«Вот мы и на Нейсе. Та часть реки, которую форсировали наши войска, несет свои воды среди густых лесов. Сейчас на лесных дорогах невиданное оживление. Словно сказочные богатыри, мчатся советские танкисты. Тракторы волокут солидные пушки. Как стрекозы, мечутся по лесным тропам мотоциклисты. С песней, облепив большие вместительные грузовики, проезжают бойцы. И эта русская песня к западу от Нейсе волнует и звучит необыкновенно», — писал корреспондент «Известий».

«Совет по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР полагает целесообразным, по примеру 1942–1943 и 1944 гг., допустить ночную пасхальную службу в церквах Москвы и других городах … в связи с этим разрешить беспрепятственное хождение по городу в ночь с 5 на 6 мая сего года…» — из служебной записки, направленной 25 апреля 1945 года под грифом «Совершенно секретно» И. В. Сталину.

«Уже под вечер наша батарея вышла на высоты, и мы увидели огромный город. Чувство радости и ликования охватило нас: это был последний вражеский рубеж, и час расплаты настал. Наверное, мы никогда так стремительно и слаженно не действовали, ведя огонь», — вспоминал командир орудия сержант Николай Васильев.

«21 апреля продолжались ожесточенные бои на всем нашем фронте. Пока еще везде происходило прогрызание вражеской обороны. Сил для решительного рывка вперед было еще слишком мало на наших плацдармах. Это чувствовал противник и напрягал все усилия, чтобы сбросить нас в реку. Не удавалось! Наши доблестные солдаты не отступали ни на шаг, а наоборот, использовали любую возможность, чтобы расширить уже захваченные участки», — вспоминал маршал Рокоссовский.