Криминалисты против собачьего дерьма

Слушал рождественский выпуск подкаста Criminal о животных (отличный), узнал о новых гранях американской полицейщины. В одной из историй девушка рассказывала, как ее оштрафовали за говно, которое она по недосмотру не подобрала за своей собакой в парке: это парк при каком-то закрытом клубе (или что-то такое), и у всех собак там брали образцы ДНК. И если в парке кто-то не убирает говно, его отправляют на экспертизу в специальную лабораторию, по образцам ДНК вычисляют, чей пес нагадил, и штрафуют.

Это оказалась довольно распространенная практика, которой пользуются в дорогих жилых комплексах и тп. Лаборатория PoopPrints (кажется, в подкасте речь шла о ней), вполне себе процветает, в Тель Авиве задумываются о такой же практике.

В общем, дивный новый мир. А кто не убирает за своими псами, тот дерьмовый человек, конечно.

Прочел сегодня дневники 21-летней Полины Ковалевской из Мариуполя, которые она вела во время захвата города российской армией в марте — время бомбежек, время трупов на улицах, время голода и постоянного страха за жизнь. «Медуза» публиковала их еще в мае, я тогда отложил, а сейчас прочел — и это, конечно, неплохое свидетельство о тех днях. Прочтите и вы, если начала немного притупляться память о том, что творилось в Мариуполе и как разрушали город.

Прочтите, если зачем-то читаете рассуждения о том, что в Мариуполе теперь «даже есть елочные базары» и вообще неплохо живется, все отстраивается. О том, как живется, на «Медиазоне» недавно были монологи горожан — так себе, хотя уже и не в подвалах под российскими обстрелами, конечно. Главная радость там не елочный базар, а что больше нет запаха гниющих тел: «Чему я действительно радуюсь — так это тому, что почти пропал этот трупный запах, который летом еще душил».

О том, как его «отстраивают», были дневники российского инженера, которого отправили в Мариуполь в командировку (отказаться от не решился, но решился рассказать, что увидел) — и каково это, каждый день ощущать себя оккупантом, который что-то строит на месте, разрушенном твоей страной и буквально пропитанном кровью просто так, во имя телевизора и елочного базара, убитых горожан.

И вспомнил один текст «Медиазоны», по-моему, незаслуженно незамеченный, «Подполье».

Киевский журналист Максим Бутченко подробно поговорил с работниками «Азовстали» и восстановил, как на заводе укрывались гражданские и как были устроены все эти бункеры на заводе. До него я слабо представлял, что там внутри, под землей, за всеми словами и фотографиями из «Азовстали», как это выглядит. И тоже, как и мариупольсткие дневники, отрезвляет, если начинаешь немного забывать.

Забыл, что сделал в канале комментарии, и раньше как-то никто не писал туда, а после упоминания «елочного базара» вдруг началось — мне бы не хотелось, если честно, чтобы попытка освежить в своей и, если повезет, чьей-то еще голове ужас Мариуполя, вылилась в эти пустые и надоевшие споры.

Что я думаю о репортажах Черныха, я писал выше и все еще с этим согласен: даже такой неизбежно половинчатый и по сути подцензурный (потому что автор пытается описывать то, что видит, но вынужден молчать о том, как же и почему все это произошло, что же случилось, получается такое советское тяжелое умолчание) репортаж все равно нужен. Хотя бы просто потому что Черных не будет выдумывать и врать. А подавляющее большинство всех остальных, кто еще может ездить в Мариуполь — будут, это же пропагандисты без капли совести.

Недоделал немного в декабре деньрожденные донаты, но всех, наверное, достал постами, поэтому коротко (о классных и нужных проектах) и с кучей скринов (простите)

*
Многие украинцы, бежавшие от войны, сейчас в Грузии. Сделал перевод фонду «Моцхалеба», одному из тех проектов, которые помогают им (у них есть и шелтер в Тбилиси). Еще помочь можно, например, «Волонтерам Тбилиси».

*
Человек не должен оставаться один на один с системой — так говорят в «ОВД-Инфо», но в России такое происходит все чаще: репрессии все сильнее, а тех, кто может и готов помогать, все меньше. «ОВД-Инфо» сейчас постоянно не хватает денег на оплату адвокатов, которые помогают антивоенным активистам, и помочь им можно донатом тут.

*
Было бы странно думать, что все журналисты уехали из России и там теперь выжженное поле путинистов. Это не так — в стране остались многие отличные репортеры, и они продолжают делать отличную работу, но теперь она часто не видна, а сами они работают без имени и голоса. Говорить вслух приходится уехавшим, но без людей внутри России это было бы, наверное, и невозможно.

