940 год используют модель KAPROST, где моделируются 12 производственных секторов, из которых 7 - конечные, а 5 - промежуточные.
2. Роберт Аллен, рассуждая в своей книге "От фермы к фабрике" о сталинской индустриализации, сначала пересматривает традицонные оценки советской статистики, а затем строит модель, где выделены привычные макроэкономические категории: совокупное потребление, распределение рабочей силы по секторам и т.д. Модель позволяет сформулировать альтернативные сценарии, которые и помогают ему дать ответ об эффективности фактической экономической политики.
3. Роберт Фогель в статье Railroads and American Economic Growth оценивает вклад ж/д в рост США в XIX веке c помощью контрфактических симуляция: он моделирует альтренативную транспортную сеть (без ж/д), чтобы посмотреть, насколько именно ж/д увеличили национальное производство.
4. Коллектив авторов в статье Trade, Merchants, and the Lost Cities of the Bronze Age на основе данных из глиняных табличек оценивается гравитационная модель торговли в Ассирии. Модель восстанавливает координаты 10 затерянных ассирийских городов.
И таких примеров очень много. Есть работы, посвященные формированию рядов данных для анализа (нередко речь идет о полноценной реконструкции привычных сегодня показателей для экономики прошлого - см., например, статью Аллена о Великом расхождении 2001 года).
Историки экономики не используют моделей, редко при помощи статистических методов анализируют данные. Они по большей части описывают события по свидетельствам эпохи (хотя, конечно, могут быть и исключения, но обычно это именно так). Грубо говоря, историки экономики в большей степени занимаются привычной нам архивной историей.
И то, и другое - важная работа. Но принципиально отличная. Чтобы быть экономическим историком, вам безусловно нужно любить историю, но так же необходимо разбираться в экономике и владеть статистическими методами и методами экономического моделирования. А вот чтобы заниматься историей экономики, все это не требуется.
Дж. Мокир - типичный экономический историк, а не историк экономик. И премию ему дали именно как экономисту.
P.S. Можете дополнительно прочесть вот этот пост Даниила Шестакова и далее, где так же содержатся рассуждения на эту тему (полемика с великим гуманитарием К. Галеевым).
🔥27
Как из химии построить бизнес?
Во время учебы в МГУ химик Марсель Гумеров вместе с одногруппниками запустил стартап лабораторного синтеза. За четыре года проект превратился в международную компанию AppScience, которая выросла до 250 сотрудников и оборота в 4,5 млрд. Ребята превращают любой кризис в возможность: и в ковидный локдаун, и с приходом новых санкций после февраля 24 года, компания кратно увеличивала доход. Сегодня их клиентами являются почти все крупнейшие фармкомпании и все научные институты России.
В своем тг-канале Гумеров рассказывает о предпринимательской жизни, разбирает стартапы российского рынка и делится лайфхаками личного хобби — биохакинга. Прочитайте его разбор рейтинга частных компаний — это практически прямое руководство к действию для тех, кто хочет сделать большой бизнес в России.
Во время учебы в МГУ химик Марсель Гумеров вместе с одногруппниками запустил стартап лабораторного синтеза. За четыре года проект превратился в международную компанию AppScience, которая выросла до 250 сотрудников и оборота в 4,5 млрд. Ребята превращают любой кризис в возможность: и в ковидный локдаун, и с приходом новых санкций после февраля 24 года, компания кратно увеличивала доход. Сегодня их клиентами являются почти все крупнейшие фармкомпании и все научные институты России.
В своем тг-канале Гумеров рассказывает о предпринимательской жизни, разбирает стартапы российского рынка и делится лайфхаками личного хобби — биохакинга. Прочитайте его разбор рейтинга частных компаний — это практически прямое руководство к действию для тех, кто хочет сделать большой бизнес в России.
Стрим в честь Дня рождения!
17 октября в 19:30 проведу стрим, посвященный моему Дню рождения! Лампово посидим, пообщаемся, а я отвечу на ваши вопросы.
Вопросы и поздравления сюда: https://dalink.to/bajenof
P.S. На выходных - новый ролик! Сам ДР у меня в воскресенье, но этот день я проведу с семьей. Во вторник проведем совместный стрим с Василием Тополевым, где поговорим про Нобелевскую премию. Так сказать, триумфально возвращаемся на YouTube!
17 октября в 19:30 проведу стрим, посвященный моему Дню рождения! Лампово посидим, пообщаемся, а я отвечу на ваши вопросы.
Вопросы и поздравления сюда: https://dalink.to/bajenof
P.S. На выходных - новый ролик! Сам ДР у меня в воскресенье, но этот день я проведу с семьей. Во вторник проведем совместный стрим с Василием Тополевым, где поговорим про Нобелевскую премию. Так сказать, триумфально возвращаемся на YouTube!
😈638🤣521🗿406❤98✍8
Forwarded from Городские лаборатории ВЭБ.РФ
Media is too big
VIEW IN TELEGRAM
Читайте подробнее в журнале "Эксперт"
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
🤣906
Когда я участвовал в создании фотореалистичных сцен для жилых комплексов премиум-класса, мы не просто писали красивые описания. Чтобы понять реальные запросы клиентов, мы консультировались с ведущими экспертами рынка. Какие выводы сделали? Вот ключевые принципы, которые отличают настоящих профессионалов от остальных:
➖ Сначала диагностика — потом решения.
Профессионал всегда уточняет ваши цели, горизонты и ограничения, не подгоняет под стандартные сценарии.
➖ Отбор по фактам, а не по рекламным словам.
Объекты анализируются по реальным рыночным данным и прогнозам.
➖ Доступ к эксклюзивным предложениям.
Настоящий эксперт знает off-market лоты — то, что не найти в публичных базах.
