Выскажу крамольную мысль, но главная беда - это явно не доверие к результатам, а в целом низкий уровень как экономической науки, так и экономистов в российских ВУЗах.

Ничего не хочу говорить про тех, кто кодит и считает вне университетов, но внутри российских университетов кодить и считать на нормальном современном уровне умеют считанные (хех) единицы. Очень схожая история и с теоретиками. Всё очень плохо: на одного хотя бы действительно разбирающегося в современной продвинутой макро спеца приходятся десятки политэкономов, творческих личностей и сторонников национальной экономической науки.

Увы, но в реальности российская экономическая наука - это такая туземная эклектика (своеобразные интерпретации случайно выбранных великих экономистов без какой-либо реальной системы). Большая часть уверена, что мейнстрим в кризисе, а нужна своя доморощенная наука, а не эти ваши лживые западные модельки. Причём в этих модельках среднестатистический критик ничего не понимает, а что такое "мейнстрим" сказать не сможет. Будет что-то типа "неолиберализм, вашингтонский консенсус, милтон фридман".

Я это не из головы беру. Я сам опрашивал экономистов России. Было не вчера, в 2016 году. Но с тех пор ситуация скорее стала хуже.

Великий комментарий из нашего опроса:

нам нужно развивать добротворение против иностранного чужебесия

Поэтому я, конечно, двумя руками за публикацию в открытом доступе данных и кода, использованных в академической статье. Ещё я за то, чтобы публиковать информацию о том, есть или нет у автора статьи конфликт интересов. Но проблема-то другая.

Это не мейнстрим в кризисе, в кризисе экономическая наука и экономическое сообщество в России. Нам бы хотя бы поднять средний уровень профессорско-преподавательского состава до понимания того, что споры 60-х давно прошли, а наука стала вообще другой. Остальное, как говорится, приложится.

Вы не поверите, но в России я чаще встречал кодеров, которые смогли нормально разобраться в макро, чем экономистов, которые смогли нормально разобраться в макро.

Ну и чистое золото из комментариев:

Так не только с экономической наукой. Когда начался ковид и я спросил у эпидемиолога с профильной кафедры питерского медвуза, а где же ваши модели заболеваемости, то он попросил меня такие вопросы не задавать и отправил читать, что там прогнозировал Сбербанк.

Я знаю, что вы этого ждали, но не верили в возможность реализации. Но тут — бац! — и предприимчивые ребята из Нижнего Новгорода решили устроить Интеллектуальную Ярмарку им. Бугрова, куда пригласили меня и Василия Тополева (и многих других спикеров, например, Родиона Бельковича и Михаила Пожарского).

Сначала Василий расскажет об истоках политической дискуссии в России (и, конечно, её необычайно высоком уровне до революции и низком после), ну а затем я прочту лекцию про поиск конца капитализма.

Но всё это лишь прогрев перед номинантом на премию "Базированный кринж 2024", лауреатом конкурса "Золотой микрофон нижнего интернета 2022-2023" и просто замечательным ток-шоу "Прожекторрайангослинг". Теперь на выезде. Ну а звездным гостем шоу станет финальный босс всея рунета — Алексей Поднебесный. Что из этого выйдет? Понятия не имею. Но обещаю, что буду особенно кропотливо готовиться к шоу. Замечу, никаких дебатов. Только шоу и пир аполлнического начала.

Запись точно будет. Начсчет трансляции в прямом эфире — решаем.

Короче, покупайте билеты и приходите на мерояприятие!

ГООООЛ!

https://ivent-events-2017-5a6d.timepad.ru/event/2853722/

Вампирская экономика Рейха

А какой вообще была экономика Рейха? Социализм? Капитализм? Левый-правый популизм?

