Крым на продажу: в Москве отметили 11 лет аннексии

Сегодня в Крыму и отдельных российских городах отметили 11-ю годовщину аннексии полуострова. Москва осталась без традиционного митинга-концерта, на котором обычно выступал Путин, но не лишилась другого бюджетного мероприятия – традиционного собянинского фестиваля. Как митинг-концерт кочует между Красной площадью и «Лужниками», так и основной площадкой для этого фестиваля становится то Манежная, то Тверская площадь. В этот раз гулять решили на Тверской. И через дорогу от мэрии вырос палаточный городок – тот же самый, что разбивают здесь и зимой, и летом, украшая его то елочными, то цветочными инсталляциями. В честь «11 лет в родной гавани» палатки опутали новогодними гирляндами, а между живых елей повтыкали черно-белых бумажных птиц и пластиковые тюльпаны.

Сам фестиваль в рекламировавших его z-изданиях обещал обширную программу – и концерты (но без митингов), и мастер-классы, и дегустации, и выставку-продажу товаров из Крыма. Преобладало последнее. По сути, весь фестиваль оказался большой ярмаркой. Продавали всё, кроме алкоголя, – сыры и колбасы, посуду и текстиль, ручной работы игрушки, безделушки, картины, корзины, сувениры…

За свечи в стеклянных бокалах, присыпанные морскими камушками, просили по 2000 рублей. Но хозяйка ларька уверяла, что это не те стекляшки, что получаются, когда волна точит разбитые бутылки, «а самые настоящие флюориты, хоть по их виду так сразу и не скажешь». Однако выловили их не в Крыму. «Все камушки из Китая, из Таиланда, а жемчуг от разных поставщиков, – призналась продавщица. – У нас в Крыму ничего такого просто не водится».

В соседнем павильоне отпускали «каменные мозаики, авторские работы Н. Загоровского» из Феодосии. Их разложили на поролоновых подставках, на одной из которых при ближайшем рассмотрении оказались серебряные кольца, броши и запонки. «Все серебро – из Харькова, – прошептала мастерица. – От украинской фирмы «Скифская этника». Нашу дружбу не разрушила и первая «крымская весна». Но с февраля 2022-го все контакты прервались. Это остатки. Родные этикетки я поставить не могу, я теперь даже прилюдно «Харьков» не произношу».

Ее соседка Наталья, владелица вязаного осьминога за 5600 рублей и войлочных котиков по 2800 рублей за хвост, наоборот, не боясь, делилась тем, что думает о «крымской весне» длиною в 11 лет: ее московская пенсия (сама она коренная москвичка, но, выйдя на пенсию, перебралась на крымское побережье) выросла незначительно, а цены на полуострове – куда сильнее: «При гривне я там себя чувствовала королевой. Вот раньше воды нет из-за того, что электричество вырубилось, – и я спокойно иду в кафе завтракать. А сейчас тарелки грязные полощу в ледяном корыте… Пальцы сводит, но не обидно. А обидно, что раньше у нас, членов Союза художников (еще украинского), на феодосийской набережной были свои точки для продажи. Нас знали, уважали, никто с них не гнал. А как стало все это российским, гонят как нелегалов каких».

А вот из московского островка «воссоединившегося» полуострова никто никого не гнал. Жарились филе крымского судака по 800 рублей за кусок и черноморская барабулька по 950 рублей за шесть голов. Дети лепили картины из обрезанного укропа в роли водорослей и ракушек – тоже, как выяснилось, китайских. «Ты мой Айвазовский!» – говорила бабушка вручившему ей поделку внуку. «Конечно же, мы счастливы, что Крым – наш! – сказала она «Соте». – Так и должно быть, все с Россией, всё в России. Жаль лишь, что мой внук в свои 5 лет так и не видел крымского моря. И не скоро еще увидит – пока все не закончится. А мы с сыном до 2014-го мы часто ездили – в Ялту, Алушту, Алупку… Как хорошо было. Как стало страшно. У нас только знакомая по Крымскому мосту прошлым летом проехать решилась – бесплатную путевку дали».