➖ Прозрачные расчёты.
Вам предложат сценарные оценки и стресс-тесты по каждому варианту.
➖ Юридическая защита.
Документы и сделки проходят проверку с акцентом на ваши интересы.
➖ Гибкая финансовая структура.
Возможны нестандартные схемы оплаты и решения по ликвидности.
➖ Сопровождение после сделки.
Вас не оставят после покупки — будет отчётность и рекомендации.
➖ Прозрачность всех комиссий.
Всё фиксируется заранее — никаких неожиданностей.
Что вы получаете:
Контроль рисков, честные расчёты, защиту и индивидуальные решения на каждом этапе.
В профиле Елены — примеры успешных кейсов с цифрами, документами и конкретными результатами. Проверено опытом — рекомендую!
Реклама: ИП Кузнецова Е.В. ИНН 771578590849 Erid: 2Vtzquizg78
➖ Сначала диагностика — потом решения.
Профессионал всегда уточняет ваши цели, горизонты и ограничения, не подгоняет под стандартные сценарии.
➖ Отбор по фактам, а не по рекламным словам.
Объекты анализируются по реальным рыночным данным и прогнозам.
➖ Доступ к эксклюзивным предложениям.
Настоящий эксперт знает off-market лоты — то, что не найти в публичных базах.
➖ Прозрачные расчёты.
Вам предложат сценарные оценки и стресс-тесты по каждому варианту.
➖ Юридическая защита.
Документы и сделки проходят проверку с акцентом на ваши интересы.
➖ Гибкая финансовая структура.
Возможны нестандартные схемы оплаты и решения по ликвидности.
➖ Сопровождение после сделки.
Вас не оставят после покупки — будет отчётность и рекомендации.
➖ Прозрачность всех комиссий.
Всё фиксируется заранее — никаких неожиданностей.
Что вы получаете:
Контроль рисков, честные расчёты, защиту и индивидуальные решения на каждом этапе.
В профиле Елены — примеры успешных кейсов с цифрами, документами и конкретными результатами. Проверено опытом — рекомендую!
Реклама: ИП Кузнецова Е.В. ИНН 771578590849 Erid: 2Vtzquizg78
1🗿588
Кстати, принял участие в программе"Разбор" на канале РБК Инвестиции. Выпуск посвящен Кейнсу и различным "кейнсианствам" (нео-, пост-, новое-).
Вышло содержательно, хоть, конечно, далеко не весь мой комментарий вошел в выпуск.
Приятного просмотра!
https://youtu.be/SKqzKxHMbZY?si=TPzlw5xlrzVMi3Jf
Вышло содержательно, хоть, конечно, далеко не весь мой комментарий вошел в выпуск.
Приятного просмотра!
https://youtu.be/SKqzKxHMbZY?si=TPzlw5xlrzVMi3Jf
YouTube
Джон Кейнс: главные идеи. Особенности и различия кейнсианства, нового кейнсианства и монетаризма
Подписывайтесь на канал:
https://www.youtube.com/channel/UCD23js7wHnyG_yhimDMpLpg?sub_confirmation=1
---------------------
📚💬 Теория Джона Кейнса была изложена в книге «Общая теория занятости, процента и денег» в 1936 году. В ней нет ни графиков, ни таблиц…
https://www.youtube.com/channel/UCD23js7wHnyG_yhimDMpLpg?sub_confirmation=1
---------------------
📚💬 Теория Джона Кейнса была изложена в книге «Общая теория занятости, процента и денег» в 1936 году. В ней нет ни графиков, ни таблиц…
🔥26
Forwarded from Чёрный лебедь
15 сентября 2008 года. Сотни сотрудников банка Lehman Brothers спешно покидают штаб-квартиру с коробками в руках. Гигант Уолл-стрит пережил Великую депрессию, но не вылез из болота токсичных ипотечных активов. Крупнейшее в истории США банкротство становится символом конца эпохи. Принцип «слишком большой, чтобы рухнуть» пошатнулся.
Об этом рассказывает сотрудник экономического факультета МГУ и автор блога об экономической науке Григорий Баженов во втором выпуске шестого сезона «Чёрного лебедя»:
▶️ Подкаст-площадки | ▶️ YouTube
Как американские власти пытались предотвратить финансовый апокалипсис? Почему решение «проучить» один банк превратило локальный кризис в мировую катастрофу? И можно ли было её избежать?
Об этом рассказывает сотрудник экономического факультета МГУ и автор блога об экономической науке Григорий Баженов во втором выпуске шестого сезона «Чёрного лебедя»:
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
👍22❤10
Простая схема доходности на криптовалюте — положить USDT на биржу
Получаете 12% годовых. В долларах. На крупной бирже. Безопасно
А если чуть-чуть почитать канал Станислава Озимова, то можно получать и 20, и 40% годовых в долларах.
Это надежно и безопасно — Станислав объясняет как это сделать на своем примере. В канале прозрачные инструкции, как с нуля создать капитал 3-5-10 млн ₽ и выйти на 100 000₽ пассивного дохода.
Подписывайтесь, в закрепе найдёте актуальные стратегии на 2025 год: @Stanislav_DeFi
#промо
Получаете 12% годовых. В долларах. На крупной бирже. Безопасно
А если чуть-чуть почитать канал Станислава Озимова, то можно получать и 20, и 40% годовых в долларах.
Это надежно и безопасно — Станислав объясняет как это сделать на своем примере. В канале прозрачные инструкции, как с нуля создать капитал 3-5-10 млн ₽ и выйти на 100 000₽ пассивного дохода.
Подписывайтесь, в закрепе найдёте актуальные стратегии на 2025 год: @Stanislav_DeFi
#промо