Forwarded from Советская Белоруссия
Александр Лукашенко предложил властям Южного Судана обменять Илью Варламова на 5 тракторов МТЗ 82.1/35 и культиватор КПС-13. Целиком или по частям
Forwarded from РИА Новости
❗️Варламов и другие задержанные в Южном Судане россияне отпущены на свободу, решаются вопросы с их выездом, сообщил МИД
Пиздец, они пытали нашего сопровождающего, чтобы он рассказал, КУДА Я СПРЯТАЛ ДРОН!
Илья Варламов
Photo
Отпустили.
За 20 минут до этого пилоты моего самолёта попытались улететь без меня, но на взлётно-посадочную полосу выехал мотоцикл местной КГБ (Национальная Служба Безопасности) и перегородил им путь. Люди на мотоцикле потребовали 400 долларов с пилотов за возможность скорее покинуть гостеприимную землю Южного Судана. Те заплатили и улетели, оставив нас в Капоэте.
Кто именно помог так быстро решить вопрос, непонятно. Занимались этим российское и канадское посольства, а также человек из центрального аппарата службы безопасности, контакт которого был у Пети Верзилова.
С чего всё началось? Аэропорт Капоэты – это просто грунтовая полоса среди деревни. Нет ни забора, ни каких-либо построек, только козы и грязные дети. На этой грунтовке, собственно, и ждала меня арендованная "Цессна Караван" с двумя кенийскими пилотами. Перед посадкой на армейском пикапе подъехали 5 человек в штатском – как я понял, местные чекисты – и начали довольно грубо досматривать вещи, смотреть отснятые кадры на камере и телефоне. В вещах они нашли пульт от дрона DJI Mavic, сам дрон у меня ещё неделю назад изъяла полиция в Уганде. После досмотра нам уже разрешили взлетать, мы сели было в самолёт, но тут чекисты вызвали пилотов и сказали:
— Мы знаем, у них есть дрон! Это строго запрещено в Южном Судане! Вы не можете лететь!
Попытка объяснить, что у меня нет дрона, ни к чему не привела:
— Вас видели с дроном! Звонили из Джубы (столица Южного Судана), сказали, что у вас есть дрон и вы его прячете! Вы должны поехать с нами!
В итоге вещи снимают с самолета, грузят в машину, и нас под конвоем отвозят в местное КГБ.
В кабинете начальника стоит несколько старых столов, заваленных бумагами, висят какие-то портреты.
— Вы должны сдать всю свою технику, деньги и телефоны!
— Мы не отдадим телефоны! Какой у нас статус?
— Вы арестованы! Если вы не отдадите сейчас же телефоны, солдаты заберут у вас их силой!
— Мы должны позвонить в посольство! У нас есть право на звонок! — объясняю я.
— Здесь у вас нет никаких прав! Если вы не сдадите телефоны, у вас их заберут силой! Вы должны уважать нашу страну! Если я приеду в Россию, я буду жить по правилам, я буду слушаться, почему вы не выполняете наши правила?
Начальник сильно возбуждён, грозит проблемами. Что мы нарушили, не очень понятно. Я думал, они будут вымогать взятку, но никто пока ничего не вымогает. Кроме дрона предъявляют, что у нас нет какого-то разрешения от службы охраны дикой природы.
В итоге нас уводят в какую-то комнату с решётками на окнах, похожую на ВИП-камеру. Там есть ржавая кровать, телевизор, показывающий канал "Нэшнал Джиографик", старый холодильник, несколько стульев и какой-то шкаф. В комнате было много мусора, стены покрыты паутиной. Из животных я насчитал 43 гнезда с огромными чёрными осами и множество пауков трёх разных видов.
От нечего делать я стал изучать комнату, в результате нашёл 3 гильзы от патронов к автомату Калашникова, 3 презерватива, какие-то лекарства, мелкие деньги (примерно доллар), одну игральную карту и список всех сотрудников местного КГБ с личными телефонами (он просто висел на стене)! В целом, было неплохо.
Уже после освобождения мы встретились с проводником, который был с нами последние два дня. Он рассказал, что его пытали. После того, как нас увезли с лётного поля, его задержали, отвели в камеру попроще, раздели, потом 25 минут избивали и пытали током, пытаясь выяснить, где мы спрятали дрон.
Через час в кафе на окраине Капоэты заходит человек из КГБ и говорит: "С вами хочет говорить губернатор Луис Лобонг Лойоре, генерал народно-освободительной армии Судана, он принесёт извинения".
Губернатор Луис Лобонг Лойоре действительно приносит извинения от себя и от президента нам и избитому гиду, он надеется, что этот инцидент никак не повлияет на нашу любовь к Южному Судану, и мы ещё обязательно сюда вернется.