Это было нечто другое. Особенное. Коллективистская, автократичная, автаркичная, строго милитаристская и националистическая система, которая как бы оппонировала и “плутокротичной Америке” и “русскому большевизму”. Гитлер строил систему, которая была бы полностью независимой от всего, от чего только можно быть зависимым. Высокие тарифы и квоты на импорт, активнейшее импортозамещение, строгое регулирование и контроль за экономикой. Фокус на большие фирмы и тяжпром, картелизация производства и государственное управление инвестициями и расходами. Да, с наличием частного сектора, но и с масштабными госпредприятиями. Система с огромными социальными пособиями по расовому и национальному признаку и мега-профсоюзом “Германский трудовой фронт”. И все это так или иначе подконтрольно НСДАП.

На что гуляли? На доходы от такого нетрадиционного инструмента денежно-кредитной политики, как векселя MEFO. Если коротко — это была скрытая форма финансирования госдолга через эмиссию.

Кроме того вследствие ставки на автаркию Рейх страдал от нехватки валюты для оплаты импорта. Векселя MEFO другие страны принимать не хотели (и правда, чего это они?!).

Вплоть до 1936 года экономика Рейха демонстрировала успехи. Но затем темпы роста стали замедляться, а проблемы только расширялись. Валютный голод, неустойчивый государственный долг, чрезмерная загруженность мощностей и сложности с поставками импортной продукции. Короче, как обычно, строить автаркию – это весьма глупая затея, но в случае с нацистской Германией был нюанс.

Гитлер строил вампирскую экономику. Фюрер и его окружение прекрасно понимали, что весь этот подъем в долгую работать не может. Но задача-то построить Рейх, который просуществует тысячу лет, а значит недопустимы кризисы, как недопустим и спад уровня жизни. И такая автаркия может существовать тогда и только тогда, когда есть те территории, которые, точно вампир, можно доить. Рабский труд, извлечение ресурсов из захваченных территорий, без которых Рейх обойтись не может, - все это лежит в основе Нацискткой экономики. Это была изначально милитаристская, хищническая и агрессивная система, которая неработоспособна без экспансии на другие территории.

Мне кажется, что для современности — это по-настоящему уникальный и пугающий случай не только по результатам и фактам, но и в своей основе. То есть Рейх - это государство, которое в своей основе было ориентировано на экспансию. И иначе существовать не могло.

С Днём победы!

Вампирская экономика в одном графике, если угодно.

Посмотрим на то, как росли военные расходы в Рейхе после прихода Гитлера к власти. Если в 1933 году военные расходы составляли какие-то 2,6% ВВП, то уже в 1936 – 7%, в 1938 – 17,5%. И ведь никакой войны на тот момент Рейх еще не вел. Да, в 1938 произошел аншлюс Австрии, были и Судеты. Но фактически активных военных действий не было. Такие траты – колоссальны.

В 1939 году, военные расходы составляли уже все 26% ВВП. Ну а потом расходы на военку только нарастали.

​​Тематическая рекомендация литературы к Дню победы.

The Economics of World War II: Six Great Powers in International Comparison (Studies in Macroeconomic History).

Эта книга - результат международного проекта - дает новое количественное представление об экономическом опыте военного времени шести великих держав: Великобритании, США, Германии, Италии, Японии и СССР. Каждой стране посвящена отдельная глава, а вводная часть - сравнительный обзор (написан Марком Харрисоном, автором большого количества работ по экономической истории РИ и СССР, соавтором нашего выдащегося экономического историка Андрея Маркевича).

В целом сборник дает статистическую справку для тех, кто интересуется международной и сравнительной экономической историей, историей Второй мировой войны и историей экономической политики.

Выводы, в общем, такие: ресурсное и экономическое превосходство союзников предопределило их победу над странами Оси. Однако эта предопределённость возникла только лишь после 1942 года, а окончательно оформилась, когда был открыт Второй фронт и США вступили в войну. В 1938 (канун войны) году многое было совсем не ясно.

При чтении следует помнить: несмотря на тот факт, что любая закономерность описывает общее во многих частностях, бывает и так, что иногда отличного в конкретном случае больше, чем общего.

В целом, читать очень интересно. Можно узнать об экономической динамике и экономической политике в каждой из 6 выбранных авторами стран во время ВМВ. Об этом редко пишут в типичной литературе по данному периоду.

А вообще так уж вышло, что 9 мая - день рождения моей бабушки. Сегодня ей исполнилось 89 лет.