Многим медиа внутри страны пришлось замолчать, но даже там, в рисках, умолчаниях и цензурных ограничениях остаются те, кто как-то смог не потерять себя. Их больше, чем можно ожидать, я размышлял между «Адвокатской улицей» и сибирской «Тайгой.инфо». Но «Улице» я и так доначу каждый месяц, а вот «Тайге» почему-то пока нет, так что время исправиться (помочь им можно по этой ссылке).

*
В новом году россияне ждут, конечно, новой волны мобилизации — и чем больше людей ее смогут избежать, тем лучше для всех. Поэтому оставшиеся небольшие деньги поделил пополам между «Призывом к совести» — это коалиция юристов, которые консультируют тех, кто пытается избежать армии (у них есть и бот @agsnowarbot) — и проектом «Идите лесом» (эти волонтеры помогают уже далеко не только юридическими советами тем, кто решается бежать).

— Куда мы плывем? — спросил Олег.
— В Америку, — ответил Валерий.

Вот удивительный рассказ о том, как летом 1945 года бежали с Чукотки в США Валерий Минаков и его шестилетний сын Олег — на лодке через Берингов пролив, рискуя утонуть, разбиться о льды или быть пойманными советскими пограничниками (самый страшный момент, когда их почти догнал парусник). Лодку Валерий смастерил из моржовой шкуры, куска велосипедной рамы и небольшого мотора, совершенно безумное путешествие, как будто только по случайности закончившееся благополучно (хотя это как посмотреть — финал все равно невеселый у всех).

Очень люблю подобные словари, потом по ним немного лучше понимаешь, что вообще это было за мрачное время. И особенно весь этот фальшивый чиновничий новояз, вроде такого:

Выведен в простой. Форма скрытой безработицы, первый этап «высвобождения»

Высвобождение. Увольнение и не только: не «топовые художники закрыли все проекты и выставки», а «произошло высвобождение здания от визуального искусства». Не путать с «освобождением»

Заявлены к высвобождению. Уволены

а мне очень нравится этот безумный график, как будто лавируешь во льдах Северного Ледовитого или прыгаешь по работающей лесопилке

В последнее время «Медиазона. Беларусь» регулярно рассказывает о том, как местные силовики работают с протестными группами и с теми, кому пришлось уехать из страны — очень интересно, а для россиян небесполезно (наши пока не все описанное освоили, хотя тоже любители провокаций).

О том, как чекисты и менты внедряли агентов в разные инициативы, которые подбивали всех на опасные разговоры и планы — привычное дело для всех силовиков. Итог: широко освещенные в телевизоре дела о терроризме, подготовке госпереворота и убийств пропагандистов и самого Лукашенко.

Интереснее всего истории разоблаченных агентов — например, Артура Гайко, который под видом «специалиста по безопасности» внедрился в «Черную книгу Беларуси» (это проект, который деанонил как раз его коллег), так плотно и успешно, что получил доступ к информации о тысячах людей, которые сливали проекту данные. Многие из них в итоге сели.

Беларусские силовики выманивают эмигрантов домой — и даже сделали для этого проект «Дорога домой»: обещают вернувшимся прощение и все такое. Тех, кто поверил, разумеется, потом находят в СИЗО. Не гнушаются ничем: одну женщину выманили, завязав с ней роман по переписке, так что она была уверена, что едет к возлюбленному, а не в лапы ментов.

«Они уже выкидывают эти трупы везде, лишь бы только захоронили». Родные погибших солдат идут к эстрасенсам

Никита Сологуб написал текст о том, как родственники погибших военных от отчаяния идут в паблики экстрасенсов — потому что замучены неопределенными ответами Минобороны, неясным статусом «пропал без вести» или не верят, что подгнившие куски тела, которые им привезли в цинковом гробу, действительно из сын, муж или брат.

«ДНК не делают, навязывают чужое тело для опознания, деньги не выплачивают. Нет тела — нет дела» — это сестра томича, сгинувшего где-то под Луганском.

«Нам звонили из военкомата каждый раз: вот, он высветился в базе, езжайте скорее и посмотрите. Мы едем в морг смотреть на труп — там не он. И так, наверное, более десяти раз мы катались, и толку никакого не было», — это дочь погибшего в Мариуполе военного.

«Мне кажется, уже до того морги переполнены, что они уже выкидывают эти трупы везде, лишь бы только захоронили» — это родные парня из Кыштыма, подорвавшегося в танке в начале марта. Они не верят ни Минобороны, ни экспертизе ДНК, ни тому, что им не выдали чужие останки. Зато они видели похожего человека на видео со сдачей защитников «Азовстали» (и до сих пор надеются, что российского военного там могли захватить по ошибке и он где-то в колонии без документов сидит).

Довольно жуткие истории с жуткой и преступной войны, так что люди цепляются за любых мошенников или вот за паблики с экстрасенсами (их в России как грязи).

