Забота

Взято из Бладсикера

Впервые Сергей прыгнул с парашютом ещё будучи курсантом Сызранского училища, перед началом лётной практики. Непередаваемое чувство полёта и бешенного адреналина поглотило его целиком! Когда переступаешь обрез двери в бескрайнее небо, отсчитывая секунды "пятьсот один, пятьсот два, пятьсот три...". Когда набегающим потоком наполняется купол и спускаешься уже под ним, а душа поёт от избытка чувств... Прыжки захватили его полностью. Даже летать на вертолёте, казалось не столь интересно, как прыгать с парашютом. А когда после выпуска из училища в одном из полков оказалась вакантной должность начальника ПС и ПДС, он согласился, не раздумывая.

Но жизнь парашютиста это не только прыжки, а ещё и поиск, и спасение. В обычной мирной жизни это дежурство на аэродроме в составе экипажа ПСО, который по первому зелёному свистку должен сорваться со своей стоянки и прийти на помощь экипажу, совершившему вынужденную посадку или выполнившему вынужденное покидание. Но в мирной жизни тогда летали мало. Шла вторая Чеченская кампания, и основной объём лётной работы был именно там. И основной объём поисковой работы, разумеется, находился там же. Теперь в экипаж ПСО кроме ПДСника и фельдшера-спасателя входила ещё и группа СПДГ, прикомандированная из десантного подразделения. По какому принципу их прикомандировывали, не знали даже сами десантники. Сказали: "Вы работаете совместно с вертолётчиками" и точка...
Тот день не отличался от десятков или даже сотен других. В палатке играли в нарды, вели неторопливые беседы, читали "Красную звезду" и ждали окончания лётного дня, когда по громкой связи раздался голос командира полка: "ПСО, первая готовность!" Схватив оружие, десантники заторопились к вертолёту, а экипаж совместно с экипажами пары прикрытия и Сергеем - на командный пункт для уточнения задачи.
-Вот в этом районе - командир ткнул пальцем в карту - пропала связь с 302ым, 304ый уже пошёл туда. Вопросы?
Вопросов не было. Район был хорошо знакомый, выход из ущелья. Там было и место для манёвра группы, и площадок для посадки достаточно. Запрыгнув в вертолёт, Сергей встал за спиной у бортового техника, чтобы видеть обстановку глазами экипажа. В районе вынужденной посадки 302го шёл бой. 304ый работал НАРами и пулемётом по обрезу кукурузного поля. Недалеко от этого поля стояла двадцатьчетвёрка 302го, с виду целая. Ведущий пары прикрытия вышел вперёд и тоже начал обрабатывать площадь ракетами.
-Сажусь туда - командир экипажа показал место рядом с Ми-24. Сергей повернулся в грузовую кабину: "Садимся!" Десантники, ведущие огонь из блистеров и двери, казалось, не услышали его. "Ладно, догадаются". Борт задрожал, переходя на осевую обдувку, и, через какие-то секунды, сел на площадку. Десант рассыпался, заняв круговую оборону, поливая боевиков, со всех стволов. Сверху над головами носилась "крыша", перепахивая ракетами землю, молодые деревца и трупы террористов. Пригнувшись, Сергей вместе с медиком бросился навстречу экипажу, показавшемуся из зарослей кукурузы. Лицо и правая рука оператора были в крови:
-Ты как?
-Всё хорошо! Теперь всё хорошо!
Подбежавший фельдшер-спасатель сходу вколол тюбик Промедола ему в руку:
-Куда тебя?
-Да никуда! Это блистер разбился! Оцарапался, когда вылезал!
Фельдшер осмотрел царапину, залил её обильно перекисью и наложил повязку.
Приняв на борт спасённый экипаж, Ми-8 устремился в небо.

Сергей, прислонившись головой к обшивке, тогда впервые подумал, что пусть он и не стал лётчиком, зато сегодня вместе со своей группой он стал ангелом-спасителем для экипажа...