«Скажем, зебра и лошадь настолько близки друг к другу, что от их скрещивания можно получить потомство (так называемых зеброидов). Если самца зебры случают с кобылой, от этого союза рождается зебрул, а если пара составлена противоположным образом, потомков именуют зебринни» («Как приручить лису и превратить её в собаку»)

Очень мне нравится эта иллюстрация Мари Мсуканидзе к исследованию о том, что ждет многих участников вторжения в Украину — как в России растет число военных инвалидов. Не ходите в военкомат, бегите из армии, прячьтесь, но не воюйте. Сегодня самое лучше звание — дезертир

Криминалисты против собачьего дерьма

Слушал рождественский выпуск подкаста Criminal о животных (отличный), узнал о новых гранях американской полицейщины. В одной из историй девушка рассказывала, как ее оштрафовали за говно, которое она по недосмотру не подобрала за своей собакой в парке: это парк при каком-то закрытом клубе (или что-то такое), и у всех собак там брали образцы ДНК. И если в парке кто-то не убирает говно, его отправляют на экспертизу в специальную лабораторию, по образцам ДНК вычисляют, чей пес нагадил, и штрафуют.

Это оказалась довольно распространенная практика, которой пользуются в дорогих жилых комплексах и тп. Лаборатория PoopPrints (кажется, в подкасте речь шла о ней), вполне себе процветает, в Тель Авиве задумываются о такой же практике.

В общем, дивный новый мир. А кто не убирает за своими псами, тот дерьмовый человек, конечно.

Прочел сегодня дневники 21-летней Полины Ковалевской из Мариуполя, которые она вела во время захвата города российской армией в марте — время бомбежек, время трупов на улицах, время голода и постоянного страха за жизнь. «Медуза» публиковала их еще в мае, я тогда отложил, а сейчас прочел — и это, конечно, неплохое свидетельство о тех днях. Прочтите и вы, если начала немного притупляться память о том, что творилось в Мариуполе и как разрушали город.

Прочтите, если зачем-то читаете рассуждения о том, что в Мариуполе теперь «даже есть елочные базары» и вообще неплохо живется, все отстраивается. О том, как живется, на «Медиазоне» недавно были монологи горожан — так себе, хотя уже и не в подвалах под российскими обстрелами, конечно. Главная радость там не елочный базар, а что больше нет запаха гниющих тел: «Чему я действительно радуюсь — так это тому, что почти пропал этот трупный запах, который летом еще душил».

О том, как его «отстраивают», были дневники российского инженера, которого отправили в Мариуполь в командировку (отказаться от не решился, но решился рассказать, что увидел) — и каково это, каждый день ощущать себя оккупантом, который что-то строит на месте, разрушенном твоей страной и буквально пропитанном кровью просто так, во имя телевизора и елочного базара, убитых горожан.

И вспомнил один текст «Медиазоны», по-моему, незаслуженно незамеченный, «Подполье».

Киевский журналист Максим Бутченко подробно поговорил с работниками «Азовстали» и восстановил, как на заводе укрывались гражданские и как были устроены все эти бункеры на заводе. До него я слабо представлял, что там внутри, под землей, за всеми словами и фотографиями из «Азовстали», как это выглядит. И тоже, как и мариупольсткие дневники, отрезвляет, если начинаешь немного забывать.

Забыл, что сделал в канале комментарии, и раньше как-то никто не писал туда, а после упоминания «елочного базара» вдруг началось — мне бы не хотелось, если честно, чтобы попытка освежить в своей и, если повезет, чьей-то еще голове ужас Мариуполя, вылилась в эти пустые и надоевшие споры.

Что я думаю о репортажах Черныха, я писал выше и все еще с этим согласен: даже такой неизбежно половинчатый и по сути подцензурный (потому что автор пытается описывать то, что видит, но вынужден молчать о том, как же и почему все это произошло, что же случилось, получается такое советское тяжелое умолчание) репортаж все равно нужен. Хотя бы просто потому что Черных не будет выдумывать и врать. А подавляющее большинство всех остальных, кто еще может ездить в Мариуполь — будут, это же пропагандисты без капли совести.

