Напишите мне в личку
@Paulina133

Мне тут скинули фото )
На нем я пытаюсь снимать Лидию
Но все мне загораживают ее специально
Я залезла повыше

Сбор закрыт
Спасибо всем большое

К Лидии уже поехали

Ранее в комментариях спрашивали: почему нет постов.

Я где-то два года активно занималась нашим движением. Под нашим движением я понимаю любую деятельность, направленную на демобилизацию, призванных в 2022. Не слишком разумно было бы рассказывать обо всем. Но отчаянного оптимизма мне было не занимать. Я физически не могла ничего не делать. Когда ты оказываешься в такой ситуации, ты будешь делать иррациональные вещи. Это хотя бы на время глушит боль и тревогу. То есть в какой-то момент мне казалось, что действительно многим семьям это нужно, и большинство родственников мобилизованных нас поддержат деятельно. Это оказалось не так. Речь сейчас даже не о протестах, а о «легальных» способах кооперации. Банально даже ходить вживую собирать подписи. Но и это оказалось неподъемным, а один, да даже 10 - в поле не воины.

У каждого всегда есть свои причины. Некоторые упрекают и самих мобилизованных за бездействие, порой даже за противодействие, однако я не могу никого винить. Потому что я никогда не была в их шкуре и никогда не смогу представить, как работает психология человека в таких условиях и насколько им может быть страшно. Да, вопрос их жизни и нахождения на службе, касается не только их лично, но и тех, кто их любит. Но я прихожу к выводу, что каждый имеет право быть слабым. И каждый пожинает последствия такой слабости.

После многократных попыток привлечь внимание к нашей проблеме, я понимаю, что необходимой общественной конъюнктуры для изменений в нашем вопросе не сложилось. Тех, кто готов был отстаивать наши интересы в непростых условиях, оказалось неприлично мало. Наверное, это не хорошо и не плохо. Так просто есть.

Подарком Лидии на 3-ю годовщину мобилизации сына стало ее задержание. Человека, который своей помощью спас много жизней на фронте. Прошлогодние протесты с подосланными провокаторами тоже все помнят. Конечно, сегодняшняя экзекуция унижает не Лиду, а саму власть. Этого она тоже простить нам не может.

Последние церемонии отброшены. Три года бесчеловечности мы должны отмечать молчанием. Это уже как-то совсем неприлично, но до приличия теперь никому нет дела. Творят, что хотят абсолютно. Хочется верить, что недолго осталось.

Ровно сутки Лидии нет на связи.

Адвоката к ней не пускают.

Причина: запрет дежурного части (его самого на месте нет). Дело в суд еще не передано.

Пу пу пу …..
Просьба максимального репоста, нарушение прав человека.
Максимальная огласка.
Предлагаю писать и звонить в дежурную часть

Отчет по вчерашнему сбору:
В итоге собрали 65 230 руб.

50 тыс заплачено адвокату, который пытается к ней пробиться всеми возможными способами. Он и будет далее представлять ее интересы в суде.

Остаток суммы правильнее будет потратить на билет Лидии домой, так как ее сегодняшний рейс вылетел без нее.

Спасибо всем неравнодушным людям 🙏🏼

Сейчас дойдем до спокойного места и Лидия расскажет какой итог

1 штраф - дискредитация армии РФ (30к)
2 штраф - неповиновение сотрудникам полиции (3к)

Все дали по минимуму
Скоро будет сбор на штраф
А Лидия когда придет в себя Запишет видео о том как к ней относились и что ей пришлось пережить

Сейчас Лидия пьет кофе и ест чизкейк, давайте наберемся терпения и дадим человеку отдохнуть

Открываем сбор на погашение штрафа Лидии:

https://messenger.online.sberbank.ru/sl/NPRDO5Jna1Z06KbBW

Запоминаем, цифры около министерства обороны
21.09.2022 - 21.09.2025 = дискредитация армии.

Только вот от того, что кто-то написал в бумажке, этот срок не исчез, не испарился, не перестал быть объективным доказательством бездействия власти. Правильно адвокат сказал, что этот пикет - дело министерства обороны, а не суда. У каждого должна быть своя работа и зона ответственности. А они просто спихнули ее на полицейских. Вместо того, чтобы дать матери ответы на неудобные вопросы, они выбрали метод репрессий и устрашения.

Пока огласили только резолютивку. Ждём мотивированное решение позже.
Так интересно, каким образом мать воюющего солдата смогла дискредитировать вооруженные силы простыми цифрами.

«Я думал, что моя жизнь это трагедия. Но сейчас я понял, что это чертова комедия».

Со слов Лидии:

СВОЙ СРЕДИ ЧУЖИХ,
ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ.

Мы, родственницы мобилизованных, которые не могут молчать и решаются на отчаянные шаги, чтобы достучаться до власти, стали никем в нашем обществе.