Два фильма про ГДР, которые должен посмотреть каждый:

1. Жизнь других
2. Картина без авторства

Режиссёр один, сюжеты разные. Но при этом оба фильма великие.

Хотите?

Нижний интернет так нижний интернет.

Н. Россов о походе в магазин и списке покупок.

Про Белоусова и военное кейнсианство

Я скептично отношусь к самой концепции военного кейнсианства. Еще более скептично к тому, что именно оно самое стало новой доктриной роста в России. Собственно, об этом и будет мой новый ролик, где я критикую Липсица и его курс лекций о моторе российской экономики (очень стараюсь выпустить быстрее, но все же сложновато пока идет монтаж).

Однако, в ролике, который я снял сильно раньше, чем был сформирован новый состав правительства ничего не будет о назначении Белоусова на пост министра обороны. Почему это важно? Потому что я вижу комментарии, что это де — сигнал на курс на милитаризацию экономики.

Но мне кажется, что это вовсе не так. А все как раз наоборот. Аргументы мои такие:

1. Как правило милитаризация происходит под давлением силового лобби, но назначение гражданского человека на такой пост обычно является сигналом обратного — силовой блок старательно убирают из принятия ключевых решений. Во всяком случае, военных точно не хотят подпускать к власти ближе определенной дистанции (собственно, об этом пишет Кынев с ремаркой, мол, Шойгу тоже не совсем военный, что правда, но дистанция у Белоусова еще больше).

2. Песков говорит о приближении бюджета МинОбороны к тому уровню в % ВВП, который наблюдался в 80-е в СССР. Ситуация, на самом деле, совершенно другая, экономика другая, страна другая, но не суть. Дело в том, что боли и страхи 90-х, а также причины, которые к ним привели — это важный фундамент текущей власти.

Именно поэтому я считаю, что при всех рисках фискального доминирования, при всех бюджетных трудностях, никто не будет делать ставку на ВПК в качестве экономического драйвера, как никто не будет стремится отнять независимость у ЦБ (если только ситуация не выйдет из-под контроля, но это вряд ли).

Инфляция, перегруженность ВПК в ущерб гражданскому сектору, дефицит продукции, налоговая слабость и в целом слабость государства с точки зрения его дееспособности — это то, что имело место в 80-90-х, но и то, чего будут стремиться избегать до последнего.

3. Короче, думаю, что ставка на Белоусова — это как раз про оптимизацию военных расходов, а не их расширение. И это +/- логично звучит в купе с остальными конструкциями макрополитики в России (бюджетное правило, ФНБ, таргетирование инфляции и т.д.).

Тем не менее, я, как и прежде, убежден, что государственное участие в экономике будет нарастать. Но все это будет в русле промышленной политики, которая, кмк, будет стремится всячески копировать азиатские кейсы.

Вышло резюме апрельского обсуждения ключевой ставки СД Банка России.

Хорошо и ёмко все описано у Твёрдых цифр.

Совет директоров выбирал между

i) сохранением ключевой ставки на уровне 16.00%

ii) ее повышением на 100 бп до 17.00%

... и выбрал первый вариант – рассмотрев совокупность факторов, СД пришел к выводу, что "однозначного суждения о том, что требуется снижение или повышение ключевой ставки, сделать пока нельзя"

❔Причины сохранения ставки уже озвучивались по итогам заседания – какими были аргументы сторонников повышения?

• "Значимая" вероятность реализации сценария, в котором положительный разрыв выпуска в 2024 не закрывается, а дезинфляция существенно замедляется

• Эластичность совокупного спроса по ключевой ставке могла снизиться (в первую очередь, из-за роста государственного спроса)

• Нейтральная ставка может быть "значимо" выше предыдущей оценки ЦБ в 6–7%

❔О чем спорили?

i) устойчивость дезинфляции и ее дальнейшая скорость

🟢Инфляционное давление снизилось

🟡Большинство показателей устойчивой инфляции близки к 6% SAAR

🔴Потребительская активность и кредитование не отреагировали на ужесточение ДКУ так, как ожидалось, темпы роста цен в секторе услуг остаются высокими, а в марте "более существенный" вклад в дезинфляцию внесли волатильные компоненты

ii) потенциал экономики

🟢Инвестиции могли привести к росту потенциала экономики через увеличение производственных мощностей и рост производительности труда