Недоделал немного в декабре деньрожденные донаты, но всех, наверное, достал постами, поэтому коротко (о классных и нужных проектах) и с кучей скринов (простите)

*
Многие украинцы, бежавшие от войны, сейчас в Грузии. Сделал перевод фонду «Моцхалеба», одному из тех проектов, которые помогают им (у них есть и шелтер в Тбилиси). Еще помочь можно, например, «Волонтерам Тбилиси».

*
Человек не должен оставаться один на один с системой — так говорят в «ОВД-Инфо», но в России такое происходит все чаще: репрессии все сильнее, а тех, кто может и готов помогать, все меньше. «ОВД-Инфо» сейчас постоянно не хватает денег на оплату адвокатов, которые помогают антивоенным активистам, и помочь им можно донатом тут.

*
Было бы странно думать, что все журналисты уехали из России и там теперь выжженное поле путинистов. Это не так — в стране остались многие отличные репортеры, и они продолжают делать отличную работу, но теперь она часто не видна, а сами они работают без имени и голоса. Говорить вслух приходится уехавшим, но без людей внутри России это было бы, наверное, и невозможно.

Многим медиа внутри страны пришлось замолчать, но даже там, в рисках, умолчаниях и цензурных ограничениях остаются те, кто как-то смог не потерять себя. Их больше, чем можно ожидать, я размышлял между «Адвокатской улицей» и сибирской «Тайгой.инфо». Но «Улице» я и так доначу каждый месяц, а вот «Тайге» почему-то пока нет, так что время исправиться (помочь им можно по этой ссылке).

*
В новом году россияне ждут, конечно, новой волны мобилизации — и чем больше людей ее смогут избежать, тем лучше для всех. Поэтому оставшиеся небольшие деньги поделил пополам между «Призывом к совести» — это коалиция юристов, которые консультируют тех, кто пытается избежать армии (у них есть и бот @agsnowarbot) — и проектом «Идите лесом» (эти волонтеры помогают уже далеко не только юридическими советами тем, кто решается бежать).

— Куда мы плывем? — спросил Олег.
— В Америку, — ответил Валерий.

Вот удивительный рассказ о том, как летом 1945 года бежали с Чукотки в США Валерий Минаков и его шестилетний сын Олег — на лодке через Берингов пролив, рискуя утонуть, разбиться о льды или быть пойманными советскими пограничниками (самый страшный момент, когда их почти догнал парусник). Лодку Валерий смастерил из моржовой шкуры, куска велосипедной рамы и небольшого мотора, совершенно безумное путешествие, как будто только по случайности закончившееся благополучно (хотя это как посмотреть — финал все равно невеселый у всех).

Очень люблю подобные словари, потом по ним немного лучше понимаешь, что вообще это было за мрачное время. И особенно весь этот фальшивый чиновничий новояз, вроде такого:

Выведен в простой. Форма скрытой безработицы, первый этап «высвобождения»

Высвобождение. Увольнение и не только: не «топовые художники закрыли все проекты и выставки», а «произошло высвобождение здания от визуального искусства». Не путать с «освобождением»

Заявлены к высвобождению. Уволены

а мне очень нравится этот безумный график, как будто лавируешь во льдах Северного Ледовитого или прыгаешь по работающей лесопилке

В последнее время «Медиазона. Беларусь» регулярно рассказывает о том, как местные силовики работают с протестными группами и с теми, кому пришлось уехать из страны — очень интересно, а для россиян небесполезно (наши пока не все описанное освоили, хотя тоже любители провокаций).

О том, как чекисты и менты внедряли агентов в разные инициативы, которые подбивали всех на опасные разговоры и планы — привычное дело для всех силовиков. Итог: широко освещенные в телевизоре дела о терроризме, подготовке госпереворота и убийств пропагандистов и самого Лукашенко.

Интереснее всего истории разоблаченных агентов — например, Артура Гайко, который под видом «специалиста по безопасности» внедрился в «Черную книгу Беларуси» (это проект, который деанонил как раз его коллег), так плотно и успешно, что получил доступ к информации о тысячах людей, которые сливали проекту данные. Многие из них в итоге сели.

Беларусские силовики выманивают эмигрантов домой — и даже сделали для этого проект «Дорога домой»: обещают вернувшимся прощение и все такое. Тех, кто поверил, разумеется, потом находят в СИЗО. Не гнушаются ничем: одну женщину выманили, завязав с ней роман по переписке, так что она была уверена, что едет к возлюбленному, а не в лапы ментов.