Для турбо-патриотов я иноагентка, для врагов России я - турбо-патриот.

Мне нет места среди расслоившегося на две части общества.

Мы со своими мобилизованными и их проблемами - маленькая, но стойкая прослойка общества.

Помните, те помои, которые полились на меня с обеих сторон, ко мне не липнут. Не читайте и не переживайте за моё моральное состояние. Вы - моя поддержка и вы знаете, кто я и какая я.

Вся достоверная информация о происходящем только в этом канале.

Молитесь о моем сыне. Ему сейчас тяжело.

Лидия дома. Ее встретила родная семья и друзья-волонтеры

История задержания Лидии ч.1

Рассказ от первого лица, основанный только на личном восприятии.

“Находясь в казематах, я обещала тем, кто лично участвовал в моём задержании и дальнейшем удержании за решёткой, что обязательно расскажу людям о том, как это было.
Выполняю обещание.

Начну не с начала, а с самых ярких впечатлений.
Когда два сотрудника, не представившихся мне, притащили меня в полицейский участок, я была передана не представившейся мне сотруднице молодого возраста. Поскольку я до сих пор не знаю их званий, должностей и фамилий, для упрощения рассказа, буду называть их так, как запомнила. (Сразу оговорюсь, может быть сотрудница что-то и говорила, я точно этого не слышала, уточнения, поняла ли я что-то, не было, удостоверение сотрудница точно не показывала, всё было, как в тумане).

Итак, молодую сотрудницу я восприняла, как девочку в полицейской форме. Буду называть её Девочкой. Основного целеустремлённого защитника министерства обороны от меня я буду называть Сириец, так как он страстно рассказывал, что ОН ТОЖЕ (тоже служил в Сирии, тоже знает, что такое война и т.д.).  Его молодого помощника, который очень хотел походить на своего старшего борца с женщинами, пытался держать меня сильнее, страшнее смотрел, вызывая жалость своими напрягами, я буду называть … никак не буду называть.

Итак, Сириец и Никак передали меня Девочке.
Я пошла к выходу из участка.
- Вы куда?
- Курить.
Все трое вышли за мной. Покурили.

Я курила и прикидывала свои перспективы – подержат часа три, как в прошлом году при задержании нашей группы женщин у МО, я дам свои пояснения. Вечером встречусь со студенческой подругой, у которой планировала переночевать. Завтра, наверное, снова пойду к министерству. Наверное, без плаката. Завтра рабочий день, может, соизволят выйти. У меня футболка есть: «Верните моего мобилизованного домой» - вместо плаката будет на мне.

Зашли в участок. Девочка вежливо попросила меня взять свои вещи и пройти с ней в кабинет. Я взяла рюкзак. На полу остался пакет Паулины с продуктами, которые Сириец и Никак забрали в машину при задержании. Девочка потребовала, чтобы я взяла пакет. Пакет – самое простое, куда можно подкинуть что угодно, я брать его отказалась, объяснив, что это не мои вещи. Девочка вознегодовала, тон её резко изменился, вежливость улетучилась, перешла на ТЫ.
«Я что, должна таскать за тобой твою помойку?» - воскликнула Девочка. Я ответила, что помойку должны, по всей видимости, должны таскать те, кто припёр её в участок.
- Проходи! Открыла кабинет. Тон Девочки резко вывел из равновесия.
Я спросила, в какой момент она решила, что субординацию можно не соблюдать? Проигнорировала. Обвинение не предъявила, о моих правах и о том, что меня ожидает, не рассказала. Взяла паспорт села задумчиво что-то писать.

Сириец сдёрнул с меня петличку, которую прицепила мне Паулина в парке, велел отключить все записывающие устройства – телефон и петличку. Поскольку петличка к моему телефону не была подключена, я сказала, что это бутафория и отшвырнула её от себя на столе. Телефон отключила.
Девочка писала. Никак молчал.
Сириец, которого в полицейской машине я упрекала в том, что он, бравый военный, с боевым опытом, находится тут и занимается вот этими вот недостойными делами, когда мой гражданский сын вместо него воюет, вдруг воскликнул: «Кстати, у нас там из плена не возвращались, а у них – возвращаются!»

Потеряла дар речи. В голове рой вопросов: С чего ты решил, что это кстати? Зачем мне сейчас эта информация? Гражданин, у вас ус отклеился: то есть, для тебя наши военные – это не ваши? У них там? Ты против них? Ты отделяешь, как представитель власти, эту власть от наших бойцов?»

Рой мыслей прервала Девочка – показала на принтер, сказала прикладывать к нему пальцы. Что, зачем, для чего, не сказала. Была задумчива.

Я сообразила, что у меня берут отпечатки пальцев. Пальцы не отпечатывались и не выводились на экран её компьютера.
- «Жми сильнее! Не видишь, не отпечатывается!»
Надавила – без результата.