Помощник Путина и автор учебника о военной истории России Владимир Мединский дал интервью РБК. Он заявил, что патриот может симпатизировать Западу, школьник — спорить об истории, а государство — ограничивать их свободу

Главное из интервью:

🟣Нам — современному российскому обществу — не нужны оловянные солдатики. Мы хотим, чтобы был всесторонне развитый, образованный, интересующийся, умеющий спорить и, самое главное, умеющий думать ребенок, который хочет докопаться до истины.

🟣Человек, который симпатизирует западным либеральным ценностям, и патриот —не взаимоисключающие понятия. Нюансы политических взглядов и ценности никак не исключают того, что человек может быть патриотом.

🟣Абсолютной свободы слова нет нигде и никогда не было, это миф. В России есть относительная свобода слова. В условиях того, что страна ведет специальную военную операцию, добиваться абсолютной свободы слова по каким-то военным вопросам, — странно. Ее нет и быть не может.

🟣Довольно странно было бы, чтобы государство одной рукой, собирая налоги и финансируя армию, другой рукой часть этих налогов тратила на тех, кто официально и публично оплевывает армию и людей на фронте. Какое-то раздвоение было бы в голове.

🟣Не должен я объяснять Цискаридзе, как ножку тянуть, понимаете? Он профессионал. А когда какой-то актер или некий деятель культуры, видимо, искренне подумав, что каждая кухарка может управлять государством, начинает давать советы, как руководить страной, строить экономику, как заниматься политикой, вам не кажется, что это то же самое?

🟣Сталин популярен, потому что в этом проецируется естественное стремление человека жить в великой стране. И образ Сталина ассоциируется с имперским величием и победой. Это тоже естественно и вполне объяснимо. Говоря о Сталине, хороший он или плохой, я считаю, что надо вообще избегать упрощенных оценок.

🟣Сильный лидер, тиран и демократия — это и не синонимы, и не вещи, которые исключают друг друга.

📣 Немного слов про много денег

Кому и говорить про американские гранты, если не нам. Сейчас «Сота», как жена Цезаря, вне подозрений: мы стали, кажется, единственным российским СМИ, кто честно сказал, откуда у него деньги: спонсорство Леонида Невзлина, никаких американских грантов за последние годы (за вычетом помощи Access Now на покупку техники в 2022-м).

Так что в ангажированности «Соту» не упрекнуть – и можно обсудить тему грантов без кровной заинтересованности.

Итак, во-первых, гранты – это то немногое, что осталось российским СМИ для выживания. И тут нельзя согласиться со многими российскими политиками и публицистами, которые либо торжествуют, либо философски проходят мимо терпящих бедствие. К примеру, екатеринбургский яблочник Егор Ткаченко (намеренно процитирую его, а не какого-нибудь завсегдатая ютюба) пишет, что «ни одно сми Ходорковского не закроется, Максим Кац не прекратит ежедневный выпуск роликов, СВТВ продолжит постить новости ночного редактора, новое Эхо Москвы все так же будет транслироваться на ютубе, а Александр Плющев вести свое утреннее шоу».

Из ликующих возьмем Юлию Латынину в ее священном походе «против леваков»: «Дышать станет точно легче, потому что получателей пособий по инфантильности станет немного меньше».

Все перечисленные Ткаченко медиа не делают новости с мест. Они не используют корреспондентов (о чем не раз с горечью говорил Алексей Венедиктов), а живут рерайтом или комментариями. Дело неплохое, но недостаточное. Не будь других СМИ, которые создают информацию, – и тому же Плющеву придется обсуждать новости ТАССа, источники которого, как мы знаем, никогда не врут.

А на чьи деньги кипрским, если не ошибаюсь, воздухом свободы легко дышит Юлия Латынина – вопрос, который неловко и задавать: он останется без ответа.

СМИ – это дорого. Конечно, можно набрать «волонтеров с телефонами», держать их на голодном пайке и голом энтузиазме – но качество такой журналистики будет соответствующим. Можно и «немножечко шить», в основное время подрабатывая таксистом, а вечером садясь на ленту новостей. Их качество тоже будет соответствующим.

Государство намеренно сделало все, чтобы отрезать для СМИ возможности выживания. Реклама? – Мы видим по себе, как резко упали возможности привлечения рекламодателей после «нежелательного иноагентства». Не хотите ли рекламы наркошопов и ставок? Это можно. Остальное, правда, нельзя.

Донаты? – Даже если забыть обо всех статусах, сколько изданий могут жить и работать за счет тех, кто выживает ровно так же, как и ты сам? СМИ это делать куда сложнее, чем блогерам или политикам – если, конечно мы не говорим о пропаганде, которой хватает и в телевизоре.

Поэтому, и правда, остаются лишь гранты. И проблема с ними не в том, что они американские, а в том, что нет никакой внятной, прозрачной и честной системы их распределения. Каждое СМИ, нашедшее такой грант, хранит тайну о нем строже иглы Кощея. Умри ты сегодня, а я завтра – вот главный принцип российского грантополучателя.

Тем показательнее становится новость одного издания с похожим на наше названием, живущего на гранты американского NED, как тяжело теперь придется многим украинским СМИ. Кстати, да, им, на самом деле, придется тяжело, потому что «телемарафон» в конце третьего года войны вполне удовлетворяет власти – и независимая информация, как и в России, не пользуется у них спросом.

Гранты дают независимость – это тоже правда. Отчетность по ним – словоблудие. И из-за этого на гранты существуют как хорошие медиа, так и те самые «грантоеды», воплощением которых стала фрирашенская ботоферма.

Но оппозиционные россияне, за четверть века невольно пропитавшиеся путинской идеологией, теперь всерьез рассуждают о том, что «Запад проплатил». Проблема, еще раз повторю, не в этом, а в том, что Запад не выстроил прозрачную систему (коррупцию и блат придумали не в России), а получатели средств никак не протестовали против этого.

Единственное, что хорошо в этой ситуации, – СМИ (возможно) станут более честными со своими читателями – в то, что они начнут сотрудничать друг с другом, поверить невозможно.

Алексей Обухов