🔴Нарастание напряженности на рынке труда указывает на сохранение значительного положительного разрыва выпуска, а динамика экономической активности в начале года указывает на то, что положительный разрыв выпуска может закрыться позже, чем предполагалось в феврале

iii) достаточность жесткости ДКУ

🟢Реальные процентные ставки в последние несколько месяцев близки к максимальным за период таргетирования инфляции

🟡Оценка степени жесткости "значимо" зависит от уровня нейтральной ставки, который может быть выше предыдущей оценки ЦБ

🔴Потребительская активность и динамика кредитования остается на высоких уровнях => ДКУ нельзя назвать чрезмерно жесткими

Кирилл Родионов, один из авторов книги "Мифы 90-х" и хороший эксперт в области энергетической политики и нефтегазового комплекса, написал отличный пост о том, почему реформы 90-х оказались такими тяжёлыми. На мой взгляд, это одновременно самое ёмкое и точное изложение того, в чем действительно были ключевые полит-экономические трудности переходного периода.

Преодолеть позднесоветский кризис можно было только за счет перехода к рыночной экономике, с частной собственностью, свободными ценами и конвертируемой валютой. Только это могло перезапустить цепочки создания добавленной стоимости, которые при социализме работали за счет громоздкого аппарата принуждения.

Это и предопределило содержание реформ: либерализацию цен, внутренней и внешней торговли; переход к конвертируемости рубля вместо характерной для социализма множественности валютных курсов; полноценную приватизацию, в том числе с целью остановить «номенклатурную приватизацию» конца 1980-х, когда руководители предприятий захватили контроль над денежными потоками, но при этом ответственность за их действия формально продолжало нести государство.

Проблема заключалась в том, что быстро можно было лишь насытить продовольственный рынок, тогда как для перехода к устойчивому росту потребовались долгие 8 лет.

Россия к началу 1990-х была страной с фактически завершенной урбанизацией, поэтому достижению роста предшествовал болезненный переток рабочей силы из промышленности и сельского хозяйства в сферу услуг. До тех пор, пока не завершился его основной этап, рост в новых отраслях – банковском секторе, торговле, IT (первые IT-компании в России появились во второй половине 1990-х) – полностью компенсировался сокращением выпуска в отраслях, которые либо не могли конкурировать с импортом по соотношению качества и издержек (легкая промышленность, автомобилестроение), либо не могли существовать без госсубсидий (сокращение занятости в угольной отрасли).

Смягчить последствия перетока рабочей силы из сельского хозяйства и промышленности в сферу услуг можно было за счет финансовой помощи Запада, однако за все 1990-е гг. Россия получила лишь около $20 млрд, включая кредиты МВФ и Всемирного банка – этого было явно недостаточно для купирования кризиса государственных финансов, который Россия унаследовала от СССР.

На пути к росту были и политические ограничения. Ты не можешь быстро купировать инфляцию до тех пор, пока в парламенте доминирует даже не проинфляционное, а гиперинфляционное большинство, как это было с директорским корпусом в Верховном Совете 1991-1993 гг. Ты не можешь легализовать частную собственность на землю, когда у тебя в Думе крупнейшей фракцией является КПРФ (Земельный кодекс был принят лишь в 2001 г.). Ты не можешь обеспечить нормальную институциональную среду, когда парламент принимает закон об акционерных обществах лишь спустя три с половиной года после официального начала приватизации.

Обеспечить более последовательное проведение реформ можно было за счет перевыборов в Верховный Совет, который был избран в 1990 г. еще на однопартийной основе и который стоило распустить сразу после провала путча. Однако осенью 1991-го у Ельцина не было политических рычагов для роспуска парламента, хотя именно тогда проще всего было обеспечить победу прореформаторской коалиции. Это предопределило пробуксосывание с реформами и, как следствие, излишне долгий переход к экономическому росту.