Почитайте: https://zona.media/article/2023/01/11/esoteric

На фото — мужчина, сгенерированный нейросетью. «Медиазона» назвала его пропавшим военным и попросила экстрасенсов рассказать о его судьбе, погиб ли он или в плену? Мнения разделились примерно поровну.

https://zona.media/article/2023/01/11/esoteric

«Когда я побежал искать семью, то по пути встретил множество людей. Большинство из них были голые или в лохмотьях. А у одной из полуголых
женщин все тело было в ожогах в виде красивых цветов. По всей видимости, это "обжарился" рисунок цветов, которые были на ее кимоно».

Показали вот такой проект российских художников о Хиросиме — многолосье свидетельств и иллюстраций об одном из самых страшных преступлений человечества. Цитата выше как раз слова одного из выживших. И живое очень напоминание, что стоит за бахвальством российской пропаганды о «ядерном пепле» и угрозами подлого деда с ядерной кнопкой.

Вообще советовал бы всем прочесть «Хиросиму» Джона Херси — это очень крутой и подробный репортаж американского военного репортера, меня он как-то перелопатил, когда я читал (на русском его книгой пару лет назад издавал Individuum)

Кого судят за поджоги военкоматов и офисов ФСБ в России

Опубликовали грустную историю Игоря Паскаря, «человека с пакетом»: родился в небольшом рабочем поселке, вырос без отца, отслужил в армии, всю жизнь менял не самые лучшие работы, пару раз отсидел за то, что курил анашу, как все. Была одна верная подруга, такса Лариса, но весной и она погибла под машиной.

В июне Паскарь подошел к зданию ФСБ в Краснодаре и кинул в дверь коктейль Молотова, загорелся только коврик. На щеку он нанес краску в цветах флага Украины. Убегать не пытался.

«Я принес себя в жертву режиму, но я не террорист», — говорит Паскарь. В ФСБ его избывали и жестоко пытали, в том числе электричеством.

В последнее время стараемся рассказывать о людях, которые решились на символические антивоенные поджоги военкоматов и которых теперь судят за это — как правило, по обвинению в терроризме, там сроки до 15 лет. (Большинство этих текстов писала Оля Ромашова, теперь считай спецкорка по военкоматам в огне!) Вот был обзорный текст о поджогах и поджигателях, а вот наша карта горящих военкоматов, мы обновляем ее примерно раз в месяц.

Владимир Золотарев — таксист из Комсомольска-на-Амуре, который поджег крыльцо здания Росгвардии.«Как по-другому с вами разговаривать, с государством нашим любимым, я не знаю. Я нашел только один выход», — говорит он. Обвиняется в теракте.

Илья Фарбер — бывший сельский учитель, 10 лет назад ставший известный по уголовному делу, которое очень многие называли сфабрикованным. Поджог военкомат и призывной пункт в Удмуртии. Обвиняется в порче имущества.

Алексей Рожков — консультант магазина электроники из уральского Березовский, который не мог найти себе места после начала войны и одним из первых в России поджег военкомат. Сначала обвинялся в покушении на убийстве, потом статью смягчили. Единственный из перечисленных в посте, кто сейчас на свободе — Рожков смог сбежать из страны.

Богдан Зиза — крымский художник из Евпатории, облил синей и желтой краской здание администрации и бросил в него коктейль Молотова. Обвиняется в терроризме. Зиза пишет из СИЗО: «Каждый, кто публично не выступает против этой войны, кто не предпринимает ничего, чтобы ее остановить, является пассивным соучастником в этом ужасном преступлении, совершаемом российской властью. Я решил сделать хоть что-то, чтобы выразить свое несогласие».

«Я очень надеюсь, она умерла быстро. Страшно подумать, что чувствовал человек, вот так, лежа на полу, один, и рядом никого. Поехать на похороны к ней я так и не решилась. Подумала, никому не будет легче от того, что я приеду и меня посадят».

То, о чем и думают, если находят в себе смелость (я, кажется, не нахожу), мне кажется, все без исключения люди, вынужденные сейчас уехать из России — те, что уехали под явной угрозой уголовного дела или уже заочно арестованы. Беларусы проживают этот тяжелый опыт уже пару лет — болезни и смерти родных, к которым не можешь вернуться — и вот некоторые решились о нем рассказать.

В Днепре ракета попала в 9-этажный дом и снесла целый подъезд

В Украине продолжается ракетный обстрел. Сообщают о взрывах в Харькове, Днепре, Львовской области.

Под завалами дома в Днепре находятся люди, сообщил Кирилл Тимошенко из Офиса Президента Украины

https://mediazona.by/chronicle/week_46_report#51979

Не работает ссылка? Читайте здесь