На окраине Капоэты мы пьём тёплое пиво. Хорошо, что всё так быстро закончилось. Осталось придумать, как добраться до Джубы: наш самолёт улетел.
За 20 минут до этого пилоты моего самолёта попытались улететь без меня, но на взлётно-посадочную полосу выехал мотоцикл местной КГБ (Национальная Служба Безопасности) и перегородил им путь. Люди на мотоцикле потребовали 400 долларов с пилотов за возможность скорее покинуть гостеприимную землю Южного Судана. Те заплатили и улетели, оставив нас в Капоэте.
Кто именно помог так быстро решить вопрос, непонятно. Занимались этим российское и канадское посольства, а также человек из центрального аппарата службы безопасности, контакт которого был у Пети Верзилова.
С чего всё началось? Аэропорт Капоэты – это просто грунтовая полоса среди деревни. Нет ни забора, ни каких-либо построек, только козы и грязные дети. На этой грунтовке, собственно, и ждала меня арендованная "Цессна Караван" с двумя кенийскими пилотами. Перед посадкой на армейском пикапе подъехали 5 человек в штатском – как я понял, местные чекисты – и начали довольно грубо досматривать вещи, смотреть отснятые кадры на камере и телефоне. В вещах они нашли пульт от дрона DJI Mavic, сам дрон у меня ещё неделю назад изъяла полиция в Уганде. После досмотра нам уже разрешили взлетать, мы сели было в самолёт, но тут чекисты вызвали пилотов и сказали:
— Мы знаем, у них есть дрон! Это строго запрещено в Южном Судане! Вы не можете лететь!
Попытка объяснить, что у меня нет дрона, ни к чему не привела:
— Вас видели с дроном! Звонили из Джубы (столица Южного Судана), сказали, что у вас есть дрон и вы его прячете! Вы должны поехать с нами!
В итоге вещи снимают с самолета, грузят в машину, и нас под конвоем отвозят в местное КГБ.
В кабинете начальника стоит несколько старых столов, заваленных бумагами, висят какие-то портреты.
— Вы должны сдать всю свою технику, деньги и телефоны!
— Мы не отдадим телефоны! Какой у нас статус?
— Вы арестованы! Если вы не отдадите сейчас же телефоны, солдаты заберут у вас их силой!
— Мы должны позвонить в посольство! У нас есть право на звонок! — объясняю я.
— Здесь у вас нет никаких прав! Если вы не сдадите телефоны, у вас их заберут силой! Вы должны уважать нашу страну! Если я приеду в Россию, я буду жить по правилам, я буду слушаться, почему вы не выполняете наши правила?
Начальник сильно возбуждён, грозит проблемами. Что мы нарушили, не очень понятно. Я думал, они будут вымогать взятку, но никто пока ничего не вымогает. Кроме дрона предъявляют, что у нас нет какого-то разрешения от службы охраны дикой природы.
В итоге нас уводят в какую-то комнату с решётками на окнах, похожую на ВИП-камеру. Там есть ржавая кровать, телевизор, показывающий канал "Нэшнал Джиографик", старый холодильник, несколько стульев и какой-то шкаф. В комнате было много мусора, стены покрыты паутиной. Из животных я насчитал 43 гнезда с огромными чёрными осами и множество пауков трёх разных видов.
От нечего делать я стал изучать комнату, в результате нашёл 3 гильзы от патронов к автомату Калашникова, 3 презерватива, какие-то лекарства, мелкие деньги (примерно доллар), одну игральную карту и список всех сотрудников местного КГБ с личными телефонами (он просто висел на стене)! В целом, было неплохо.
Уже после освобождения мы встретились с проводником, который был с нами последние два дня. Он рассказал, что его пытали. После того, как нас увезли с лётного поля, его задержали, отвели в камеру попроще, раздели, потом 25 минут избивали и пытали током, пытаясь выяснить, где мы спрятали дрон.
Через час в кафе на окраине Капоэты заходит человек из КГБ и говорит: "С вами хочет говорить губернатор Луис Лобонг Лойоре, генерал народно-освободительной армии Судана, он принесёт извинения".
Губернатор Луис Лобонг Лойоре действительно приносит извинения от себя и от президента нам и избитому гиду, он надеется, что этот инцидент никак не повлияет на нашу любовь к Южному Судану, и мы ещё обязательно сюда вернется.
На окраине Капоэты мы пьём тёплое пиво. Хорошо, что всё так быстро закончилось. Осталось придумать, как добраться до Джубы: наш самолёт улетел.