Чуваши при СССР

Начало нового века стало периодом активного строительства чувашской автономии, однако свертывание политики коренизации [1] резко изменило положение дел. Из Конституции Чувашской АССР была исключена статья о государственном статусе чувашского языка, ликвидирована сеть чувашских представительств при центральных органах государства, прекращено издание центральной массовой газеты на чувашском языке «Коммунар», закрыто Московское общество изучения чувашской культуры.

Сталинские репрессии затронули большую часть национальной интеллигенции. Так, было разогнано популярное Общество изучения местного края, а его участники обвинены в буржуазном национализме и кулачестве. «Кулацко-националистическим творчеством» был объявлен ряд «густо насыщенных восточными словами» произведений чувашского поэта Петра Хузангая, а дореволюционный словарь чувашского языка оказался «прямой контрреволюцией». Во второй половине 1930-х преподавание в 8–10-м классах школы было переведено на русский язык, а ключевые посты в руководящих органах республики заняли этнические русские.

Чувашская национальная историография при СССР была подчинена одному большому нарративу: до прихода советской власти чуваши влачили жалкое существование — сначала под гнетом казанских феодалов, а затем и под пятой русского царя. Так, по выражению авторов книги «Приглашение в Чувашию» (1972), Чувашия была «самой темной, самой мрачной тюрьмой царской России» [2].

Прекращение в 1960–1970-х годах преподавания чувашского языка и литературы даже в сельской местности низвело чувашский до уровня языка бытового общения. Сокращение объема лексики и снижение общего уровня владения языком лишь укрепляли в сознании обывателя мнение о его «неразвитости». Как результат, число владеющих чувашским языком в последние десятилетия советского режима неуклонно снижалось, причем в городах этот процесс проходил куда активнее, чем в сельской местности.

[1] Коренизация — одно из направлений национальной политики СССР в 20-е и начале 30-х годов ХХ века, нацеленное на укрепление советской власти в национальных республиках.
Подразумевала предоставление коренным народам политической автономии, развитие школ, судов и административных органов на родных языках, а также вовлечение местных кадров в
работу партийных и государственных органов.

[2] «Нищета и бесправие, почти поголовная неграмотность, трахома-ослепительница, отметившая своей страшной печатью большую часть населения… Недаром здесь из века в век, из поколения в поколение передавалась горькая поговорка: "Когда народам раздавали счастье, чувашин завязывал лапти и опоздал на его дележ". У народного поэта Чувашии Якова Ухсая есть стихотворный цикл Чувашская земля". С болью вспоминает талантливый мастер слова о безрадостном прошлом отчего края, щеголявшего" в дерюге обветшалой да в стоптанных лаптях, одурманенного суевериями; края, где полными хозяевами чувствовали себя колдуны, барышники-скопидомы и прочая нечисть. Чувашия… Она была самой темной, самой мрачной тюрьмой царской России».

@argadu