Если ты родился в маленьком городке республиканского штата, и у тебя нет здоровенного бензинового пикапа американской сборки, на котором ты ездишь от гаража до почтового ящика, то зачем это все вообще?

https://t.me/gus_vasili/2191

ЧТО-ТО НЕХОРОШЕЕ: происходит в силу многих причин, а порой и трагической череды случайностей

КОММУНИСТЫ:

​ЧТО ОБЩЕГО У ВСЕХ СЛУЧАЕВ БЕСКОНТРОЛЬНОЙ ИНФЛЯЦИИ?

Хочу продолжить цикл про 90-е. Начнем с инфляции (потом будет про приватизацию).

Но сначала немного общей информации.

В чем преимущество любого правительства по сравнению с фирмой или домохозяйством, если говорить о бюджете? Если у домохозяйства или фирмы расходы превышают доходы, придется брать в долг. Чем более развиты финансовые рынки, тем больше у агентов возможностей решить проблемы. Но что делать, если в долг не дают? Придется либо признать себя банкротом, либо затянуть покрепче пояса.

А вот у правительства есть чит на покрытие дефицита: оно может просто напечатать деньги. Непокрытый долг правительства монетизируется так: казначейство выпускает облигации, а Центральный банк их покупает.

Так вот. Все случаи, когда инфляция выходила из-под контроля начинались с того, что правительства активно использовали эмиссионный механизм для покрытия дефицита бюджета. Это не означает, что монетизация долга всегда приводит к высокой инфляции или гиперинфляции. Когда в целом здоровая экономика попадает в кризис, разумный уровень государственных расходов может быть профинансирован Центральным банком без существенных инфляционных издержек (это, конечно, не делается напрямую, потому что часто такие операции запрещены — но то — нюансы). Да и, как правило, в обычных условиях правительства все же не монетизируют долг, а стараются занять по рынку.

Вообще, в управляемом дефиците бюджета нет какой-то серьезной проблемы. Если темпы экономического роста выше реальной ставки процента займа, все нормально, ваш долг будут покупать, экономика продолжит стабильно функционировать.

Проблемы возникают тогда, когда дефицит бюджета начинает бурно прогрессировать, долг растет чрезвычайно быстро, премия за риск увеличивается, а правительство сталкивается с невозможностью финансировать свои расходы иначе, как посредством эмиссии.

Доход бюджета от эмиссии денег называется сеньоражем.

Обычно такие ситуации происходят тогда, когда правительство сталкивается с бюджетным кризисом. Как правило, бюджетный кризис наблюдается после различных социально-экономических потрясений - будь то война или провал экономической политики, в рамках которой не признавались какие-либо макроэкономические ограничения.

В итоге инфляция сначала становится устойчиво высокой, а потом вполне может превратиться в гиперинфляцию. Конечно, чисто теоретически центральный банк может поддерживать такие темпы роста предложения денег, которые дадут оптимальный результат с точки зрения эмиссионного дохода бюджета, но, как правило, масштабная эмиссия является следствием потери Центральным банком своей независимости. В результате деньги для финансирования дефицита бюджета начинают печатать в неконтролируемых масштабах, а ситуация становится только хуже (таблица хорошо показывает, что хотелось бы, а что получилось, как всегда).

В условиях растущей инфляции реальные налоговые поступления падают, что только ухудшает проблему дефицита бюджета, он продолжает расти, его продолжают финансировать эмиссией, мы попадаем в замкнутый круг!

Лечится такая проблема больно: требуется возврат центральному банку независимости и ужесточение денежно-кредитной политики. Вместе с этим необходима бюджетная консолидация, то есть снижение государственных расходов и реструктуризация налогового бремени. Иначе порочный круг не разорвать.

#девяностые

Вслед за «скуфом», зумеры придумали новое слово — «анк».

Анком (от англ «Uncle» - дядя) молодёжь начала называть мужиков за 30, которые пытаются идти за зумерскими трендами и казаться моложе, что считается противоположностью скуфу.

Кажись, я нашел себя в системе мемных координат (но это не точно).